Доходный дом (левая часть)

Левая парадная внизу выглядит как черная лестница, я зашел - даже снимать не стал, но наверх не поднимался. А с набережной точно два входа, третьего нет?

В публикации только правая парадная. В 2012 была покрыта белым грунтом, на фото 2015 года уже голубая краска.

1904 г.  Похороны министра внутренних дел В.К.Плеве 

http://oldsp.ru/old/photo/view/6551

Белинский впоследствии, когда средства его немного увеличились, все понемногу прибавлял что-нибудь к украшению своей квартиры, всякий раз показывал мне свои приобретения и советовался со мною, как и куда поставить какую вещь.... и этот циник, прежде чем садился за работу, сам всякий раз смахивал пыль со всех своих вещей в кабинете.

К нему часто сходились по вечерам его приятели, и он всегда встречал их радушно и с шутками, если был в хорошем расположении духа, т. е. свободен от работы и не страдал своими обычными припадками. В таких случаях он обыкновенно зажигал несколько свечей в своем кабинете. Свет и тепло поддерживали всегда еще более хорошее расположение его духа...

Его небольшая квартира у Аничкова моста в доме Лопатина, в которой он прожил, кажется, с 1842 по 1845 год, отличалась, сравнительно с другими его квартирами, веселостию и уютностию. Эта квартира и ему нравилась более прежних. С нею сопряжено много литературных воспоминаний. Здесь Гончаров несколько вечеров сряду читал Белинскому свою "Обыкновенную историю". Белинский был в восторге от нового таланта, выступавшего так блистательно, и все подсмеивался по этому поводу над нашим добрым приятелем М. А. Языковым. Надобно сказать, что Гончаров, зная близкие сношения Языкова с Белинским, передал рукопись "Обыкновенной истории" Языкову для передачи Белинскому, с тем, однако, чтобы Языков прочел ее предварительно и решил, стоит ли передавать ее? Языков с год держал ее у себя, развернул ее однажды (по его собственному признанию), прочел несколько страничек, которые ему почему-то не понравились, и забыл о ней. Потом он сказал о ней Некрасову, прибавив: "кажется, плоховато, не стоит печатать". Но Некрасов взял эту рукопись у Языкова, прочел из нее несколько страниц и, тотчас заметив, что это произведение, выходящее из ряда обыкновенных, передал ее Белинскому, который уже просил автора, чтобы он прочел сам.

Белинский все с более и более возраставшим участием и любопытством слушал чтение Гончарова и по временам привскакивал на своем стуле, с сверкающими глазами, в тех местах, которые ему особенно нравились. В минуты роздыхов он всякий раз обращался, смеясь, к Языкову и говорил:

- Ну что, Языков, ведь плохое произведение - не стоит его печатать?..

На этой же квартире появился у него автор "Бедных людей", еще до печати этого произведения.

Надобно сказать, что первый узнавший о существовании "Бедных людей" был Григорович. Достоевский был его товарищем по инженерному училищу.

Он сообщил свою рукопись Григоровичу, Григорович передал ее Некрасову. Они прочли ее вместе и передали Белинскому, как необыкновенно замечательное произведение.

Белинский принял ее не совсем доверчиво. Несколько дней он, кажется, не принимался за нее.

Он в первый раз взялся за нее, ложась спать, думая прочесть немного, но с первой же страницы рукопись заинтересовала его... Он увлекался ею более и более, не спал всю ночь и прочел ее разом, не отрываясь.

Утром Некрасов застал Белинского уже в восторженном, лихорадочном состоянии.

В таком положении он обыкновенно ходил по комнате в беспокойстве, в нетерпении, весь взволнованный. В эти минуты ему непременно нужен был близкий человек, которому бы он мог передать переполнявшие его впечатления...

Нечего говорить, как Белинский обрадовался Некрасову.

- Давайте мне Достоевского! -- были первые слова его.

Потом он, задыхаясь, передал ему свои впечатления, говорил, что "Бедные люди" обнаруживают громадный, великий талант, что автор их пойдет далее Гоголя, и прочее. "Бедные люди", конечно, замечательное произведение и заслуживало вполне того успеха, которым оно пользовалось, но все-таки увлечение Белинского относительно его доходило до крайности.

Когда к нему привезли Достоевского, он встретил его с нежною, почти отцовскою любовью и тотчас же высказался перед ним весь, передал ему вполне свой энтузиазм.

Открытее, искреннее и прямее Белинского я не знал никого.

Панаев И. И. "Литературные воспоминания" - М. Правда, 1988 - стр. 347-349 (Воспоминания о Белинском)

* Из сочинений Белинского периода 1842-1846 гг.:

Трагическое греков заключалось или в борьбе долга с влечением сердца, воли со страстями, или в борьбе разумного, движительного начала с общественным мнением; результатом борьбы всегда была гибель героя...

О, берегитесь этой толпы, молодой поэт! Она изменчива в своей благосклонности и постоянно уважает только тех, кого боится, а боится только тех, кто не за ней идет, а за собою ведет ее, не оглядываясь назад... Ей ничего не стоит низвергнуть истукан, ею же самою слепленный (обыкновенно из весеннего снегу -- это любимый ее материал); но она всегда проходит с потупленными очами и на цыпочках мимо не ею созданного кумира...

Самолюбие его действительно раздулось, как прыщ: страшно и гадко прикоснуться к нему.

... Стасикрат хотел сделать из Афонской горы колоссальную статую Александра. В правой руке она должна была держать город с 10 000 жителей, а левой -- чашу, из которой большая река ниспадала бы в море.

/О "Мертвых душах"/. ... И вдруг, среди этого торжества мелочности, посредственности, ничтожества, бездарности, среди этих пустоцветов и дождевых пузырей литературных, среди этих ребяческих затей, детских мыслей, ложных чувств, фарисейского патриотизма, приторной народности, — вдруг, словно освежительный блеск молнии среди томительной и тлетворной духоты и засухи, является творение чисто русское, национальное, выхваченное из тайника народной жизни, столько же истинное, сколько и патриотическое, беспощадно сдергивающее покров с действительности и дышащее страстною, нервистою, кровною любовию к плодовитому зерну русской жизни; творение необъятно художественное по концепции и выполнению, по характерам действующих лиц и подробностям русского быта — и в то же время глубокое по мысли, социальное, общественное и историческое...

... добродушное невежество от души станет хохотать оттого, отчего у другого волосы встанут на голове при священном трепете...

Гоголь не пишет, а рисует; его изображения дышат живыми красками действительности.

... я только напомню вам бегло кое-что и прежде всего то место, где барон проваливается через Этну к антиподам и попадается прямо в антраша танцовавшей губернаторши, которая жмет его коленками, душит, а он за это кусает ее за мягкую тяжесть, наполнившую его рот ("Фант. пут. барона Брамбеуса")...

О, это верх светскости! Например: ... "если б людей делали немножко иначе, не так поспешно и с должным вниманием, они были бы гораздо умнее" ("Новоселье", ч II, стр. 146).

Да, прошли безвозвратно блаженные времена той фантастической эпохи человечества, когда чувство и фантазия давали ему ответы на все его вопросы

... они уже стали употребляться вместо какого-то аршина для измерения бездарности...

Самое лушее в этой статье - её название...

... у истинного поэта и старая мысль является новою, ибо истинный поэт дает чувствовать живую сущность мысли, которую толпа бессмысленно повторяет, как мертвую букву.

... чувство проходит по душе мгновенно, как тот трепет восторга, от которого священный холод пробегает по телу и встревоженною ратью поднимает волосы на голове человека...

... его /Державина/ умеренность очень похожа на горацианскую, к которой всегда примешивалось фалернское...

В этом виден дух русского XVIII века, когда великолепие, роскошь, прохлады, пиры, казалось, составляли цель и разгадку жизни.

Не будь Екатерины, не было бы и Державина: цветы его поэзии распустились от луча ее просвещенного внимания. Этому вниманию он был обязан и своею славою: общество не нуждалось в стихах Державина и не понимало их, а имя его знало, дивясь, что за стихи дают и золотые табакерки, и чины, и места, делают вельможею бедного и незнатного дворянина.

... в его /А. Измайлова/ романе "Евгений, или пагубные следствия дурного воспитания и сообщества", изданном в 1799 году, действие происходит в России, герой романа называется Евгением - имя столь же русское, сколько и иностранное. Фамилия Евгения - Негодяев, фамилии прочих действующих лиц романа - Лицемеркина, Ветров, Тысячников, Бездельников, Простаков, коллежский асессор Назарий Антонович Миловзоров, Воров, Подлянков, Развратин и пр.

Тайна слога заключается в уменьи до того ярко и выпукло изливать мысли, что они кажутся как будто нарисованными, изваянными из мрамора.

Если ваша картина будет верна - ее поймут без ваших рассуждений.

Козлов был поэтом не по призванию, а по несчастию.

Имея способность изобретать и придумывать звучные стихи, он /Хомяков/ решился употребить ее в пользу себе, приобрести ею себе славу не только поэта, но и прорицателя, который проник в действительность настоящего и постиг тайну будущего и который гадает на своих стихах не о судьбе частных личностей (как это делают ворожеи на картах), но о судьбе царств и народов...

Восточные жители поэзию называют искусством "нанизывать жемчуг на нить описаний"...

Этот человек /Кантемир/, по какому-то счастливому инстинкту, первый на Руси свел поэзию с жизнию...

Иван Васильевич /герой "Тарантаса" Соллогуба/ - один из тех червячков, которые имеют свойство блестеть в темноте.

Сначала вам покажется, что он добр, даже очень добр; но потом вы увидите, что эта доброта в нем - совершенно отрицательное достоинство, в котором больше отсутствия зла, нежели положительного присутствия добра, что эта доброта похожа на мягкость, свидетельствующую об отсутствии всякой энергии воли, всякой самостоятельности характера, всякого резкого и определенного выражения личности. И тогда вы поймете, что доброта Ивана Васильевича тесно связана в нем с бессилием на зло.

Что дважды два - четыре, это для него истина пошлая, грустная, и потому во всем он старается из двух, умноженных на два, сделать четыре с половиною или с четвертью.

Бедный Иван Васильевич! ему везде и во всем суждено видеть ужасную дрянь - самого себя...

Тихо и незаметно еще канул год в вечность, канул как капля -- в море! И никто не пожалел о покойнике, никто не проводил его ласковым словом, -- он был забыт заживо, забыт совершенно...

... Не находя в себе довольно способности, чтоб из сочинений поэта удостовериться в его таланте, -- она требует от него, чтоб он показывался перед нею не иначе, как в поэтическом мундире, то есть с кудрями до плеч, с вдохновенным взором, с восторженною речью, с поэтическим опьянением или безумием в манерах и движениях.

Надо живо помнить первые лета своей юности, когда сердце уже полно тревоги, но страсти еще не охватили его своим порывистым пламенем, надо живо помнить эти дни сладкой тоски, мечтательного раздумья и тревожного порывания в какой-то таинственный мир, которому сердце верит, но которого уста не могут назвать...

"Шильйонский узник" Байрона передан Жуковским на русский язык стихами, отзывающимися в сердце, как удар топора, отделяющий от туловища невинноосужденную голову...

Есть пора в жизни человека, когда грудь его полна тревоги и волнуется тоскливым порыванием без цели, когда горячие желания с быстротою сменяют одно другое и сердце, желая многого, не хочет ничего; когда определенность убивает мечту, удовлетворение подсекает крылья желанию, когда человек любит весь мир, стремится ко всему и не в состоянии остановиться ни на чем...

Где же безопасный проход между Сциллой бессистемности и Харибдою теорий?

Если вы с кем-нибудь горячо спорите о важном предмете, для вас ничего не может быть больнее, как если противник ваш, не давая себе труда вслушиваться в ваши слова и взвешивать ваши доводы, будет придавать им другое значение и, следовательно, отвечать вам не на ваши, а на свои собственные мысли, справедливости которых и не думали вы поддерживать.

... многие люди, по своей безличности, походят на плохо оттиснутую гравюру, в которой, как ни бейся, не отличишь дерева от копны сена, лошади от дома, а деревянного чурбана от человека.

... все акустическое богатство, вся сила русского языка явились в нем /Пушкине/ в удивительной полноте; он нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руке богатыря.

... все неточное, неопределенное, сбивчивое, неясное, бедное положительным смыслом при богатстве кажущегося смысла, - все такое должно называться романтическим...

 "Освобожденный Иерусалим" Тасса написан по академической форме и, в угодность академии, был своим автором несколько раз переуродован.

Кажется, что бы за важность могли иметь два такие слова, как, например, авось и живет, а между тем они очень важны, и, не понимая их важности, иногда нельзя понять иного романа, не только самому написать роман.

... у ней есть сердце, а не пустая яма, прикрытая корсетом!..

... на душе вашей от этого чтения останется впечатление лёгкое, но невыразимо сладостное...

Дон-Хуан распоряжается своими чувствами, как полководец солдатами: не он у них, а они у него во власти и служат ему к достижению цели.

12.08.2015(мемор.доска):