Особняк Саввы Яковлева

Утраченное здание

Особняк Саввы Яковлева

1766 - арх. Растрелли Бартоломео Франческо (Варфоломей Варфоломеевич)

1901 - снесен

О Савве Яковлевиче Яковлеве (Собакине), одном из богатейших людей своего времени, предпринимателе, заводчике и меценате лучше всего почитать в "Русских портретах XVIII и XIX столетий". (Издание Великого князя Николая Михайловича Романова, Экспедиция заготовления государственных бумаг,СПб, 1909, т. V , Вып. 3, С. 63, портрет Петра Саввича Яковлева), и Русском биографическом словаре. (т. 25: Яблоновский-Фомин. - Изд. Императорским Русским Историческим Обществом. СПб: тип. Главного Упр. Уделов, 1913, С. 100).

В Санкт-Петербурге Яковлев владел домом на Невском пр.  и двумя большими участками земли. Один, на Васильевском острове, назывался Сибирским или Биржевым двором: на нём располагались склады с готовой для отправки за границу продукцией, а также несколько жилых зданий (См. наб. Макарова, 14-16, Волховский пер., 1, Волховский пер., 3 ). Другой, тянулся между рекой Фонтанкой и Садовой улицей (См. Садовая, 38, наб. Фонтанки, 83, наб. Фонтанки, 81 ). 

19 ноября 1750 года Яковлев купил у купца К. С. Томашевского за 1700 рублей двор «с пивоваренным заводом и садом» по реке и Сарской прешпективе, как тогда именовался нынешний Московский проспект. На месте пивоваренного завода Растрелли и возвел позднее пышные каменные хоромы в стиле барокко. На Фонтанку выходил парадный двор, где потом появился служебный деревянный флигель, за двухэтажным домом с мезонином простирался старинный сад.

(Виктор Антонов. Исчезнувший дворец//С.-Петербургские ведомости, Выпуск  № 080  от  04.05.2007)

Главное здание усадьбы, в стиле елизаветинского барокко, выходило лицом на реку. Во дворе позади дома был распланирован большой сад. Центральная часть дворового фасада в три этажа, была декорированная пилястрами установленными на рустованный нижний этаж. Наличники окон напоминают растреллиевские наличники Зимнего дворца. Венчал фасад лучковый фронтон, с тимпаном украшенным лепным горельефом. По аналогии с другими домами того времени, можно предположить, что здесь находился большой двухсветный зал в пять окон. Боковые ризалиты были двухэтажными и завершались треугольными фронтонами с картушами.

Описания дома крайне скудны, например В. Я. Курбатов пишет: "Дом Саввы Яковлева, стоявший почти на углу Забалканского и Фонтанки: напоминал Пажеский корпус: но верхний карниз, поддерживаемый пилястрами: был разорван окнами: и это придавало дому излишне барочный вид."

(Петербург. Художественно-исторический очерк и обзор художественного богатства столицы. СПб. 1913 г.)

Фрагмент листа G 2/2. В пояснении сказано:Участок, простиравшийся от Саарской до Средней перспективы вдоль берега Фонтанки, занимала усадьба купца и владельца сибирских рудников Саввы Яковлева с садами и огородами. Великолепный особняк <...> был построен Б. Ф. Растрелли. <...> В том виде, в каком он изображен на Аксонометрическом плане, дом простоял до его разборки в 1901 г.

(С. 37 атласа и С. 91 приложени добавил anchurian)

В Петербурге Савва Яковлевич приобрёл в собственность и „тыномъ огради“ громадный участок земли формою четырёхугольника: от Сенной площади, по Обуховскому проспекту, до моста (в этой местности он построил себе дачу, главное здание которой, изящной архитектуры, лицом на Фонтанку, сохранилось до наших дней, теперь фабрика бронзовых вещей Шопена). Дача была сооружена в 1766 г., по плану знаменитого архитектора Растрелли; во дворе был распланирован большой сад; место Яковлева отсюда шло по набережной Фонтанки до Семёновского моста, потом по Гороховой улице до Большой Садовой, вплоть до площади. На углу Садовой и Гороховой он построил громадный дом (дом этот до сего времени стоит в том же виде, как он был построен, не поднятый ни на один этаж; им владели наследники Яковлева более столетия, теперь он продан купцу Воденикову). 

Что же касается до домов строителя церкви, Саввы Яковлева, то они сохранились до наших дней, хотя и не принадлежат уже потомкам его. Существующий и теперь дом в прежнем наружном своём виде, у Обухова моста, еще в 30-х годах принадлежал одному из Яковлевых, в комнатах тогда еще были видны следы великолепия, роскоши и блеска первого владельца. В большой зале стены были обтянуты кожаными обоями, расписанными масляными красками по золотому полю, зало было украшено большими портретами высочайших особ в рост; кроме того, здесь было несколько картин итальянской школы, в числе которых были две превосходные: одна усекновения главы Иоанна Предтечи и другая — Архимед в раздумье над геометрическими фигурами. В сороковых годах в этом доме был детский приют великой княгини Ольги Николаевны.

(Старый Петербург/ М. И. Пыляев. С.-Петербург: Издание Суворина, 1889./ Репринтное воспроизведение 1990., С. 267-268)

Наконец, в "Зодчем" была опубликована единственная фотография этого особняка, сопровождаемая статьей:

«Старый Петербург» исчезает с ужасающей быстротою и на наших глазах некоторые местности города изменились до неузнаваемости. Пишущий эти строки знавал одного старожила, который хорошо помнил то время, когда на площади нынешней церкви Михаила Архангела в Коломне было такое глубокое болото, что петербургские чиновники ходили туда по праздникам стрелять куликов. Затем, лет тридцать тому назад, на Подьяческой и на Загородном можно было еще видеть дома ХѴIII столетия, с высокими крышами, покрытыми голландской черепицею Петровского образца. Наконец, на памяти многих из нас, на месте бойкой нынешней Пушкинской улицы зеленели огороды; и еще живы и вполне здравствены те архитекторы, которые ее отстраивали. Вся эта смена, конечно, - неизменный закон истории и печаловаться тут слишком нечего: археология и история должны дать дорогу жизни! Но у нас такая смена жизни. Видеть как-то особенно резко и новые времена стараются стереть с лица земли все, что было создано раньше: и хорошее, и дурное. А всякий век, как бы ни был он плох в художественном отношении, непременно оставляет после себя выдающиеся произведения, которые, безусловно, следует сохранять, что и делают всегда в Западной Европе. Оттого-то там смена внешних форм жизни свершается не столь безжалостно, и предыдущие века смотрят на современного человека глазами наиболее ярких произведений своего художественного гения.

Вот почему особенно больно, когда исчезает бесследно какой-либо замечательный памятник старины, как это только что случилось с прекрасным старинным домом Яковлева, растреллиевской архитектуры, стоявшим еще год тому назад на Обуховском проспекте и представленным на нашей таблице. Теперь вместо него высится новый рынок, правда, крайне полезный по своему назначению, очень приличный по фасаду и безукоризненно грамотный в архитектурном отношении. Но таких зданий в Петербурге сотни, построек же Растрелли не наберется и десятка, а потому нельзя не пожалеть об подобной замене.

История построения этого дома такова: в первой половине XVIII в. появился в Петербурге знаменитый богач Савва Яковлевич Яковлев, известный в народе под фамилией Собакина. Он был родом из города Осташкова, Тверской губернии, владел железными рудниками на Урале (Невьянске заводы) и держал при Петре III на откупу все русские таможни, чем составил себе громадное состояние. Яковлев занимался также винными откупами, но после коронации Императрицы Екатерины II, оставил это занятие и поступил на государственную службу, где дослужился до чина коллежского асессора. В его время Фонтанка была дачным местом нашей знати; по берегам ее тянулись, утопавшие в зелени загородные дворцы разных вельмож, как, напр., Нарышкиных, Апраксиных, Шаховских, Воронцовых, Чернышевых, Куракиных и др. Следы этого сохранились и до нашего времени в виде садов дома графа Шереметева, Екатерининского Института, Римско-католической Коллегии др., а равно и в названии переулков, каковы, напр., Чернышев, Апраксин, Лештуков (Лестоков) и т. д. Не желая отстать от тогдашних богачей, Яковлев купил себе участок земли на правом берегу Фонтанки, у Обуховского моста, таких размеров, которые в наше время могут показаться просто невероятными: границами этого участка были Фонтанка, Обуховский проспект, Сенная площадь, Садовая и Гороховая. Он представлял собою площадь около 37,000 кв. саж. или, - 16-ти казённых десятин. Обнеся ее забором, Яковлев устроил здесь себе дачу и на берегу река, у Обуховского моста, соорудил великолепные каменные палаты, которые простояли до нашего времени.<...>

Он был расположен лицом на Фонтанку и стоял, по обычаю ХѴІII в., между двором и садом, наподобие того, как теперь стоит дом графа Шереметева (на Фонтанке, у Екатерининского Института). Несмотря на все позднейшие искажения, дом Яковлева дошёл до нас со всеми особенностями своей чудной архитектуры. На нашем снимке показан садовый фасад; лицевой же фасад упирался почти вплотную в позднейший четырёхэтажный доходный дом Николаевского времени, который уничтожен на прилагаемом снимке для сохранения характерного силуэта изображённых на нем старинных Яковлевских палат. По архитектурной обработке деталей они очень напоминают Зимний дворец, Пажеский корпус, дом графа Строганова у Полицейского моста и другие постройки Растрелли, а по размерам и общему характеру - упомянутый уже дом графа С. Д. Шереметева. Еще в 1830-х гг. дом этот, принадлежал одному из наследников своего основателя и внутри его были заметны следы прежней роскоши и великолепия. <...>

В сороковых годах в этом доме был детский приют великой княгини Ольги Николаевны, а в наши дни сперва бронзовая фабрика Шопена, потом зала для каких-то народных или благотворительных увеселений и, наконец - часовщик... Наш снимок сделан был как раз в то время, когда в этом барском жилье была фабрика. Тяжело было на него тогда смотреть: - опозоренный вывесками и изуродованный разными пристройками, клетушками и тому подобной фабричной нечистью, гордо хранил каменный бедняк, как святыню, следы своего прежнего великолепия... «Униженный и оскорбленный» соседством Сенной и знаменитой Вяземской лавры, уныло глядел он на чахлые остатки своего, некогда густолиственного сада. Презрительно повернувшись спиною к наседавшему на него новому четырёхэтажному нахалу и подозрительно косясь в бок на вульгарный Обуховский проспект, грустно доживал свой век этот архитектурный «Старый барин», пока, наконец, не был разобран до основания...

Почтим же его память, если не вставаньем, то хотя опубликованием прилагаемого изображения!

(Н. Султанов. Старый Петербург//Зодчий, 1902, Вып. 5, С. 53-54)

В 1820-х гг. на Фонтанке началась застройка территории бывшего парадного двора дома Саввы Яковлева. Фрагмент плана Шуберта 1828 г.:

К этому времени в правой части бывшего парадного двора уже были построены дома по наб. Фонтанки, 105 и 107. А через четыре года, в 1832 г. на Обуховской площади был построен доходный дом князя Енгалычева (наб. Фрнтанки, 109), окончательно отрезавший бывший дом Саввы Яковлева от Фонтанки.

Кажется, единственная известная фотография дома была опубликована в статье Н. В. Султанова "Старый Петербург" в журнале "Зодчий", 1902, №5 (С. 53, 54, лист 6). Султанов сообщает, что фотография отретуширована: "На нашем снимке показан садовый фасад; лицевой же фасад упирался почти вплотную в позднейший четырехэтажный доходный дом Николаевского времени, который уничтожен на прилагаемом снимке для сохранения характерного   силуэта изображенных на нем старинных Яковлевских палат". Таким образом, в реальности фоном для дома было не небо, а брандмауэр дома по наб. Фонтанки, 109.

На мой взгляд, довольно интересны некоторые чертежи в деле: ЦГИА СПб. Фонд 513. Опись 102. Дело 9758. Они относятся уже к времени упадка дома, но все же позволяют увидеть некоторые детали, которых, возможно, нет в других источниках.

Чертеж 1883 г. (лист 73) - разрез здания по лестнице, располагавшейся в западном крыле здания, рядом с Забалканским (Московским) проспектом; как знать, может быть, в ее облике оставалось что-то от середины XVIII в.

Генеральный план, 1834 (фрагмент листа 1-4).  На участке, кроме главного здания усадьбы, показан еще флигель, выходящий на Обуховский (позже Забалканский, ныне Московский) проспект (этот флигель виден и на плане Шуберта) - еще одно здание в стиле барокко (правда, в конце концов совершенно искаженное перестройками).

Фасад по Обуховскому проспекту, 1834 (фрагмент того же листа).

Противоположный, бывший садовый фасад, не датированный чертеж, 1850 - 1860-е (лист 26-27). Здесь фасад уже искажен, загорожен поздней галереей, но еще виден характерный барочный трехгранный выступ. Потом выступ оказался совершенно закрыт поздней пристройкой. Со стороны проспекта были пробиты окна, что видно и уже на этом чертеже. Рядом с флигелем находилось увеселительное заведение с эстрадой и кегельбаном, флигель тоже использовался для нужд этого заведения. Вероятно, он был снесен одновременно с главным зданием.

Обычно везде, где пишут о доме Саввы Яковлева, повторяется одна и та же фотография из журнала "Зодчий" (Н.Султанов. "Старый Петербург". "Зодчий", 1902, №5, с. 53, 54, лист 6). Султанов сообщает, что фотография отретуширована: "На нашем снимке показан садовый фасад; лицевой же фасад упирался почти вплотную в позднейший четырехэтажный доходный дом Николаевского времени, который уничтожен на прилагаемом снимке для сохранения характерного   силуэта изображенных на нем старинных Яковлевских палат". Таким образом, в реальности фоном для дома было не небо, а брандмауэр дома по наб. Фонтанки, 109.

Между тем есть, по меньшей мере, еще две старые фотографии. Они хранятся в фондах Научно-исследовательского музея при Российской академии художеств (сайт goskatalog.ru). Обе они представляют собой пересъемку 1938 г. со старых фотографий (данных о которых в информации, представленной на сайте Госкаталога, к сожалению, нет). Имеются также отпечатки 1939 г., которые я здесь и представляю.

На одной из фотографийизображен крупным планом левый ризалит этого же фасада (негатив 1938 г. - инв.№ Н-3094, отпечаток 1939 г. - инв.№ Ф-4627). Хорошо виден лепной декор. Кроме того, на фотографии из журнала "Зодчий" видно, что в левом ризалите есть балкон, а в правом балкона нет (очевидно, он исчез при перестройках), при этом балкон в левом ризалите закрыт ветками - а на данной фотографии хорошо виден этот балкон с узорчатой решеткой.

Но особенно интересна вторая фотография (негатив - инв.№Н-3093, отпечаток - инв.№ Ф-4626). На этом снимке изображена центральная часть противоположного, бывшего главного фасада, который был обращен к Фонтанке (ср. изображение дома на картине Б.Патерсена). Теперь этот фасад оказался обращен в узкое дворовое пространство - очевидно, из-за этого фотограф не смог снять фасад целиком. Но хотя бы его часть видна хорошо, во всех деталях.

(добавил S.P.)

После смерти основателя рода дворец по разделу между его детьми достался Петру Саввичу Яковлеву (1754-1809), генерал-аудитору и сотруднику Г. А. Потемкина. Его потомки стали сдавать помещения в аренду, судя по газетному объявлению 1839 г.: «У Обухова моста, в доме гг. наследников Яковлевых, под № 7, в бельэтаже отдаются в наем для свадебных балов с мебелью и освещением весьма удобные комнаты...» Через три года здесь размещается «контора их (т. е. наследников. – Антонов) горных заводов и несколько покоев отдается в наем частным лицам».

Когда в 1840-е гг. контора яковлевских заводов из дворца выехала, ее место занял детский приют вел. кн. Ольги Николаевны, который действовал во дворце около пятнадцати лет. В это время обширное владение Яковлевых было уже раздроблено на отдельные участки, один из которых приобрел князь А. Е. Вяземский. Он тянулся от Фонтанки вдоль Горсткина переулка и, не доходя до Сенной, граничил с юго-западной стороны с дворовым местом, где стоял старый дворец. На этом-то участке и находилась известная «Вяземская лавра».

В конце концов Вяземский купил и соседнее владение Яковлевых, уже не выходившее на Фонтанку, однако сохранившее часть сада. Как человек образованный, князь дворец не снес, но, как человек практический, сдал его в аренду и использовал в коммерческих целях, разместив в одном здании частную клинику и кафешантан «Шатодор», который занимал 20 комнат.

Заметка в «Петербургском листке» извещала: «19 февраля 1885 года освящена лечебница Санкт-Петербургской врачебной общины для внутренних и нервных больных... Она занимает роскошное помещение в доме князя Вяземского..., служившее когда-то < > дворцом и недавно превращенное в кафешантан.

Помещение состоит из трех этажей лицевого здания (причем средний этаж представляет анфилады высоких комнат с громадным концертным залом); везде потолки с лепными украшениями, на стенах живопись и картины, в каминах вделаны дорогие зеркала; по углам расставлены мраморные бюсты и статуи (здесь будут палаты)».

Кафешантан действовал недолго. Дольше проработала лечебница.

В 1898-1900 гг. известный зодчий Г. Г. фон Голи воздвиг комплекс зданий торговцев Рыбного рынка, и это решило судьбу растреллиевского дворца. К 1901 г. он был полностью снесен.

По статье В. Антонова.

По адресным книгам наследники Яковлева владели домом (сначала 7, потом 10-12 по Обуховскому пр.) встречается до 1869 г., в 1888 г. участком уже владеет С. Л. Кроненберг. В ВПб на 1902 г. владельцами участка значатся около 50 человек.

Приют великой княгини Ольги Николаевны был основан 30 декабря 1847 г. на средства Санкт-Петербургского Совета детских приютов в честь дочери императора Николая I. Был рассчитан на 160 приходящих детей обоего пола. Первоначально помещался в наемной квартире на Сенной площади, затем – близ Театральной площади и на Гороховой улице. На 1862 адрес приюта: Обуховский пр., 12, дом Яковлевых, рядом с печально знаменитой «Вяземской лаврой» – прибежищем городской нищеты. Попечительницей приюта была А. Ф. Туманская, директором – с.с. Ф. Ф. Герман, смотрительницей – А. М. Глумилина с одной помощницей. Одним из двух законоучителей был И. А. Соболев, прослуживший в приюте с 1860 по 1885, позже – настоятель Исаакиевского собора.                   (Энц. благотворительности )                                              

Шопенъ, Обуховскій пр. 12. Бронзы артистическія: статуи и бюсты, группы, часы, канделябры, люстры, бра, лампы, корзины для цвѣтовъ, украшенія для стола, серебр. и изъ бронзы и лаписъ-лазури и мелкія бронзов. изд.; модели дверныхъ и оконныхъ приборовъ изъ бронзы золоченой. Заводъ осн. въ 1805 г. Ежегодно выдѣлыв. на 150,000 р.

Михневич В. О. Петербург весь на ладони, СПб, 1874)

  о фабрике  Шопена см. 25-я линия ВО, 8

Также Rygar обнаружил, что в середине XIX в. здесь действовал зверинец В. Зама с хищными зверями.

см.  фотозагадку.