Дом И. Иохима - Доходный дом Е. И. Стуккей

Собственный дом известного на весь петербург немецкого каретного мастера Иохима, построенный им для себя, в который он перебрался в 1813 году, переехав из своей мастерской на Литейном проспекте. Позднее в этом доме жил Гоголь.

Вот так всегда. Жил Гоголь, а доска Мицкевичу :))

http://www.museecole.narod.ru/irino/karetnik1.html - здесь кое-что любопытное на эту тему.

В "Указателе жилищ и зданий" С. Аллера (1822) Иохим во всех отделах назван седельным мастером.

Что характерно: а ссылок-то по Гоголю и проч. не видать!

Вот Вам ссылка так ссылка:

 «Это скверно, однако ж, если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как еще никогда не хотелось. Разве из платья что-нибудь пустить в оборот? Штаны, что ли, продать? Нет, уж лучше поголодать, да приехать домой в петербургском костюме. Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чертом к какому-нибудь соседу помещику под крыльцо, с фонарями, а Осипа сзади одеть в ливрею. Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея): «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»

Лиз, Вы просто чудо! Обскакали! Обожаю эту пьесу, но не успел еще дойти до полки.

Но эта чудная цитата не доказывает проживание Гоголя :)) Иоахим был вполне себе именитым мастером.

 http://feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/psa/psa-1382.htm: 

Гоголь. Письмо М. И. Гоголь.

30 апреля. С.-Петербург.

"В сей день я только получил ваше письмо с деньгами; около двадцати дней шло оно, да более недели пролежало уже здесь на почте по той причине, что я переменил прежнюю свою квартиру. <...> Дом, в котором обретаюсь я, содержит в себе 2-х портных, одну маршанд де мод, сапожника, чулочного фабриканта, склеивающего битую посуду, дегатировщика и красильщика, кондитерскую, мелочную лавку, магазин сбережения зимнего платья, табачную лавку, и наконец привилегированную повивальную бабку. Натурально что этот дом должен быть весь облеплен золотыми вывесками. Я живу на четвертом этаже, но чувствую, что и здесь мне не очень выгодно. Когда еще стоял я вместе с Данилевским, тогда ничего, а теперь очень ощутительно для кармана: что тогда платили пополам, за то самое я плачу теперь один. Но впрочем мои работы повернулись и я, наблюдая внимательно за ними, надеюсь в недолгом времени добыть же что-нибудь; если получу верный и несомненный успех, напишу к вам об этом подробнее". (Примечание: — ... я переменил прежнюю свою квартиру... — В апреле 1829 года Гоголь из дома Трута на Екатерининском канале переехал на Большую Мещанскую, в дом каретника Иохима <...>; дом этот сохранился до нашего времени: это дом № 39 по улице Плеханова, бывш. Б. Мещанской, затем Казанской (А. Яцевич, „Пушкинский Петербург“, Л., 1931, стр. 239—240). В доме Иохима Гоголь прожил вплоть до отъезда своего за границу в июле 1829 года). (Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, [1937—1952]. Т. 10. Письма, 1820—1835 / Ред. В. В. Гиппиус. — 1940. — С. 138—142).

М. И. ГОГОЛЬ. 1829, мая 22-го. Санктпетербург.

 "<...> Мой адрес: на Большой Мещанской в доме карет<ного> маст<ера> Иохима".(Там же. С. 143-144)

В "Указателе жилищ и зданий" С. Аллера у седельного мастера Иохима (другого владельца с такой фамилией нет) указано 3 дома - один в Нарвской части и 2 во 2-й Адмиралтейской: № 78 в Б. Мещанской (С. 12) и № 108 в Столярном пер. (С. 13). Участок 78, согласно плана Шуберта (1828), - именно этот. 3-й от Вознесенского, по оси Столярного переулка. А участок 108 как раз на том углу Столярного и Ср. Мещанской (Гражданской), где стоит дом Раскольникова. На плане Шуберта деревянный дом длинным фасадом выходит на Столярный, а на Ср. Мещанскую выходит его торец и небольшой каменный домик.

Полагаю, вполне достаточно.

Этот дом никогда не был доходным домом архитектора В.Е.Стуккея. Он принадлежал матери архитектора, Екатерине Ивановне Стуккей (1798-1884), в девичестве Иохим.Она наследовала здание после смерти своего отца, каретных дел мастера Иоганна Альберта Иохима. Совладельцами были её братья, но не её дети. В начале 1870-х Екатерина, оставшись единственной владелицей дома, продала его, но не своим детям. Таким образом, этот дом нельзя называть доходным домом архитектора Стуккея. В справочниках "Весь Петербург" В.Е.Стуккей ни разу не значится домовладельцем, вплоть до своей смерти, последовавшей в 1898г.

Есть ряд вопросов

1) дом ... Иохима, построенный им для себя, в который он перебрался в 1813 г. Понятно, что 1-я половина фразы просто неловко построена, но откуда сведения из второй и вообще все, что касается Иохима.

2) Откуда известно про 1871 и про авторство Стуккея? ЦГИА СПБ?

3) Ну, и по поводу последнего сообщения, конечно, аналогичный вопрос. 

Liz вы невнимательно читаете текст. там дана ссылка на то откуда взята информация про 1871 год!! Зачем мы на сайте ссылки помещают если, даже Вы, специалист, на них не обращаете внимания????

Но про Иохима ссылки нет :))

Задано было три вопроса, а должно быть два:)

Для Liz: Все имеющиеся у меня сведения найдены мною  в ЦГИА СПб и в РГИА.  Ни один документ не упоминает архитектора Стуккея ни как автора, ни как владельца дома №39 по Б.Мещанской. В справочнике "Архитекторы-строители..." под ред.Б.М.Кирикова  (1996)на стр.288-289 перечислены основные работы В.Е.Стуккея, но этого адреса там тоже нет. Ошибка могла произойти из-за неточностей в инициалах и из-за иностранной фамилии, которая в женском роде не склоняется. Владелицей дома была Екатерина Стуккей, а её сын-архитектор в 1871г. производил в этом доме кое-какие перестройки (видимо, по просьбе матушки). Каким-то исследователям могло показаться, что владелица и  исполняющий работы суть одно лицо.

 Я пока что не видела той работы Б.М.Кирикова и М.С.Штиглиц, на которую дается ссылка, но могу предположить, что там это здание определено как доходный дом Е.И.Стуккей или даже без инициалов. А вообще-то достаточно взять адресные книги и справочники "Весь Петербург" тех лет, чтобы убедиться в допущенной ошибке.

Я написала этот комментарий потому, что увидела, насколько посещаем данный сайт, как высоко оценивается работа тех, кто им занимается, и сколько есть людей, по манере изложения, молодых (!), что особенно приятно, которым интересен наш город. Поэтому хотелось бы, чтобы они получали по возможности достоверную информацию.

Для Алекс: В вышеизложенных комментариях столько ссылок относительно Иохима!.. а Вам кажется, что их нет. Кстати, в этом имени нет "а", и ударение при произношении падает на "о". По поводу написания могу дать ссылку на надписи на надгробиях тех, кто носил эту фамилию.

Реплика ссылок нет всегда посвящена тексту самой публ. Если речь идет о коммент., то я указываю, к какому коммент. это относится. За указание на опечатку спасибо - поправлю.

Ссылок конечно много, но хочется добавить еще одну.

Имеется очень длинный указ 1820 года с перечислением многочисленных привилегий, предоставляемых Иохиму, так он "предполагает учредить каретную фабрику первый в Государстве":

"<...> 1) каретному мастеру Иохиму дозволить устроить каретную фабрику в отведенном ему за Измайловским мостом месте, не иначе как со вступлением его в 1-ю или 2-ю гильдию купечества, и тогда дозволить ему, яко первому учредителю таковой фабрики, вывесить на оной государственный герб.<...>".

1820. 28.301.а. Июня 3, Сенатский, с прописанием Высочайше утвержденного положения Комитета Министров 24 апреля.

О дозволении каретному мастеру Иохиму устроить в Санктпетербурге каретную фабрику. ПСЗРИ. Т. XXXVII. СПб.: Изд. II Отд. Соб. ЕИВ Канц., 1830. С. 253.

 
Поскольку не доверять сенатским документам не вижу оснований, хотел бы попросить г-жу Китаеву уточнить, откуда сведения про 1813 год и прочее. 

Даже в 1822 году Иохим все еще был не каретным мастером, а седельным или седельником, как это обозначено у Аллера, и мастерская его находилась здесь, на Б. Мещанской (121. С. 578). Из того же издания следует, что участок 295 в Нарвской части, на углу Измайловского и Троицкого проспектов, уже принадлежал Иохиму (121. С. 294). Современный адрес - Измайловский пр., 7-б (http://www.citywalls.ru/house9866.html). там кое-что по этому поводу написано. 

В справочнике 1849 года тот адрес заведения Иохима указан среди каретников и каретных лавок (Гор. указатель или Адр. книга ... на 1850 г. СПб., 1849. С. 143).

В адресной  книге 1809 г. есть адрес Иохима в Литейной части: Иохим Иван Алберт, каретник. Лит. ч. напротив Преображенской церкви № 42 (123. С. 535). Сейчас это дом № 21-14 по Литейному     (http://www.citywalls.ru/house1841.html); там тоже есть сообщение Китаевой по поводу мастерской Иохима, существовавшей там в 1805-1813 годах.

Непонятно только, почему в издании 1822 он представлен как седельник. 

Ага, вот он, голубчик:

Иохим Иоганн-Альберт, Петербургский купец, р. в Берлине 26 мая 1762, ум. 19 авг. 1834, 72 л. 2 м. 24 д. С Е.Е. Стуккей (Волково кладбище).

Саитов В. Петербург. некрополь. Т. 2. СПб.: Тип Стасюлевича, 1912. С. 290.

Прим.: Е.Е. Стуккей - Стуккей Егор Егорович (1817-1882)

По Амбургеру http://88.217.241.77/amburger/index.php?id=28437&mode=1:

Jochim Johann Albrecht, седельный мастер, разрешение на основание экипажной фабрики 1820

Все-таки непонятна история с каретным-седельным мастером.

У Цылова в "Описании улиц ... к 1863 году (СПб., 1862) у дома Иохима номер 37, а под № 35 - Мариинский дворец (С. 211). Этот проход сохранился, по нему можно выйти к участку, который по Вознесенскому следует после дворца.

Е. Е. Стуккей - это, надо понимать, внук Иохима? Во "Всеобщей адр. книге СПб." (СПб., 1867-68) его адрес - Ср. Мещанская, 19, кв. 29 (С. 460). Это иохимовский дом (Раскольникова). А на Серпуховской, 20, кв. 1, живут Екатерина Ивановна и Генрих Стуккеи, он - лекарь при Мариинской больнице (там же). 

Любопытно, конечно, было бы что-нибудь про Мицкевича в связи с домом почитать.

Е.Е.Стуккей - это первый (!) внук Иохима, но умер он на 5 лет позже, нежели указано выше, а именно в 1887г. Известен как владелец кирпичного завода в Ново-Саратовке.

И.А.Иохим похоронен со своей женой, а Е.Е.Стуккей - с ними, так

правильнее.

История с каретным и седельным мастером, видимо, такова: изготовление седел не исключает каретного производства.

Любопытно, почему никто не пишет о привидениях этого дома?

Так напишите! Про седла и кареты - не исключает, наверное, но все-таки странно. Это какая-то совсем особая сфера.

Мара, так расскажите. Про привидения есть только и Синдаловского, которого на этом сайте редко цитируют.

Год смерти Егора Стуккей я взял у Саитова. Чувствуется, что у Вас имеются личные архивы, поделитесь, если есть желание.  

Личных архивов нет, есть сведения из государственных архивов. Но есть интерес знать больше.

Про привидения: Воспоминания О.А.Пржецлавского. Журнал "Русская старина", 1883г.,т.39, стр.504-507.

Описывается странный случай, имевший место в 1825г., т.е.ещё до проживания  Гоголя в этом доме. Я думаю, Гоголь тоже что-то такое там видел, что повлияло на его творчество...

Вроде бы были какие-то публикации по этой теме до 1940г. Не имею никаких выходных данных, не знаю, как найти. Синдаловский не в счёт.

Я вижу ссылку на Саитова. А у меня данные с надгробного памятника.

1813 г. -  " Каретный мастер Иван Иохим, живший доселе на Литейной, в доме под N 42, переехал ныне в большую Мещанскую, в собственный свой дом под N 85, где и делает по прежнему всякие кареты."

 («Санкт-Петербургские ведомости». - СПб., 1813 - N 20).
Примеч. Иванова А.А.: " Казанская улица, 39."
                                (Все цитаты из книги: Иванов А.А. История Петербурга в старых объявлениях. - М., 2008. С.493)
P.S. Адрес до переезда см. http://www.citywalls.ru/house1841.html

Между прочим, воспоминания Пржецлавского о мистическом происшествии, случившемся в этом доме,  есть в интернете. Замечательная история.

Ответ на "Между прочим, воспоминания Пржецлавского о мистиче" от Liz

  Liz, Вы не могли бы дать ссылку про данное мистическое происшествие, что-то мне никак не попадается. Спасибо.

Ответ на " Liz, Вы не могли бы дать ссылку про данное мистич" от brickinthewall

 Да я и сама что-то не нахожу и, главное (для меня), не вижу у себя скопированного текста, а должен... Вот нашла кусок у кого-то:

"Я намерен рассказать бывший со мною в 1825 году странный случай. И тогда я не мог, да и теперь не могу объяснить его никакими известными нам по науке законами действующих в природе факторов, сообщает в „Русской старине" некто 0. А. Пржецлавский.

С самого приезда в Петербург в 1822 году, я жил постоянно вместе с другом моим, товарищем по университету, Александром Парчевским. Во время происшествия мы квартировали в известном доме Иохима, в бывшей Мещанской (теперь Казанской) улице, напротив Столярного переулка. Квартира наша, в 3 этаже, расположена была следующим образом. При входе с лестницы малая передняя, из нее налево большая кухня, с окном, выходящим на лестницу так, что в него можно было видеть, кто к нам приходит. Затем вторая передняя побольше первой. Она вела в большую комнату, служащую нам общею гостиною; из нее направо также общий кабинет, где каждый из нас имел свое бюро. Налево из гостиной темная комната, общая наша спальня. Мы не обедали дома, и в кухне помещался наш лакей Антон. Мы имели собаку, большого легавого кобеля Бекаса. Пес этот был замечательно смышленое животное, до того, что в том, что его лично интересовало, он понимал наш разговор. Уходя со двора вечером, когда мы отправлялись к близким знакомым, то брали с собой Бекаса, что ему доставляло большое удовольствие. В других случаях он оставался дома. Когда мы собирались уходить, Бекас напряженно прислушивался к нашим речам, сам научившись понимать их. Если мы согласились между собою, что он пойдет с нами, то он впадал к радостный восторг, прыгал по комнатам, подавал нам шляпы и палки. Если же уразумел, что должен остаться дома, то с грустным выражением в глазах ложился под диван и в негодовании даже не провожал нас до дверей. Ночью это был самый чуткий страж.

В половине октября товарищ мой уехал на несколько времени в свое поместье в Виленской губернии, и в квартире остался я один с лакеем и с собакой. Я вел тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, но главное принадлежал к кружку, где мы много играли, преимущественно в самую завлекательную игру „квинтич»; вследствие этого я возвращался и домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвертого часа. Однажды я заболел так называемою жабою (опасным воспалением горла) и должен был оставаться дома; тогда я читал часа с два в постели.

В первую же ночь, так проводимую дома, я продолжал читать в постели, когда часы прозвонили „страшный час полуночи". Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встает с глухим ворчанием и с глазами, устремленными на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, вся шерсть встала на ней дыбом, глаза обращены на дверь, и она продолжает ворчать и трясется всем телом. Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожило ее ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперед. Я остаюсь в недоумении, когда вдруг раздается сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы усиливаясь отворить эту дверь, запертую ключом. Я сначала подумал, не возвратился ли внезапно с дороги мой товарищ, в, позвав лакея, спросил его: не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон принадлежал к тому разряду слуг, которые не много церемонятся с своими господами, поэтому он и отвечал грубо: „в окно не видно никого, да и никого нет». - „Кто же это стучит?" - „А кто его знает? Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы его не в первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея жильца со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит».

Я встал, взял свечу и пошел к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей, действительно, никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставали стучать, шибко подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, таким образом забавляющегося, но не было никого. Когда дверь стояла отворенною, то ручка переставала двигаться. Мне пришла мысль, что, быть может, из квартиры напротив моих дверей или с лестницы, ведущей в верхний этаж, какой-нибудь шутник зацепил нитку за ручку и шевелит ею. Но по тщательному осмотру ничего подобного не оказалось. Антон между тем позволил себе подтрунивать над моими поисками. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться? Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут и, действительно, вскоре все успокоилось. Тогда и Бекас возвратился на свою подушку. Признаюсь, что я не вскоре после этого заснул. На другой день я послал за управляющим домом. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: „а, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите каспадин, это продолшается только неделю. Так само было у токтор Сфотерус, у анкличаннн Карр, у тапакеречник Полле (Болль) ну, а теперь у фас. Ну ферно онойдеть фесь том".

Я спрашивал доктора Сведфруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать ее; неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало еще две ночи, но я уже не выходил к двери и старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.
Не угодно ли кому-нибудь из гг. присяжных «философов» объяснить рассказанный здесь феномен, сделавшийся в свое время известным всем жильцам большого дома. Я буду много обязан тому, кто сообщит мне удовлетворительную разгадку хотя бы -одного того, что злой и очень чуткой собаке препятствовало лаять, слыша такой шум у двери, а заставляло ее дрожать и визжать от страха? Что до меня, то, не пытаясь объяснить, настоящий случай известными до сии пор законами физической природы, приходится мне только привести в тысячный раз слова Гамлета к Горацию: „на небе и на земле есть много такого, о чем и не снилось нашим философам". (,Рус. стар.; сн. „Ребус» 1883 г., № 39). ( http://m2-ch.ru/sn/res/231784.html ).

Вот что пишет Бройтман (Бройтман Л. 2008 "Улица Казанская", стр. 176):

"На плане Сент-Илера на месте этого дома показаны два небольших здания с воротами посредине. (???) Домом на месте левой половины существующего здания владел с 1770-х годов коллежский асессор Франц Вагнер, а правую часть занимал дом столярных дел мастера Владимира Андреевича Беклемишева. В 1778 году Беклемишев продал свой дом Вагнеру.

Неизвестно, кто объединил два небольших здания в один дом, Вагнер или следующий, наиболее известный владелец дома каретный мастер Иоганн-Альбрехт Иохим. Родился он в Берлине в 1762 году. Дом на Большой Мещанской улице принадлежал ему с 1810-х годов".

На плане Сент-Илера настоящему дому соответствует один дом. Но дом Иохима действительно стоит на площадях двух участков - того, где ранее было продолжение Столярного переулка (Вагнера) и имеющегося на плане Сент-Илера (Беклемишева). Остаётся загадкой и то, что Бройтман решила положительно (был ли дом на участке Вагнера) и то, где Ларисса Ильинична оставила вопросы (кто и когда построил на объединённом участке единое здание; на атласе 1798-го участок по красной линии улицы почти пуст). Зато можно нежно-саркастически предположить, что приписываемые дому призраки ломились в него в попытке найти дорогу, некогда здесь бывшую. Духи были духовно потрясены.

*******

Аксонометрический план Санкт-Петербурга Сент-Илера 1765-1773 годы
Источник забыт

Тёмно-зелёный – будущий участок Вагнера, светло-зелёный – дом «Беклемишева».

*******

Атлас г. Санкт- Петербурга 1798 год
giper.livejournal.com/268938.html

Тёмно-зелёный – начальный участок Вагнера, светло-зелёный – присоединённый Вагнером участок Беклемишева.

*******

Ответ на "Да я и сама что-то не нахожу и, главное (для меня)" от Liz

 О. А. Пржецлавский. Воспоминания // Поляки в Петербурге в первой половине XIX век / Сост., предисл., подгот. текста воспоминаний О. А. Пржецлавского и коммент. А. И. Федуты. Москва: Новое литературное обозрение, 2010. 912 с.  (Россия в мемуарах). С. 270-271.

Имя Иохима мы встречаем и в письме Пушкина от 25 сентября 1832 года. Возвращаясь из Москвы в Петербург, поэт пишет: "Каретник мой плут; взял с меня за починку 500 руб., а в один месяц карета моя хоть брось. Это мне наука: не иметь дела с полуталантами. Фрибелиус или Иохим взяли бы с меня 100 р. лишних, но зато не надули бы меня".
В апреле 1828 года Иоганн-Альберт Иохим сдал одну из комнат в доме молодому польскому поэту Адаму Мицкевичу. Последний год ссылки в Россию, таким образом, связан у поэта с этим зданием... Здесь он не раз испытал вдохновение. Однажды он позднее обычного задержался у друзей. Приближалась гроза. Опасаясь быть застигнутым ею, Мицкевич нанял извозчика. Лошади попались резвые, горячие. Они мчались к дому Иохима так стремительно, что был слышен пронзительный свист ветра, заглушавший раскаты грома. Под впечатлением этой быстрой езды по ночному Петербургу тут же по возвращении домой написал Мицкевич героическую балладу "Фарис". Это баллада об отважном всаднике, достигающем своей цели, несмотря ни на какие препятствия.

Возможно, в тот вечер он возвращался от Шимановских. В доме Пеньтешева на Итальянской улице, где жила пианистка Мария Шимановская с дочерьми Еленой и Целиной, Мицкевич бывал почти каждый день. Он часто импровизировал под музыку...

Позже, в письме от 2 июня 1829 года из Гамбурга Мицкевич пишет: "... Нет еще недели, как все мы сидели за вашим столом, а я уже очутился на расстоянии не знаю скольких миль, и - что хуже - не знаю даже как надолго я заброшен сюда. До сих пор не могу внушить себе, что нахожусь далеко от Михайловской площади и что придётся отвыкать и от вашего фортепьяно, и от обедов панны Юлии, и от ссор с панной Целиной. Увы, все это стало уже мне неотвратимо нужным. Под большим секретом признаюсь вам, что если бы не стыдился, то отказался бы и от здешней зелени, и от соловьев, и от готических башен, и от Ватикана даже, чтобы втихомолку высадиться на Английской набережной, расположиться в доме Иохима, а потом с ложкой в кармане непрошенным позвонить в двери Пеньтешева".
Из Берлина 12 июня 1829 года: "... Что написать вам о Берлине? Вы знаете его лучше меня, а я знаю лишь поверхностно, ибо здешние достопримечательности наводят на меня страшную скуку. Если всюду найду не больше любопытного, чем здесь, то незачем было с такими хлопотами и трудностями бежать из дома Иохима. А как бы мне хотелось вернуться туда!.."
За месяц до отъезда Мицкевича из Петербурга в дом Иохима въехал неизвестный в литературных кругах украинский юноша. Он поселился рядом с великим польским поэтом... пройдёт всего три месяца после отъезда Мицкевича из дома Иохима, и преследуемый неудачами Гоголь тоже пустится в путешествие...

В начале 1829 года вместе с другом по Нежинской гимназии высших наук А.С. Данилевским Гоголь снял две комнатки в доме аптекаря Трута на Екатерининском канале у Кокушкина моста (на этом месте находится дом 74 по каналу). Но комнаты стоили слишком дорого, поэтому в апреле того же года Гоголь переезжает в дом известного каретного мастера Иохима... Из углового окна тесной комнаты (окно смотрело во двор) виден был клочок серого петербургского неба, так непохожего на тёмно-синее небо тёплой Украины. Гоголь не может найти работу в департаменте. Его мучает постоянная мысль о деньгах. Маменька присылает ему денег, но их едва хватает для того, чтобы заплатить Иохиму за квартиру и накормить себя и слугу Якима...
(По материалам статьи Юрия Ракова "У Кокушкина моста". Газета "Вечерний Ленинград" № 297 (18087) от 27 декабря 1986 г., С.3).

Фото 1971 года. Ул. Плеханова, 39. Дом, где жил Адам Мицкевич
Снимок из архива ГМИЛ / ГМИСПб

https://sun9-10.userapi.com/impg/mQPYdyKM9Dl4eqQ3yBpiq3cpG4rh1-v0i5FPQw/Khy9KFMx540.jpg?size=1283x1800&quality=96&proxy=1&sign=9538c20f4ffd0e87485dfbabe7e36514&type=album

"Начал «работу» Ленька Пантелеев со своей шайкой с вооруженного налета на квартиру богатого ленинградского меховщика Богачева в дом № 39 по улице Плеханова (Казанской). Около 4 часов дня 4 марта 1922 года в квартиру Богачева кто-то постучался. К двери подошла прислуга, Бронислава Протас, и спросила: - Кто там? Ей ответили вопросом: - Дома ли мадам с Симой и где Эмилия? Протас ответила, что Богачевой нет дома, а Эмилия лежит больная. Затем она спросила: - Кто это там, не Ваня ли?.. (Знакомый Эмилии.) Голос из-за двери ответил: -Да. Бронислава отперла дверь. В квартиру вошли двое неизвестных и сразу же обратились к дочери Богачевой с возгласом: - Ах, Симочка! В этот же самый момент они наставили револьверы на трех женщин и, загнав их в последнюю комнату, связали. Один из вошедших, в военной шинели, руководивший налетом, приставил револьвер к виску Протас и потребовал указать, где лежат ценности и дорогие вещи. - Если ты этого не скажешь, я прострелю тебе, как цыпленку, голову,— пригрозил налетчик. Но Протас ответила, что не знает, где хранятся «господские» ценности. Тогда налетчик в военной шинели сказал: - Мы и без тебя все, что нам нужно, найдем. Взломав хорошо заточенным стилетом шкафы, грабители забрали меховые и ценные вещи и, сложив их в корзину, взятую из кухни, вынесли ее с парадного хода. Налетчик в серой шинели был Ленька Пантелеев. Это было его первое бандитское дело. У Богачевых было похищено на очень крупную сумму. Но при дележе добычи Пантелеев сказал своим сообщникам, что на всем этом деле «взяли всего фунт дыму». Наводчице, указавшей на квартиру Богачевой и нарисовавшей Пантелееву расположение комнат, Ленька Пантелеев уделил из «фунта дыму» черное платье, шелковый костюм и несколько штук мехов."
Источник: https://statehistory.ru/702/Delo-bandy-Lyenki-Panteleeva/