Публикация
Дом Я. Шиля - Доходный дом А. Ф. Штуцера
Столярный пер., 9 до 1823 -
Дом Я. Шиля
1831 - арх. Пель Александр Христофорович - перестройка
Доходный дом А. Ф. Штуцера
1896 - гражд. инж. Баранкеев Сергей Александрович - перестройка (ЦГИА СПб ф.513 оп.102 д.3460; [99] С.31)
Сведения об истории строительства этого дома содержатся в деле: Чертежи дома на участке, принадлежавшем Я. Шилю, Н. С. Скуридину, Цзингу, А. Ф. Штуцеру по Столярному пер., 9 Крайние даты документов: 1823–1896 Количество листов: 27
В 1823 г. уже существовали каменные лицевой дом и примыкающий к нему левый надворный флигель (лист 5-8). К 1831 г. относится Отдельно крупно
Насколько можно судить по более поздним чертежам, этот проект был осуществлен - и лицевой фасад, и надворные флигели. (Замечу, что в [
В 1896 г. дом был перестроен для купца 2-й гильдии Александра Фомича Штуцера по проекту гражданского инженера С. А. Баранкеева (листы 16-27). Представлены В натуре эркер не осуществлен, вместо него сделан открытый балкон. Кроме того, появилась мансарда, не предусмотренная в проекте (я не знаю, была ли она надстроена позже или появилась сразу при строительстве). До нашего времени хорошо сохранился декор фасада на первых трех этажах, а на четвертом этаже декор, к сожалению, ободран. (добавил
26 комментариев
3672 просмотра Добавил: Blackadder, 27 Ноября 2008, 17:03
Редактировано: 18 Мая 2022, 14:58
Добавить название здания/год постройки/имя архитектора
Добавить текст/сообщить об ошибке в публикации Добавить фотографии в публикацию
Разместить ссылку у себя на ресурсе или в ЖЖ:
<a href='https://www.citywalls.ru/house2829.html' target='_blank'>Дом Я. Шиля - Доходный дом А. Ф. Штуцера на Citywalls.ru</a>
Всего 26 комментариев
Зарегистрируйтесь,
чтобы оставить комментарий или добавить информацию в публикацию.
|
Категории
Новости по дням
Сейчас на сайте
Публикации
Опубликовано: 32221
Готовится: 75
Улицы: 2704
Архитекторы: 4142
Посетители
Участников: 0
Гостей: 0
Зарегистрировано: 14286
Всего сегодня: 5414
|
Извините за большую вставку.
Альманах «Белые ночи», 1974 год, сс. 186 - 204.
«Странички истории русской литературы
Григорий Батист
«Дом Раскольникова»
Мир литературных героев... Он совсем рядом и даже имеет свою «географию».
— Хотите знать, что известно о «доме Раскольникова»? — спросил меня Борис Варфоломеевич Федоренко, директор квартиры-музея Ф. М. Достоевского.
Очевидно, выражение моего лица дало ему ясный ответ, потому что он продолжал:
— Вот, обратите внимание. Этот адрес известен многим, его можно встретить в любой книге о писателе — дом девятнадцать по Гражданской улице (бывшей Средней Мещанской). До сих пор он ни у кого не вызывал возражений. И всё-таки он неправилен. Чтобы убедиться в этом, надо учесть, что Достоевский нередко пользовался точной топографией местности, которую описывал. И человеку, хорошо знакомому с кварталами старого Петербурга, не составит труда пройти по ним вместе с действующими лицами романа «Преступление и наказание».
Этого, однако, окажется мало, если задаться целью совершенно определённо указать дома, в которые Фёдор Михайлович поселил кого-либо из своих героев: потребуется уже несколько иное исследование...
Но отправимся к дому, который считается «домом Раскольникова».
Мы пришли на Гражданскую улицу и остановились у ворот углового дома № 19. Перед нами высокий опрятный дом на чистой с зелёными деревцами улице. Трудно поверить, что это и есть тот «отвратительный и грустный фон», на котором развёртывалась жуткая драма романа. Тем не менее, это были те самые места.
Мы открыли томик Достоевского, который прихватили с собой, и прочли: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу, и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту».
Расшифровать сокращения в тексте, особенно если знаешь старые названия улиц и переулков в районе бывшей Сенной площади, довольно просто. Переулок, в котором живёт Раскольников, — Столярный (ныне улица Пржевальского), а мост, к которому направляется герой, называется, как и раньше, Кокушкиным.
Каморка Раскольникова, по описанию Достоевского, находится под самой кровлей высокого пятиэтажного дома. И каждый раз при выходе на улицу герой романа сначала спускается на тринадцать ступеней, чтобы пройти мимо хозяйской кухни, дверь которой всегда настежь отворена на лестницу. А под воротами должна находиться каморка дворника с двумя ступеньками вниз.
Всё это (за исключением каморки дворника, вместо которой мы обнаружили какой-то закуток) действительно имеется в доме № 19 по Гражданской улице. Казалось бы, всё бесспорно.
Но тогда в чём же загвоздка? Что не устраивает моего спутника в этом доме? Не отсутствие же только дворницкой? Её могли переделать, изменить до неузнаваемости... Да мало ли что могло произойти!
Вместо ответа я опять получаю книгу. Вот и знакомая сцена.
Из дома выходят трое — Разумихин, Раскольников и Соня Мармеладова. «На улице стали в воротах.
— Вам направо, Софья Семёновна? Кстати: как вы меня отыскали? — спросил он (Раскольников. — Авт.), как будто желая сказать ей что-то совсем другое...
— Да ведь вы Полечке вчера адрес сказали... А я об вас ещё от покойника тогда же слышала... А теперь пришла, и как узнала вчера вашу фамилию, то и спросила сегодня: тут господин Раскольников где живет?. Прощайте-с...»
Соня пошла, торопясь пройти поскорей шагов двадцать до поворота в улицу. Её преследует Свидригайлов, услыхавший имя Раскольникова и потому заинтересовавшийся собеседниками. «Дойдя до поворота, он перешёл на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня уже идёт вслед за ним, по той же дороге...
Дойдя до поворота, как раз и она повернула в эту же улицу. Он пошёл вслед, не спуская с неё глаз ... Когда Соня вышла на канаву, они очутились вдвоем на тротуаре ... » Здесь Соня была уже у своего дома.
Попробуйте проделать путь Сани из ворот дома девятнадцать, — предлагает мне Борис Варфоломеевич. — Попробуйте, а я посмотрю, что у вас выйдет.
— Но это же невозможно, — развожу я руками. — Ни через двадцать, ни даже через сто шагав, если пойти. направо, поворота в улицу нет. Впереди проспект Майорова, бывший Вознесенский, до которого довольно далеко.
— Что же из этого следует? — спрашивает он и сам же отвечает: — А то, что либо Достоевский присочинил этот поворот в улицу, либо дом, из которого мы собираемся отправиться вслед за Саней, не тот, который имел в виду писатель. И все другие маршруты героев романа оказались бы тоже невозможными, если бы начинались от ворот этого дома.
Не мог жить Раскольников также ни в даме Алонкина (именно так подписывался на документах сам обладатель этой фамилии), ни в доме Евреинова, хотя оба они тоже в какой-то степени соответствуют описанию Достоевского. Не мог потому, что от их ворот герои романа уж и вовсе неведомо куда бы пошли.
Я изумлённо покачал головой. Но в следующую минуту моё изумление возросло, так как то, что я узнал дальше, была ещё более поразительно.
Не лучше обстояло дело и с «домом старухи-процентщицы» на «канаве». Идти Раскольникову до старухи было немного. «Он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать...».
дом старухи был преогромнейший». Одной стеной он выходил на «канаву», другой — В …. -ю улицу.
Репутация «дома старухи» закреплена за домом № 104 по каналу Грибоедова. Он угловой и по Средней Подьяческой значится под № 15.
— Если вы считали шаги от «дома Раскольникова», — заметил мой провожатый, когда мы пришли на место, то, вероятно, у вас и получилось их семьсот тридцать. Но, поверьте, не в числе шагов дело. Вот описание «дома процентщицы» В романе: «Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселён был всякими промышленниками — портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами на обоих дворах дома».
Раскольников, если помните, сейчас же из ворот проходил направо на лестницу. «Лестница была тёмная и узкая, «чёрная», но он всё уже это знал и изучил». Желая как можно быстрее скрыться после того, что случилось в квартире старухи, он прошёл подворотню и повернул налево по улице. До первого поворота шагов сто оставалось. «Не скользнуть ли разве в подворотню какую-нибудь и переждать где-нибудь на незнакомой лестнице?.. Наконец, вот и переулок: он поворотил в него полумёртвый; тут он был уже наполовину спасён...».
Важно решить, из какой подворотни и куда вышел Раскольников. Некоторые думают, что на Екатерининский канал. Но писатель ничего не говорит о «канаве», для определения которой других слов обычно не употребляет. Зато он точно указывает, что его герой, «пройдя подворотню, повернул налево по улице». Значит, речь может идти о Средней Подьяческой, куда «дом старухи» выходит другими своими воротами. Сейчас мы находимся именно на ней. Что вы видите, стоя на её тротуаре? По левую и по правую руку видны набережные канала, и некуда здесь поворотить, чтобы пройти в переулок.
Есть и ещё одна причина, — продолжает Борис Варфоломеевич, — по которой дом сто четыре на канале Грибоедова не может быть «домом старухи».
В те времена Петербург имел совсем другую административно хозяйственную структуру, чем та, к которой привыкли мы. Город был разбит на полицейские части, каждая из которых вела юридические дела жителей, живущих на её территории, и имела несколько контор, возглавляемых полицейскими надзирателями.
«Дом Раскольникова» и «дом старухи», если судить по нынешним адресам, находятся в разных полицейских частях. Раскольников живёт на территории второй Адмиралтейской части. А старуха-процентщица проживает в третьей, и граница между ними идёт по Екатерининскому каналу.
Дело же Раскольникова могло разбираться только там, где было совершено убийство. Возможно ли, что Достоевский не принял в расчёт это обстоятельство? Напротив, он подчёркивает, что действие романа совершается в пределах одной полицейской части. Если же кто-либо из героев преступает её границы, то это особо оговаривается.
Вспомним, как был задержан подозреваемый в убийстве Миколай, которого нашли близ —ской заставы и доставили в «такую-то часть, сюда та есть».
Замётов, беседуя с Раскольниковым в трактире о психологии преступника, восклицает: «Да чего ходить, в нашей-то части старуху-то убили». Выходит, старуха-процентщица вместе с Раскольниковым проживает во второй полицейской части.
Теперь идёмте вон на тот мост. Он называется Вознесенским. Станем на его середине так, как стоял здесь Раскольников. Я вас попрошу облокотиться на перила и внимательно смотреть в воду.
Борис Варфоломеевич достал из кармана спичечный коробок, вынул из него спичку и бросил вниз. Её подхватило течение и унесло под мост.
— Сейчас посмотрим, что пишет Достоевский. — Он отыскал нужную страницу. — «Раскольников прошел прямо на —ский мост, стал на середине у перил, облокотился на них обоими локтями и принялся глядеть вдоль... Вдруг он вздрогнул... Он почувствовал, что кто-то стал подле него, справа, рядом; он взглянул — и увидел женщину... Она облокотилась правою рукою о перила, подняла правую ногу и замахнула её за решётку, затем левую, и бросилась в канаву. Грязная вода раздалась, поглотила на мгновение жертву, но через минуту утопленница всплыла, и её тихо понесло вниз по течению, головой и ногами в воде, спиной поверх... Раскольников смотрел на всё с странным ощущением равнодушия и безучастия.
«Нет, это гадко... вода, не стоит», — бормотал он про себя... А зачем Замётов не в конторе? Контора в девятом часу отперта...»
Он оборотился спиной к перилам и поглядел кругом себя.
«Ну, так что ж! и пожалуй!» — проговорил он решительно, двинулся с моста и направился в ту сторону, где была контора... В контору надо было идти всё прямо и при втором повороте взять влево; она была тут в двух шагах.
— Как вы думаете, в какую сторону он пошёл?
Я не сразу нашёлся с ответом.
— Если стать на мосту так, как стали мы, то, оборотясь спиной к перилам, можно затем двинуться в сторону, прямо противоположную той, в которой была контора. Так и поступили многие исследователи Достоевского, когда установили, что контора была на углу Садовой и Большой Подьяческой улиц. Нет, там была не контора, а здание третьей полицейской части. Вещи это разные. На плане Петербурга, составленном в тысяча восемьсот сорок девятом году Цыловым, это здание отмечено. И правильно отмечено. Однако то, что его спутали с конторой, в которую отправился герой романа «Преступление и наказание», говорит о невнимательном чтении романа. Стоит нам с вами только перейти к другим перила м моста, как всё станет понятным. Отсюда вы могли бы увидеть и «последний розовый отблеск заката», и «одно отдаленное окошко, где-то в мансарде, по левой набережной», и упавшую в воду, а затем, поворотясь, правильно пойти в сторону, указываемую писателем.
Итак, адрес конторы, как мы только что выяснили, тоже неверен. Но и этого мало. Для Раскольникова (а следовательно, и для читателя) совсем не безразлично, куда идти — в контору к Замётову, либо в дом —й части, в отделение пристава следственных дел Порфирия Петровича. Он хорошо понимал эту разницу. Понимаем и мы её. Между тем в справочной литературе кроме «конторы», о которой почему-то говорится, что в ней Порфирий Петрович допрашивал Раскольникова, других адресов нет, как будто контора и полицейская часть одно и то же. А ведь здание, в котором размещалась вторая полицейская часть, реально существовало. И адрес его был известен писателю: Фонарный переулок, дом девять. Вот почему он так чётко разделяет эти понятия.
Далее последовал рассказ Бориса Варфоломеевича о доме, в котором, как считается, жила Соня Мармеладова.
Что известно о «доме Сони»? Во-первых, то, что Соня жила «на канаве у —ского моста». Во-вторых, что «дом был трёхэтажный, старый и зелёного цвета». Есть также описание комнаты: она была необычной и «походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырёхугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже слишком безобразно тупой...» Помним мы и маршрут Сони, которым она возвращалась от Раскольникова к себе.
На углу Казначейской улицы, упирающейся в канал Грибоедова, вблизи Вознесенского моста, стоит дом № 73. Этот дом называется «домом Сони». Существует мнение, что он во всех деталях соответствует описанию Достоевского. Один фасад его выходит на набережную, другой, под тупым углом, — на Казначейскую. До недавних пор он сохранял светло-зелёную окраску и был в три этажа. Теперь здание четырёхэтажное и выкрашено в жёлтый цвет.
Внешне дом и ныне похож на тот, в котором Достоевский поселил свою героиню. И это тем более следует отметить, что во времена писателя никакого жилого здания на этом месте не было, а была пожарная команда. И сооружение, в котором она размещалась, ничем не напоминало знакомый облик.
Видимо, как ни точна топография Петербурга Достоевского, но нельзя забывать, что перед нами роман, художественное произведение, в котором рядом с топографической точностью присутствует и писательская фантазия. Яркое доказательство тому — «дом Сони». Для его описания Достоевский использовал черты дома, в котором сам одно время жил — дома № 1 по Казначейской.
Если обратиться к пожелтелым от времени чертежам, по которым этот дом был построен, то в них легко обнаружить план комнаты, имеющей вид «весьма неправильного четырёхугольника» с одним «слишком безобразно тупым углом».
Быть может, прозорливость писателя помогла Достоевскому представить «дом Сони» именно таким, каким он только и мог появиться на этом месте? Не это важно. А важно то, что Достоевский стремился вызвать у читателя ощущение вероятности описываемых событий. Потому-то и находим мы адреса его героев.
Однако если сходство одних домов с описываемыми в романе может быть относительным, то о сходстве других можно говорить вполне конкретно.
Вернемся, однако, к Раскольникову. Из романа точно известно, что он нанимает от жильцов каморку, похожую на шкаф, в Столярном переулке. Какой ни есть, а это уже адрес. Всего в переулке (на улице Пржевальского) можно насчитать шестнадцать домов: девять по одной стороне и семь — по другой.
Чтобы найти среди них «дом Раскольникова», нужно хорошенько изучить приметы, которые сообщает о нём писатель. Об этих приметах уже говорилось, но повторим ещё раз: дом должен быть пятиэтажным, с последнего этажа (из-под самой крыши) следует спускаться по лестнице в тринадцать ступеней. Внизу под воротами, выходящими на улицу, следует быть дворницкой с двумя ступеньками вниз.
Дом в переулке должен стоять так, чтобы из его ворот легко было проследить все маршруты, описанные в романе, и в особенности — маршрут Сони.
Этим условиям в большей степени отвечает только один дом — № 9. Он находится как раз между двумя пересекающими Столярный переулок улицами — Малой и Средней Мещанскими. Внешне он ничем не примечателен. Пятым этажом ему служит низенькая надстройка с малюсенькими окошками, едва выглядывающими из-под самой крыши. Со двора можно рассмотреть, что дом претерпел некот