Дом Я. Шиля - Доходный дом А. Ф. Штуцера

Извините за большую вставку.

Альманах «Белые ночи», 1974 год, сс. 186 - 204.

«Странички истории русской литературы

Григорий Батист

«Дом Раскольникова»

Мир литературных героев... Он совсем рядом и даже имеет свою «географию».

— Хотите знать, что известно о «доме Раскольникова»? — спросил меня Борис Варфоломеевич Федоренко, директор квартиры-музея Ф. М. Достоевского.

Очевидно, выражение моего лица дало ему ясный ответ, потому что он продолжал:

— Вот, обратите внимание. Этот адрес известен многим, его можно встретить в любой книге о писателе — дом девятнадцать по Гражданской улице (бывшей Средней Мещанской). До сих пор он ни у кого не вызывал возражений. И всё-таки он неправилен. Чтобы убедиться в этом, надо учесть, что Достоевский нередко пользовался точной топографией местности, которую описывал. И человеку, хорошо знакомому с кварталами старого Петербурга, не составит труда пройти по ним вместе с действующими лицами романа «Преступление и наказание».

Этого, однако, окажется мало, если задаться целью совершенно определённо указать дома, в которые Фёдор Михайлович поселил кого-либо из своих героев: потребуется уже несколько иное исследование...

Но отправимся к дому, который считается «домом Раскольникова».

Мы пришли на Гражданскую улицу и остановились у ворот углового дома № 19. Перед нами высокий опрятный дом на чистой с зелёными деревцами улице. Трудно поверить, что это и есть тот «отвратительный и грустный фон», на котором развёртывалась жуткая драма романа. Тем не менее, это были те самые места.

Мы открыли томик Достоевского, который прихватили с собой, и прочли: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С-м переулке, на улицу, и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К-ну мосту».

Расшифровать сокращения в тексте, особенно если знаешь старые названия улиц и переулков в районе бывшей Сенной площади, довольно просто. Переулок, в котором живёт Раскольников, — Столярный (ныне улица Пржевальского), а мост, к которому направляется герой, называется, как и раньше, Кокушкиным.

Каморка Раскольникова, по описанию Достоевского, находится под самой кровлей высокого пятиэтажного дома. И каждый раз при выходе на улицу герой романа сначала спускается на тринадцать ступеней, чтобы пройти мимо хозяйской кухни, дверь которой всегда настежь отворена на лестницу. А под воротами должна находиться каморка дворника с двумя ступеньками вниз.

Всё это (за исключением каморки дворника, вместо которой мы обнаружили какой-то закуток) действительно имеется в доме № 19 по Гражданской улице. Казалось бы, всё бесспорно.

Но тогда в чём же загвоздка? Что не устраивает моего спутника в этом доме? Не отсутствие же только дворницкой? Её могли переделать, изменить до неузнаваемости... Да мало ли что могло произойти!

Вместо ответа я опять получаю книгу. Вот и знакомая сцена.

Из дома выходят трое — Разумихин, Раскольников и Соня Мармеладова. «На улице стали в воротах.

— Вам направо, Софья Семёновна? Кстати: как вы меня отыскали? — спросил он (Раскольников. — Авт.), как будто желая сказать ей что-то совсем другое...

— Да ведь вы Полечке вчера адрес сказали... А я об вас ещё от покойника тогда же слышала... А теперь пришла, и как узнала вчера вашу фамилию, то и спросила сегодня: тут господин Раскольников где живет?. Прощайте-с...»

Соня пошла, торопясь пройти поскорей шагов двадцать до поворота в улицу. Её преследует Свидригайлов, услыхавший имя Раскольникова и потому заинтересовавшийся собеседниками. «Дойдя до поворота, он перешёл на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня уже идёт вслед за ним, по той же дороге...

Дойдя до поворота, как раз и она повернула в эту же улицу. Он пошёл вслед, не спуская с неё глаз ... Когда Соня вышла на канаву, они очутились вдвоем на тротуаре ... » Здесь Соня была уже у своего дома.

Попробуйте проделать путь Сани из ворот дома девятнадцать, — предлагает мне Борис Варфоломеевич. — Попробуйте, а я посмотрю, что у вас выйдет.

— Но это же невозможно, — развожу я руками. — Ни через двадцать, ни даже через сто шагав, если пойти. направо, поворота в улицу нет. Впереди проспект Майорова, бывший Вознесенский, до которого довольно далеко.

— Что же из этого следует? — спрашивает он и сам же отвечает: — А то, что либо Достоевский присочинил этот поворот в улицу, либо дом, из которого мы собираемся отправиться вслед за Саней, не тот, который имел в виду писатель. И все другие маршруты героев романа оказались бы тоже невозможными, если бы начинались от ворот этого дома.

Не мог жить Раскольников также ни в даме Алонкина (именно так подписывался на документах сам обладатель этой фамилии), ни в доме Евреинова, хотя оба они тоже в какой-то степени соответствуют описанию Достоевского. Не мог потому, что от их ворот герои романа уж и вовсе неведомо куда бы пошли.

Я изумлённо покачал головой. Но в следующую минуту моё изумление возросло, так как то, что я узнал дальше, была ещё более поразительно.

Не лучше обстояло дело и с «домом старухи-процентщицы» на «канаве». Идти Раскольникову до старухи было немного. «Он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать...».

дом старухи был преогромнейший». Одной стеной он выходил на «канаву», другой — В …. -ю улицу.

Репутация «дома старухи» закреплена за домом № 104 по каналу Грибоедова. Он угловой и по Средней Подьяческой значится под № 15.

— Если вы считали шаги от «дома Раскольникова», — заметил мой провожатый, когда мы пришли на место, то, вероятно, у вас и получилось их семьсот тридцать. Но, поверьте, не в числе шагов дело. Вот описание «дома процентщицы» В романе: «Этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселён был всякими промышленниками — портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами на обоих дворах дома».

Раскольников, если помните, сейчас же из ворот проходил направо на лестницу. «Лестница была тёмная и узкая, «чёрная», но он всё уже это знал и изучил». Желая как можно быстрее скрыться после того, что случилось в квартире старухи, он прошёл подворотню и повернул налево по улице. До первого поворота шагов сто оставалось. «Не скользнуть ли разве в подворотню какую-нибудь и переждать где-нибудь на незнакомой лестнице?.. Наконец, вот и переулок: он поворотил в него полумёртвый; тут он был уже наполовину спасён...».

Важно решить, из какой подворотни и куда вышел Раскольников. Некоторые думают, что на Екатерининский канал. Но писатель ничего не говорит о «канаве», для определения которой других слов обычно не употребляет. Зато он точно указывает, что его герой, «пройдя подворотню, повернул налево по улице». Значит, речь может идти о Средней Подьяческой, куда «дом старухи» выходит другими своими воротами. Сейчас мы находимся именно на ней. Что вы видите, стоя на её тротуаре? По левую и по правую руку видны набережные канала, и некуда здесь поворотить, чтобы пройти в переулок.

Есть и ещё одна причина, — продолжает Борис Варфоломеевич, — по которой дом сто четыре на канале Грибоедова не может быть «домом старухи».

В те времена Петербург имел совсем другую административно хозяйственную структуру, чем та, к которой привыкли мы. Город был разбит на полицейские части, каждая из которых вела юридические дела жителей, живущих на её территории, и имела несколько контор, возглавляемых полицейскими надзирателями.

«Дом Раскольникова» и «дом старухи», если судить по нынешним адресам, находятся в разных полицейских частях. Раскольников живёт на территории второй Адмиралтейской части. А старуха-процентщица проживает в третьей, и граница между ними идёт по Екатерининскому каналу.

Дело же Раскольникова могло разбираться только там, где было совершено убийство. Возможно ли, что Достоевский не принял в расчёт это обстоятельство? Напротив, он подчёркивает, что действие романа совершается в пределах одной полицейской части. Если же кто-либо из героев преступает её границы, то это особо оговаривается.

Вспомним, как был задержан подозреваемый в убийстве Миколай, которого нашли близ —ской заставы и доставили в «такую-то часть, сюда та есть».

Замётов, беседуя с Раскольниковым в трактире о психологии преступника, восклицает: «Да чего ходить, в нашей-то части старуху-то убили». Выходит, старуха-процентщица вместе с Раскольниковым проживает во второй полицейской части.

Теперь идёмте вон на тот мост. Он называется Вознесенским. Станем на его середине так, как стоял здесь Раскольников. Я вас попрошу облокотиться на перила и внимательно смотреть в воду.

Борис Варфоломеевич достал из кармана спичечный коробок, вынул из него спичку и бросил вниз. Её подхватило течение и унесло под мост.

— Сейчас посмотрим, что пишет Достоевский. — Он отыскал нужную страницу. — «Раскольников прошел прямо на —ский мост, стал на середине у перил, облокотился на них обоими локтями и принялся глядеть вдоль... Вдруг он вздрогнул... Он почувствовал, что кто-то стал подле него, справа, рядом; он взглянул — и увидел женщину... Она облокотилась правою рукою о перила, подняла правую ногу и замахнула её за решётку, затем левую, и бросилась в канаву. Грязная вода раздалась, поглотила на мгновение жертву, но через минуту утопленница всплыла, и её тихо понесло вниз по течению, головой и ногами в воде, спиной поверх... Раскольников смотрел на всё с странным ощущением равнодушия и безучастия.

«Нет, это гадко... вода, не стоит», — бормотал он про себя... А зачем Замётов не в конторе? Контора в девятом часу отперта...»

Он оборотился спиной к перилам и поглядел кругом себя.

«Ну, так что ж! и пожалуй!» — проговорил он решительно, двинулся с моста и направился в ту сторону, где была контора... В контору надо было идти всё прямо и при втором повороте взять влево; она была тут в двух шагах.

— Как вы думаете, в какую сторону он пошёл?

Я не сразу нашёлся с ответом.

— Если стать на мосту так, как стали мы, то, оборотясь спиной к перилам, можно затем двинуться в сторону, прямо противоположную той, в которой была контора. Так и поступили многие исследователи Достоевского, когда установили, что контора была на углу Садовой и Большой Подьяческой улиц. Нет, там была не контора, а здание третьей полицейской части. Вещи это разные. На плане Петербурга, составленном в тысяча восемьсот сорок девятом году Цыловым, это здание отмечено. И правильно отмечено. Однако то, что его спутали с конторой, в которую отправился герой романа «Преступление и наказание», говорит о невнимательном чтении романа. Стоит нам с вами только перейти к другим перила м моста, как всё станет понятным. Отсюда вы могли бы увидеть и «последний розовый отблеск заката», и «одно отдаленное окошко, где-то в мансарде, по левой набережной», и упавшую в воду, а затем, поворотясь, правильно пойти в сторону, указываемую писателем.

Итак, адрес конторы, как мы только что выяснили, тоже неверен. Но и этого мало. Для Раскольникова (а следовательно, и для читателя) совсем не безразлично, куда идти — в контору к Замётову, либо в дом —й части, в отделение пристава следственных дел Порфирия Петровича. Он хорошо понимал эту разницу. Понимаем и мы её. Между тем в справочной литературе кроме «конторы», о которой почему-то говорится, что в ней Порфирий Петрович допрашивал Раскольникова, других адресов нет, как будто контора и полицейская часть одно и то же. А ведь здание, в котором размещалась вторая полицейская часть, реально существовало. И адрес его был известен писателю: Фонарный переулок, дом девять. Вот почему он так чётко разделяет эти понятия.

Далее последовал рассказ Бориса Варфоломеевича о доме, в котором, как считается, жила Соня Мармеладова.

Что известно о «доме Сони»? Во-первых, то, что Соня жила «на канаве у —ского моста». Во-вторых, что «дом был трёхэтажный, старый и зелёного цвета». Есть также описание комнаты: она была необычной и «походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырёхугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже слишком безобразно тупой...» Помним мы и маршрут Сони, которым она возвращалась от Раскольникова к себе.

На углу Казначейской улицы, упирающейся в канал Грибоедова, вблизи Вознесенского моста, стоит дом № 73. Этот дом называется «домом Сони». Существует мнение, что он во всех деталях соответствует описанию Достоевского. Один фасад его выходит на набережную, другой, под тупым углом, — на Казначейскую. До недавних пор он сохранял светло-зелёную окраску и был в три этажа. Теперь здание четырёхэтажное и выкрашено в жёлтый цвет.

Внешне дом и ныне похож на тот, в котором Достоевский поселил свою героиню. И это тем более следует отметить, что во времена писателя никакого жилого здания на этом месте не было, а была пожарная команда. И сооружение, в котором она размещалась, ничем не напоминало знакомый облик.

Видимо, как ни точна топография Петербурга Достоевского, но нельзя забывать, что перед нами роман, художественное произведение, в котором рядом с топографической точностью присутствует и писательская фантазия. Яркое доказательство тому — «дом Сони». Для его описания Достоевский использовал черты дома, в котором сам одно время жил — дома № 1 по Казначейской.

Если обратиться к пожелтелым от времени чертежам, по которым этот дом был построен, то в них легко обнаружить план комнаты, имеющей вид «весьма неправильного четырёхугольника» с одним «слишком безобразно тупым углом».

Быть может, прозорливость писателя помогла Достоевскому представить «дом Сони» именно таким, каким он только и мог появиться на этом месте? Не это важно. А важно то, что Достоевский стремился вызвать у читателя ощущение вероятности описываемых событий. Потому-то и находим мы адреса его героев.

Однако если сходство одних домов с описываемыми в романе может быть относительным, то о сходстве других можно говорить вполне конкретно.

Вернемся, однако, к Раскольникову. Из романа точно известно, что он нанимает от жильцов каморку, похожую на шкаф, в Столярном переулке. Какой ни есть, а это уже адрес. Всего в переулке (на улице Пржевальского) можно насчитать шестнадцать домов: девять по одной стороне и семь — по другой.

Чтобы найти среди них «дом Раскольникова», нужно хорошенько изучить приметы, которые сообщает о нём писатель. Об этих приметах уже говорилось, но повторим ещё раз: дом должен быть пятиэтажным, с последнего этажа (из-под самой крыши) следует спускаться по лестнице в тринадцать ступеней. Внизу под воротами, выходящими на улицу, следует быть дворницкой с двумя ступеньками вниз.

Дом в переулке должен стоять так, чтобы из его ворот легко было проследить все маршруты, описанные в романе, и в особенности — маршрут Сони.

Этим условиям в большей степени отвечает только один дом — № 9. Он находится как раз между двумя пересекающими Столярный переулок улицами — Малой и Средней Мещанскими. Внешне он ничем не примечателен. Пятым этажом ему служит низенькая надстройка с малюсенькими окошками, едва выглядывающими из-под самой крыши. Со двора можно рассмотреть, что дом претерпел некот

Извините, не заметил, что статья не влезла целиком.

Вот окончание:

Со двора можно рассмотреть, что дом претерпел некоторую перепланировку. Старые окна замурованы. Вместо них чуть пониже прорублены новые, явно с намерением сделать высоту этажей одинаковой. Из-за этой перестройки изменилось число ступеней, ведущих вниз с пятого этажа, их уже не тринадцать. Однако пойдите от ворот дома направо с Соней, и вы проделаете тот путь, который описал Достоевский.

Но стоит ли только на этом базироваться? А если опять произошла ошибка и наш выбор дома всего лишь более вероятен? И значит, чуточку лучше того, что был раньше?!

— Похоже, что писатель предвидел наши с вами затруднения, — успокоил меня Борис Варфоломеевич. — Есть у него одна фраза, как будто специально нам предназначенная. Но прежде чем я произнесу её, постарайтесь припомнить, что произошло, когда Раскольников, мучимый наваждением, точно в сомнамбулическом сне идёт в дом, в котором была убита им старуха.

Мне тотчас представилась картина: решившись идти в полицию после душевного потрясения на Вознесенском мосту, Раскольников, сам не понимая зачем, сворачивает в переулок и бредет, потупя взор, обходом через две улицы. «Вдруг как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидел, что стоит у того дома, у самых ворот... Неотразимое и необъяснимое желание повлекло его...» Он вошёл в дом и стал подниматься по знакомой лестнице, останавливаясь на каждой площадке, осматриваясь с любопытством и замечая перемены. Вот и третий этаж... и четвёртый... Дверь в квартиру была отворена настежь, там были люди, слышались голоса... Двое молодых парней оклеивали стены новыми обоями.

«Вам чего?» — спросил один из них.

Вместо ответа Раскольников с каким-то безобразным ощущением дёргает, чуть не обрывает, на двери колокольчик и жадно вслушивается в его жестяной звук. Затем он объясняет, что пришёл нанимать квартиру, поминает ни с того ни с сего лужу крови, которая, по его убеждению, должна быть здесь на полу, и, окончательно сбив с толку бедных парней, требует вызвать дворника, чтобы идти с ним в контору. Дворника они застают внизу при входе в дом, и тот в недоумении выслушивает работников, а потом грозно спрашивает Раскольникова, кто он таков.

— «Я Родион Романыч Раскольников, бывший студент. А живу в доме Шиля, здесь в переулке», — цитирует Борис Варфоломеевич. — Ну вот и добрались наконец. Это и есть самый точный адрес, На него, конечно, обратил внимание не я один, Пытались расшифровать эту фразу в романе и другие исследователи. Но пояснения, которыми они сопроводили её, построены на общих соображениях и потому малоубедительны. В пору создания «Белых ночей» Достоевский жил у Бреммера в доме Шиля на углу Малой Морской улицы и Вознесенского проспекта (ныне проспект Майорова, дом № 8). Многих это обстоятельство привело к выводу о том, что писатель дал название дому, в котором жил его герой, лишь по ассоциации. Вообще-то Достоевский не пренебрегал таким приемом Доказательство тому — жилище Сони. Но в данном случае слишком уж конкретно назван переулок, чтобы в него можно было перенести выдуманный дом. Может быть, в Столярном переулке существует другой дом Шиля? Это не кажется таким уж невероятным. Ответ на вопрос надо было искать в справочниках. Перерыть их пришлось огромное количество. Но, увы! Никаких домов Шиля в этом переулке не было. А дом № 9 значился как дом Скуридина. Постойте, постойте! А почему Скуридина? Ведь Скуридин был современником Достоевского, а дом мог быть построен и раньше. Да и зачем смотреть только справочники? Нужны чертежи. И вот на свет появляется дело, извлеченное из архива 1823 года. И какое дело! «С планом и фасадом дома во дворе сапожного мастера Изинга, ныне Шиля». В чертеже за 1835 год надпись гласит: «Двор купца Якова Шиля». И только в чертежах 1861 года (!) появилась новая надпись: «План двора действительного статского советника Николая Сергеевича Скуридина».

Всё сразу прояснилось: во времена Достоевского дом был уже скуридинским. Но В народе его, очевидно, продолжали по старинке называть домом Шиля. Возможно, это и привлекло к нему внимание писателя, который к тому же жил напротив в доме Алонкина и из окон второго этажа мог наблюдать жизнь улицы. Как раз в эту пору (с августа 1864 по январь 1867 года) он работал над романом. По ночам его отрывали от рукописи крики гуляк, высыпавших в переулок из бесчисленных распивочных. Те же «страшные, отчаянные вопли» доносились до слуха и его героя, который болезненно выслушивал их каждую ночь в третьем часу.

Так роман обрастал мельчайшими подробностями. Отсюда такая жизненная правдивость его. Называя точное место жительства своего героя, Достоевский как бы говорит читателю, своему современнику: ты сам живёшь здесь же, эта история могла случиться у тебя на глазах.

К сожалению, сейчас еще нельзя так же точно назвать другие адреса в романе. Но можно сделать кое-какие предположения. «Дом старухи-процентщицы», равно как и контору, следует искать поблизости от дома, в котором живет главный герой. В романе об этом есть прямые указания. На второй день после убийства старухи Раскольников получает повестку из полиции. Чувствуя себя совершенно разбитым, он выходит из дому на яркий солнечный свет и направляется в контору. «Дойдя до поворота во вчерашнюю» улицу, он с мучительною тревогой заглянул в неё, на тот дом... и тотчас же отвёл глаза. «Если спросят, я, может быть, и скажу», — подумал он...»

Какой же дом мог увидеть Раскольников? Есть. один такой, приметы которого так же совпадают с: описанными в романе, как и приметы дома № 104 по каналу Грибоедова. До него от дома Шиля тоже примерно 730 шагов. Только расположен он в другой стороне: неподалеку от Гороховой (ныне улица Дзержинского) между Большой Мещанской (ныне улица Плеханова) и «канавой» (канал Грибоедова). Вот как будет выглядеть путь Раскольникова из него после убийства. Желая побыстрее скрыться, герой романа выходит из квартиры старухи. «Никого на лестнице! Под воротами тоже. Быстро прошёл он подворотню и повернул налево по улице... Наконец, вот и переулок...».

Улицу Плеханова пересекает переулок Гривцова (бывший Демидов). Может статься, именно в него и «поворотил» Раскольников «полумёртвый». «Ишь, нарезался! — крикнул кто-то ему, когда он вышел на канаву». Следуя за Раскольниковым , выходим на канал Грибоедова и мы. Всё получается. Более того, наш «дом старухи-процентщицы» вместе с домом Шиля относится ко второй Адмиралтейской части.

Путь Раскольникова из своего дома «к дому старухи-процентщицы» мимо Юсупова сада (хотя последний и отстоит несколько в стороне) тоже вполне объясним, особенно если припомнить, что герою «надо было торопиться и в то же время сделать крюк: подойти к дому в обход, с другой стороны...» Обход этот как раз и мог быть по Садовой мимо Юсупова сада по направлению к Гороховой. Теперь попробуем выяснить хоть приблизительно, где же была контора, чтобы окончательно расставить всё па местам. Вспомним ещё раз: от Вознесенского моста (если отправиться от тех перил, у которых Раскольников маг видеть утопленницу) в контору надо идти «всё прямо» и «при втором повороте взять влево». Тут она должна быть «в двух шагах».

Прямо —это, вероятнее всего, двигаться на набережной канала мимо «дома Сони». Вторым поворотом оказывается, как ни странно, всё тот же Столярный переулок. Где-то здесь «в двух шагах» и должна находиться контора. Уж не в доме ли № 18? Похоже, но утверждать нельзя: ведь она «только что переехала на новую квартиру, в новый дом, в четвёртый этаж». Очень возможно, что' и в этой квартире она долго не задержалась. И тогда уже бесполезно обращаться к архивам: они не в состоянии запечатлеть её странствий. Единственным свидетельством останется роман. И хотя расшифровать его «географию» подчас очень сложно, ведь прямых указаний, за исключением дома Шиля, в тексте нет, однако ориентиры автором даются весьма недвусмысленно. Им-то и надо следовать, уточняя адреса литературных героев. Эта не напрасный труд. Ведь теперь, когда мы определили точный адрес «дома Раскольникова», Петербург Достоевского стал для нас еще отчётливей и зримей.

Ответ на "Извините, не заметил, что статья не влезла целиком" от Andrew Foedorov

 Зачем вы ЭТО здесь постите?

Альманах и пр.

очень странные изыскания.... больше подходит для ЖЖ.  

нельзя ли освободить комменты от такой литературы?

А, может быть, эти "изыскания" в форум ? :)).

Здесь их текст в таком размере явно нечитабелен. 

P.S. Захламление комментариев превращается в тенденцию, см. также коммент. matim http://www.citywalls.ru/house2400.html (да ещё и продолжение следует...😀

конечно, это писание для форума, т.к. прямого отношения весь объем литературного опуса к архитектуре не имеет. а на форуме никому не возбраняется писать что угодно - свобода слова !

И все же. Если это взято из эл. источника - дать начало - далее...-  ссылка. Почитают, кому интересно, и места не займет. Если, конечно, имеет отношение к данному дому.

Раз уж вставили, давайте разбираться.

"Может быть, в Столярном переулке существует другой дом Шиля? Это не кажется таким уж невероятным. Ответ на вопрос надо было искать в справочниках. Перерыть их пришлось огромное количество. Но, увы! Никаких домов Шиля в этом переулке не было. А дом № 9 значился как дом Скуридина. ... И вот на свет появляется дело, извлеченное из архива 1823 года. И какое дело! «С планом и фасадом дома во дворе сапожного мастера Изинга, ныне Шиля». В чертеже за 1835 год надпись гласит: «Двор купца Якова Шиля». И только в чертежах 1861 года (!) появилась новая надпись: «План двора действительного статского советника Николая Сергеевича Скуридина».

Всё сразу прояснилось..."

"Архив 1823 года" и название чережа, приведенное в форме, какой быть не могло, с уверенностью отнесем на счет автора публикации, не вполне понявшего то, что ему рассказал  Федоренко, автор собственно разыскания. Но что за огромное количество справочников? Я вот в трех посмотрела. "Указатель жилищ и зданий" С. Аллера 1822 показывает, что этот дом, тогда № 132 во 2-й Адмиралтейской части, принадлежал сапожному мастеру Изенгу (так; в другой части справочника присутствует сапожный, башмачный и черевичный мастер Петр Изинг, живущий, но не владеющий там домом, в самом начале Невского проспекта, вероятно, это он же).

Издание 1836 года ("Нумерация домов в С.-Петербурге") показывает дом, тогда № 10, принадлежащим купцу Шилю (как и тот дом на М. Морской, в котором потом жил Достоевский). Когда Шиль расстался со здешним домом, из адресных книг узнать невозможно, но адрес-календарь К. Нистрема 1844 уже показывает владельцем дома жившего в нем действительного статского советника Николая Сергеевича Скуридина, служившего в правлении Государственного заемного банка. 

Если действительно в первый раз Скуридин указан в чертежах только в 1861 году, это говорит только о том, что до того он не предпринимал никаких перестроек дома (или чертежи по какой-то причине не отложились в архиве). Случается, что в чертежах имя того или иного владельца вообще не встречается - по тем же самым причинам.

Вполне возможно, что Достоевскому было известно, что стоявший поблизости дом за 20 с лишним - 30 лет до того принадлежал тому же владельцу, что и дом, в котором он сам жил до ареста. Вероятно, это должно было произвести на него впечатление. 

"... дом должен быть пятиэтажным, с последнего этажа (из-под самой крыши) следует спускаться по лестнице в тринадцать ступеней. Внизу под воротами, выходящими на улицу, следует быть дворницкой с двумя ступеньками вниз".

В 1849 году дом был трехэтажным (таким он показан в атласе Цылова), наверняка имел вполне классицистический фасад - вокруг сколько угодно таких домов немецких ремесленников. Каким дом был в 1866, без чертежей не узнаешь. Лучше бы Федоренко рассказал, что там Скуридин перестраивал в 1861 году (вполне возможно, что помойную яму, или дверь в лавку на месте окна прорубали - в таких случаях тоже чертежи требовались). Что дом не был 5-этажным во времена Достоевского, очевидно - в нем и сейчас 4 этажа с мансардой. Очевидно, что год перестройки дома (1896) в расчет как-то не приимался.

Что дом прежде принадлежал Шилю, это, конечно, очень интересное наблюдение, потому что Достоевский, скорей всего, знал об этом, и это могло определить его выбор - имени хозяина дома, в котором он поселил Раскольникова. А все остальное... 

Не поняла, о каком доме как доме старухи идет речь. Про остальное я писала к комментариях к дому Иохима - http://www.citywalls.ru/house2146.html

Ответ на "Альманах и пр. очень странные изыскания.... больше" от sperling

Альманах «Белые ночи» выходил ежегодно (сколько лет всего и в какие именно годы - не знаю, у меня есть 3). Издавался «Лениздатом».

В каждом томе - более 500 страниц. В очень хорошем переплёте.

Составительница - И. И. Слобожан.

Редакционная коллегия: М. К. Аникушин, М. А. Дудин, В. А. Мануйлов, Е. Е. Моисеенко, А. Н. Савинов, З. В. Степанов, Г. А. Товстоногов.

Альманах состоял из документов, очерков, зарисовок, воспоминаний о Ленинграде.

Источник - не хуже прочих, если говорить о свидетельствах.

Если всё, рассказанное директором музея Достоевского, передано верно, - вполне достойный повод для обсуждения.

В очень хорошем переплёте.

Оригинальненко, однако.

В самом обычном переплёте.

К истории дома http://www.hrono.ru/text/2008/atap0908.html и http://www.hrono.info/statii/2010/atapin_dstvsk.php

эклектика

Книгоиздательство А.Ф. Сухова. Столярный пер., 9. 1911.

В1-й части даются названия частей лестницы. Очень поучительно. 

http://tehne.com/library/beze-v-h-derevyannye-lestnicy-prakticheskoe-rukovodstvo-po-ustroystvu-razlichnyh-derevyannyh-lestnic-dlya-inzhenerov-tehnikov-desyatnikov-i-dlya-tehnich-shkol-s-peterburg-1911?fbclid=IwAR1e3LkdWBReRK9fOnvIDDgfC5RLV8e3SBEIJMiWeQOSf14ltBqM6vp7kb8

Ответ на " Книгоиздательство А.Ф. Сухова. Столярный пер., 9." от Liz

 из книги становится понятным, почему по питерским парадным лестницам удобно подниматься:

Понятно, что самое важное требование заключается в удобстве и безопасности при хождении вверх и вниз по лестнице, и чтобы удовлетворить эти требования, необходимо при проектировании действительно хорошей лестницы соблюдать следующие условия: 

1) Ширина ступени и высота ее должны находиться между собою в одном определенном отношении. Принимая во внимание, что напряжение при восхождении по лестнице должно быть не больше, чем при ходьбе по плоскости и зная, что вертикальный подъем ноги требует напряжения вдвое большего, чем соответственное передвижение по горизонтальной плоскости, мы можем вывести следующее правило: наиболее удобная величина человеческого шага по горизонтальной плоскости равняется 63 см, значит удвоенная высота ступени в сантиметрах, сложенная с шириной ее в сантиметрах, должна давать в сумме 63 см. 

Значит высоте ступени в:

• 14 см соответствует ширина в 35 см = 63 см.
• 15 см соответствует ширина в 33 см = 63 см.
• и т.д.

 При высоте ступени, большей 20 см, этим правилом уже нельзя пользоваться, потому что тогда ширина ступени будет неудобной при хождении вниз по лестнице. В этих случаях рекомендуется поступить следующим образом: число 500 делится на высоту ступени, и получившийся результат будет соответствовать ширине ее. 

Следовательно, если

• высота ступени 21 см, то ширина равна 23,8 см.
• высота ступени 22 см, то ширина равна 22,7 см.

и т.д.

Согласно вывеске (1986 года) в доме № 9 находилось пусконаладочное управление одного из специализированных ленинградских трестов.
(Из статьи Юрия Ракова "У Кокушкина моста". Газета "Вечерний Ленинград" № 296 (18086) от 26 декабря 1986 г., С.3).

Ответ на "Согласно вывеске (1986 года) в доме № 9 находилось" от IVa

А где статья-то??

2004: ОАО "СевЗапМонтажАвтоматика" специализированная инжиниринговая компания "СПИК СЗМА") - 

Столярный пер., 9

2004: ОАО "Севзапмонтажавтоматика" специализированное инжиниринговое предприятие - Столярный пер., 9

2004: ООО "Энергокомплект" - Столярный пер., 9

(Телефонный справочник «Весь Петербург-2004»)

Ответ на "А где статья-то?? 2004: ОАО "СевЗапМонтажАвтомати" от lenarch

Этот номер газеты посвящен в основном общей информации о переулке - "В  мае 1761 года вспыхнул большой пожар. Елизавета Петровна, прибыв на место, сама распоряжалась "утушением" этого пожара. Через год - снова пожар. Пётр III издаёт указ, "чтобы как на погорелых местах, так ежели и обветшает строение, отнюдь никому деревянного не строить, а строили бы всякий каменное и до стройки деревянного даже совсем не допускать". Последовало распоряжение иметь при каждом доме "колодезь". Так на пепелище одной из Переведенских слобод стал подниматься переулок из каменных домов... Основное население этого района в 1-й четверти XIX столетия были люди, принадлежавшие к мещанскому сословию, - ремесленники, бедные чиновники, мелкие торговцы. Среди ремесленников немало жило здесь сапожников, столяров, обойщиков, скорняков... Большинство владельцев маленьких мастерских в этом районе были иностранцы. Тут же селились так называемые "бездельные женщины". Переулок изобиловал питейными заведениями. Они были здесь в каждом из шестнадцати домов... По булыжной мостовой Столярного на Сенной рынок мимо трактиров, мелочных и ремесленных лавочек, мимо цирюлен ("Здесь стригут, бреют, рвут зубы и кровь отворяют") и дворов с колодцами, в которых стояла желтого цвета вода, спешили по утрам приказчики и торговки, тянулись в церковь на Сенной к заутрене богомольцы..."

(Из статьи Юрия Ракова "У Кокушкина моста". Газета "Вечерний Ленинград" № 296 (18086) от 26 декабря 1986 г., С.3).

Тексты Юрия Ракова изобилуют разными подробностями, но, к сожалению, он чувствовал себя вполне свободным от необходимости быть точным, так что полагаться на него не стоит. Приходилось сталкиваться, идя по его следам в поисках источника "Гранатового браслета". Все очень приблизительно.

В этом доме жили Кугель Александр Рафаилович (1864-1928) театральный критик и Холмская-Тимофеева Зинаида Васильевна (1866-1936) – актриса. Инициаторы театрального клуба «Кривое зеркало».

Вд. Кс. Столярный пер., 9. Арт театр лит худ об-ва; изд. ж. «Театр и искусство» и газ. «Дневн. теат. и искусства».

// Весь Петербург на 1910 г. – С. 451, 903.

Сведения об истории строительства этого дома содержатся в деле:

ЦГИА СПб ф.513 оп.102 д.3460
Чертежи дома на участке, принадлежавшем Я.Шилю, Н.С.Скурицыну, Цзингу, А.Ф.Штуцеру по Столярному пер., 9
Крайние даты документов: 1823–1896
Количество листов: 27

В 1823 г. уже существовали каменные лицевой дом и примыкающий к нему левый надворный флигель (лист 5-8). К 1831 г. относится проект перестроек лицевого дома и флигелей (лист 9-12):

Более высокое разрешение

К сожалению, качество отсканирванного изображения не очень хорошее. Для облегчения чтения представляю увеличенные фрагменты с надписями.

Надпись слева наверху:

Более высокое разрешение

"Двор купца Якова Шиля. Под №1 желает каменное трехэтажное стр. исправить и отделать по фасаду. Под №№ 2 и 3-м каменные флигели перестроить с пристройкою вновь в четыре этажа и под №4 существующие одноэтажные каменные службы перестроить по одному фасаду по обе стороны."

Надпись слева внизу:

Более высокое разрешение

Из этого текста видно, что разрешение на строительство получено 4 мая 1831 г. Под разрешением, после подписи инженера Базена - надпись: "На подлинном подписано: Архитектор Пель". Таким образом, перед нами одна из многочисленных работ А.Х.Пеля. (Примерно в это же время, в 1832 г. А.Х.Пель построил еще один доходный дом Шиля (широко известный тем, что в нем жил и был арестован в 1849 г. Ф.М.Достоевский) - на углу Вознесенского проспекта и Малой Морской улицы.)

Отдельно крупно фрагмент листа - ампирный лицевой фасад, спроектированный А.Х.Пелем:

Более высокое разрешение

Насколько можно судить по более поздним чертежам, этот проект был осуществлен - и лицевой фасад, и надворные флигели. (Замечу, что в [99] этот дом не назван в списке зданий А.Х.Пеля.)

В 1896 г. дом был перестроен для купца 2-й гильдии Александра Фомича Штуцера по проекту гражданского инженера С.А.Баранкеева (листы 16-27). По ссылкам представлены генеральный план с подписью С.Баранкеева и разрешение на "надстройку 4-го этажа на лицевом каменном доме и таковом же надворном флигеле, показанных на плане двора под лит. А и В, устройство при лицевом доме крытого каменного балкона, перебойку некоторых внутренних капитальных стен, дверных и оконных отверстий и перестройку лестниц" от 19 апреля 1896 года (две стороны листа 16). Лицевой фасад (лист 26-27):

Более высокое разрешение

Упоминаемый в тексте разрешения крытый балкон (эркер) находится посередине фасада на третьем этаже. На чертеже он не очень хорошо виден, более наглядно он изображен на разрезе (лист 18-19):

Более высокое разрешение

Фотография 1949 г. (ЦГАКФФД СПб Гр 71501):

Более высокое разрешение

В натуре эркер не осуществлен, вместо него сделан открытый балкон. Кроме того, появилась мансарда, не предусмотренная в проекте (я не знаю, была ли она надстроена позже или появилась сразу при строительстве).

До нашего времени хорошо сохранился декор фасада на первых трех этажах, а на четвертом этаже декор, к сожалению, ободран.

P.S. Об этом я написал на своем сайте.

Я ОТРЕДАКТИРОВАЛ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ТЕКСТ КОММЕНТАРИЯ. Предыдущий текст просьба не принимать во внимание.

Можно подумать, что этот дом упомянут в романе Ф.М.Достоевского "Преступление и наказание". (Я на даче, у меня здесь нет книги - позволю себе повторить цитату, приведенную недавно Кадетом Биглером в другой публикации):

"Дворник с недоумением и нахмурясь разглядывал Раскольникова.

— Да вы кто таков? — крикнул он погрознее.

— Я Родион Романыч Раскольников, бывший студент, а живу в доме Шиля, здесь в переулке, отсюда недалеко, в квартире нумер четырнадцать. У дворника спроси… меня знает. — Раскольников проговорил всё это как-то лениво и задумчиво, не оборачиваясь и пристально смотря на потемневшую улицу."

Учитывая то, что в самом начале говорится о том, что Раскольников живет в "С. переулке", т. е. Столярном переулке, можно решить, что это тот самый дом. Но скорее всего, это не так.

Согласно атласу Цылова, изданному в 1849 г. (стр. 29), в это время (т.е. за 17 лет до выхода "Преступления и наказания") дом уже не принадлежал Шилю: владельцем назван некто Скурыдин.

Скорее всего, Достоевский просто назвал имя владельца дома, в котором он когда-то жил (на углу Вознесенского проспекта и Гороховой улицы), а то, что в Столярном переулке был еще один дом Шиля - случайное совпадение...

Предлагаю внести в публикацию следующие изменения (см. мой позапрошлый комментарий):

1. Название: Дом Я.Шиля - доходный дом А.Ф.Штуцера

2. Титул:

Архитекторы: Пель А. Х., Баранкеев С. А.

Год постройки: 1831, 1896

Стиль: эклектика

3. Первая часть публикации:

До 1823 -

Дом Я.Шиля

1831 - архитектор Пель Александр Христофорович - перестройка

Доходный дом А.Ф.Штуцера

1896 - гражданский инженер Баранкеев Сергей Александрович - перестройка

(ЦГИА СПб ф.513 оп.102 д.3460; [99] С.31)

Те, кто набирает электронный каталог, просто хулиганки. Скурицын! Да сами они курицы. Николай Сергеевич Скуридин, действительный статский советник. В 1844-м уже владел домом и в адресной книге 1867 году все еще присутствует, был уже в отставке.

Надежда на внесение сведений в титул - дело безнадёжное, совершенно безнадёжное, господа. За пять с половиной лет не удалось увидеть такого счастья почти ни разу. 

Может быть, после построения коммунизма.

А так, поиск будет по-прежнему выдавать всё тот же и тот же дом Шиля (в котором жил сам Фёдор Михайлович, кстати говоря, что намекает: не так уж необоснованно к нему прикреплена цитата из романа). 

Ответ на "Надежда на внесение сведений в титул - дело безнад" от Кадет Биглер

 Вы не совсем правы. Дело часто (хотя и не всегда) существенно ускоряется, если написать сообщение по ссылке "Добавить текст/Сообщить об ошибке в публикации".

В детстве в этом доме жил будущий кинорежиссер Петров Владимир Михайлович (1896 - 1966). Автор "Грозы", "Петра Первого".

Отец - Михаил Павлович - книгоиздатель, владелец книжного склада.

// Весь Петербург на 1906, 1908-1910 гг. - тел. 29809.