Литография К.Беггрова по рис. Е.Есакова. - Вид Фонтанки от Измайловского моста ( Комелова Г.Н. Виды Петербурга и окрестностей. - Л., 1961. С.31) (добавил nikspb)
* Чертеж фасада, опубликованный Л.Руска в 1810 г. в альбоме своих чертежей: Recueil des dessins de différens batimens construits a
Saint-Pétersbourg, et dans l'intérieur de l'empire de Russie, par Louis Rusca, architecte de Sa Maesté Impériale. Dédié a Sa Maesté Alexandre Ier,
Empereur et autocrate de toutes les Russies. Saint-Pétersbourg. M.DCCC.X. (Сборник чертежей различных зданий, построенных в Санкт-Петербурге,
и в Российской империи Луи Руска, архитектора Его Императорского Величества. Посвящается Его Императорскому Величеству
Александру I, императору и Самодержцу Всероссийскому. Санкт-Петербург. 1810.)
"Еще в 1799 г. вышел указ "о выстраивании из бывшего Гарновского дому казарм". В 1805 г. вновь ставится вопрос о принятии в казенное ведомство "бывшего полковника Гарновского (дома - Авт.), занимаемого ныне лейб-гвардии конным полком". Возможно, в это время и был составлен проект перестройки его под казармы. Фасад дома Гарновского был обращен к набережной Фонтанки. На Измайловский проспект фасадом выходили служебные постройки. Руска перестраивает служебные постройки и создает на их месте новый корпус, выходящий главным фасадом на Измайловский проспект. Эта протяженная постройка в три этажа с четырехэтажным ризалитом и одноэтажным корпусом занимает целый квартал по Измайловскому проспекту от Фонтанки до первой Ротной улицы. Горизонтальные членения нового корпуса повторяют членения дома Гарновского. Мощным акцентом на фасаде является четырнадцатиколонный дорический портик, объединяющий два верхних этажа ризалита. Вновь построенный корпус сохранился до наших дней и соответствует проекту Руска, лишь несколько позднее был надстроен четвертый этаж"ю
(Александрова Л. Б.. Луиджи Руска. Л., 1990. С. 60).
Из цитируемого фрагмента остается не ясно, как именно выглядел фасад дома собственно Гарновского. Похоже, что слова "Горизонтальные членения нового корпуса повторяют членения дома Гарновского" означают лишь соответствие уровней окон на старом и новом фасадах. (добвил: )
Здание состоит из двух частей, построенных в разное время: а) корпус по Фонтанке - собственно дом М. А. Гарновского, построенный в 1790 г.; б) корпус по Измайловскому проспекту, пристроенный в 1805 - 1806 гг. по проекту Луиджи Руска, при приспособлении всего здания под офицерский корпус Измайловского полка. (Дата проектирования - 1805 предположительно названа также в книге: Л. Б. Александрова. Луиджи Руска. Л., 1990, с. 60.)
Первоначальный облик старой части здания хорошо виден на на литографии К. П. Беггрова по рисунку Е.И.Есакова (см. фото 2). Еще один вид, в другую сторону, к Троицкому собору - акварель М. Н. Воробьева "Петербург. Троицкий собор" (см. фото 3). Здесь видна правая часть фасада по Фонтанке, которой нет на литографии Беггрова по рисунку Есакова, со срезанным углом (сейчас этот угол закругленный; может быть, изображение Воробьева не совсем точное (что маловероятно), а может быть угол переделан позже). Здание трехэтажное, с четырехэтажной средней частью, украшенной портиком ионического ордера. Новая часть здания, пристроенная Л. Руска, видна на картине А. Н. Раковича (см. фото 4). Как видим, и новый корпус тоже был трехэтажным, с четырехэтажной средней частью, украшенной портиком.
Еще одно, значительно более раннее изображение новой части здания (правда, видимо, не вполне достоверное в деталях) - гравюра по рисунку М.-Ф. Дамам-Демартре "Вид на Измайловский мост через Фонтанку и на казармы" (Русский музей) (см. фото 5). Дамам-Демартре уехал из России в 1805 г., когда новая часть здания еще не была построена. Очевидно, он изобразил это здание не с натуры, а использовал проект (такая практика существовала у художников конца XVIII - начала XIX в.). Вероятно, этим объясняются отличия в некоторых деталях от изображения Воробьева и от ныне существующего здания: в угловой части по обоим фасадам изображены ризалиты, отсутствующие в натуре, но нет срезанного (или закругленного) угла. Но в целом здание выглядит так же, как на более поздних изображениях Воробьева и Раковича.
(Заметим, что Дамам-Демаротре, очевидно, использовал здесь и другие проекты, оставшиеся нереализованными: на правом углу Измайловского проспекта виден, вероятно, госпиталь Измайловского полка, спроектированный Руска, но, скорее всего, не построенный; Измайловский мост изображен без башен - вероятно, в соответствии с каким-то проектом его перестройки.)
В книге "Зодчие Санкт-Петербурга ХIХ - начало ХХ века" о надстройке офицерского корпуса в 1820 г. И. И. Шарлеманем 1-м, но, учитывая время постройки - с 1827 по 1835 г., - изображения Воробьева и Раковича свидетельствуют о том, что эти сведения - результат какого-то недоразумения.)
Согласно данным "Списка ..." офицерский корпус был перестроен в 1889 - 1890 гг. военным инженером Г.М.Житковым. Перестройка характеризуется следующим образом: "внутренняя перестройка корпуса по наб.р.Фонтанки; надстройка, частичное изменение декора лицевых корпусов с образованием единого фасада, внутренняя перестройка " Несколько удивляют слова об образовании единого фасада (на старых изображениях видно, что он и так был), но остальное понятно. Очевидно, именно при этой перестройке всё здание было надстроено до четырех этажей, а кроме того, в портиках ионический ордер заменен на дорический, над ними появились аттики доовольно причудливой формы, а по сторонам портика по Измайловскому проспекту появились далекие от классицизма лепные украшения.
(добвил )
Двор дома Гарновского. Фото - Liz, 2007.
Дворовые фасады
Фото - Елена, 06.2016.
Дворовые фасады
Левое крыло по Фонтанке
Правое крыло по Фонтанке
Фото - , 11.11.2021.
А в 1980-е гг. в здании располагался Детский сад Мин. обороны. И очень было здорово, летом, выезжали на дачу в Комарово. ()
В 2001 г. дом включён КГИОПом в "Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность" (120).
Здание включено в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации в качестве объекта культурного наследия регионального значения на основании распоряжения комитета по государственному контролю использованию и охране памятников истории и культуры №10-22 от 21.07.2009 г.
<a href='https://www.citywalls.ru/house3801.html' target='_blank'>Дом М. А. Гарновского -Казармы лейб-гвардии Измайловского полка . Офицерский корпус на Citywalls.ru</a>
<...Очень часто с самого раннего детства я бывал в Измайловском полку, тоже в далеком от нас районе, у сестры моего отца — моей любимой тети Кати. Ее муж был командиром Измайловского полка, свитским генералом, и они жили в обширной и нарядной квартире на углу Фонтанки и Забалканского проспекта (видимо ошибка), в казармах полка — старинный дом Гарновского. Их сын, мой двоюродный брат Саша, пока не поступил в Лицей, был один из первых моих друзей детства, и я иногда туда приезжал с ночевкой. От Технологического института, куда доезжали на конке, к тете на Фонтанку приходилось идти или мимо величественного белого Троицкого собора, с пятью голубыми куполами, с крупными золотыми звездами, или мимо Константиновского училища, против которого стоял красный обелиск — старинный верстовой столб с солнечными часами.
Я любил бывать в этом квартале Петербурга. Тут, на широкой 1-й роте, около моего любимого собора, жил и «папин папа», строгий дедушка, такой всегда ласковый со мной; мне нравилась его светлая, необыкновенно чистенькая квартира, уставленная старинными шкапами и гнутой мебелью с вышивками — и Измайловский полк был для меня тоже «своим» и родным с самого раннего детства, как и наша Выборгская сторона.
Когда мы с няней входили к тете в парадный подъезд с Фонтанки, нас всегда приветливо встречал старенький швейцар с седыми баками. Он был облечен в красную с золотом придворную ливрею, носил на шее огромнейшую медаль и чем-то был похож на своего генерала. Как только в бельэтаже отворялись (обитые зеленым сукном, с медными гвоздиками) двери в квартиру, меня охватывала легкая жуть уже от одной строгой передней с высокими зеркалами и стоявшими тут навытяжку двумя рослыми измайловскими рядовыми — дежурными вестовыми. Даже и после наших больших размеров комнат тетина квартира меня пугала своими еще более высокими потолками, пугала и ужасно скользким паркетом залы, через которую надо было пройти, и огромными картинами, и овальными портретами в толстых золотых рамах, и тяжелыми бархатными портьерами от потолка до полу с золотыми карнизами и кистями. Я больше всего любил забраться в уютный тетин будуар и там, усевшись на диване возле углового окна, смотреть через зеркальное стекло на улицу — этого удовольствия не было в нашей квартире. Помнится падающий снег, и через его сетку я гляжу на горбатый каменный Измайловский мост, полный черных фигурок прохожих, на конку, заворачивающую на узенький решетчатый мостик, на оживленный каток на льду Фонтанки и на пропадающую в снежной дали прямую линию Вознесенского проспекта.
В доме Гарновского был такой же большой внутренний двор, как и в нашем казенном доме, только посредине был окруженный низеньким забором сад, а все три этажа казарм были в аркадах (на манер итальянских лоджий). В теплое время мы с Сашей часто играли в этом тенистом садике, на дворе же все время слышались военные сигналы упражняющихся в своем искусстве трубачей и иногда происходило строевое учение солдат, и мне было интересно глядеть, как их учили шагистике и ружейным приемам. Но еще интереснее было уединиться с Сашей в их квартире в его большой «классной» и рассматривать его коллекцию марок, предмет моей зависти, и его книжки. Лет с 7 мы стали коллекционерами, и он меня опережал, так же как и в чтении, — впрочем, он был на два года старше...>
ВПб и на 1899, и на 1901, и на 1897 показывают у Блигкена адрес по Лиговской, 52, дом принадлежал ему и Робинсону. Довольно было бы странно, если бы фабрика, располагалась в казармах Измайловского полка.
Это 46 лист ( из 50-ти) из подборки крупноформатных репродукций ''Картины по русской истории''", изданных московским издателем Кейбелем в качестве учебных пособий. Для этого же издания Бенуа написал "Вахтпарад при Павле I", Серов широко шагающего Петра со свитой. Лист 47 тоже работы Добужинского,того же года - "Город в николаевское время". В обоих случаях пейзажи у него фантазийные, хотя в первый момент кажется, что узнаваемые.
Зарегистрируйтесь,
чтобы оставить комментарий или добавить информацию в публикацию.
38 комментариев
Из воспоминаний М.В. Добужинского:
<...Очень часто с самого раннего детства я бывал в Измайловском полку, тоже в далеком от нас районе, у сестры моего отца — моей любимой тети Кати. Ее муж был командиром Измайловского полка, свитским генералом, и они жили в обширной и нарядной квартире на углу Фонтанки и Забалканского проспекта (видимо ошибка), в казармах полка — старинный дом Гарновского. Их сын, мой двоюродный брат Саша, пока не поступил в Лицей, был один из первых моих друзей детства, и я иногда туда приезжал с ночевкой. От Технологического института, куда доезжали на конке, к тете на Фонтанку приходилось идти или мимо величественного белого Троицкого собора, с пятью голубыми куполами, с крупными золотыми звездами, или мимо Константиновского училища, против которого стоял красный обелиск — старинный верстовой столб с солнечными часами.
Я любил бывать в этом квартале Петербурга. Тут, на широкой 1-й роте, около моего любимого собора, жил и «папин папа», строгий дедушка, такой всегда ласковый со мной; мне нравилась его светлая, необыкновенно чистенькая квартира, уставленная старинными шкапами и гнутой мебелью с вышивками — и Измайловский полк был для меня тоже «своим» и родным с самого раннего детства, как и наша Выборгская сторона.
Когда мы с няней входили к тете в парадный подъезд с Фонтанки, нас всегда приветливо встречал старенький швейцар с седыми баками. Он был облечен в красную с золотом придворную ливрею, носил на шее огромнейшую медаль и чем-то был похож на своего генерала. Как только в бельэтаже отворялись (обитые зеленым сукном, с медными гвоздиками) двери в квартиру, меня охватывала легкая жуть уже от одной строгой передней с высокими зеркалами и стоявшими тут навытяжку двумя рослыми измайловскими рядовыми — дежурными вестовыми. Даже и после наших больших размеров комнат тетина квартира меня пугала своими еще более высокими потолками, пугала и ужасно скользким паркетом залы, через которую надо было пройти, и огромными картинами, и овальными портретами в толстых золотых рамах, и тяжелыми бархатными портьерами от потолка до полу с золотыми карнизами и кистями. Я больше всего любил забраться в уютный тетин будуар и там, усевшись на диване возле углового окна, смотреть через зеркальное стекло на улицу — этого удовольствия не было в нашей квартире. Помнится падающий снег, и через его сетку я гляжу на горбатый каменный Измайловский мост, полный черных фигурок прохожих, на конку, заворачивающую на узенький решетчатый мостик, на оживленный каток на льду Фонтанки и на пропадающую в снежной дали прямую линию Вознесенского проспекта.
В доме Гарновского был такой же большой внутренний двор, как и в нашем казенном доме, только посредине был окруженный низеньким забором сад, а все три этажа казарм были в аркадах (на манер итальянских лоджий). В теплое время мы с Сашей часто играли в этом тенистом садике, на дворе же все время слышались военные сигналы упражняющихся в своем искусстве трубачей и иногда происходило строевое учение солдат, и мне было интересно глядеть, как их учили шагистике и ружейным приемам. Но еще интереснее было уединиться с Сашей в их квартире в его большой «классной» и рассматривать его коллекцию марок, предмет моей зависти, и его книжки. Лет с 7 мы стали коллекционерами, и он меня опережал, так же как и в чтении, — впрочем, он был на два года старше...>