Дом Тычинкина - "Дом Дельвига"

Сведения по истории домовладения в 1-й пол. 19 в. - см. в комм. к д. 3 по Загородному

Кирилина Р.А. Где жил Дельвиг? - В кн.: Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга. Исследования и материалы. Вып.9. СПб., «Белое и черное», 2006, с.75-79.

Здесь помещен подробный разбор вопроса, где на самом деле жил барон Дельвиг. В этом доме он никогда не жил.

с.78: "Без сомнений, Дельвиги последние годы своей жизни жили в доме Тычинкина, что почти напротив дома Кувшинникова, а именно в доме № 6-8 по Загородному проспекту".

На что ссылается автор? Источник адреса?

Так, к слову, довольно смешной пассаж: "Дельвиги последние годы своей жизни". Понятно, конечно, о чем идет речь, но все же Софья Михайловна умерла что-то году в 84-м, кажется.  

http://karpovka.net/2009/11/05/12346/ - здесь о вовремя возникших сомнениях КГИОПа относительно адреса Дельвига. Современный дом 6-8 действительно стоит на месте двух домов, в 1820-х и, вероятно, в начале 1830-х тоже принадлежавших Анике Тычинкину.

ДП, не поленитесь, пожалуйста, ответить на мой вопрос, желательно с цитатой. Можно по адресу Загородный, 6-8.

http://www.kadis.ru/daily/?id=72123 - а вот и пересказ (не ясно, насколько адекватный) публикации Кирилиной. Если у Кирилиной действительно приведены только те доводы, которые пересказывает Е. Михина, то это не особенно серьезно.

Отсканировал, т.к. текст большой.

1811-1813 - арх. Овсянников М. А. (по данным КГИОП)

А где эти данные опубликованы? Или должна быть ссылка на архив КГИОП.

Спасибо большое, ДП. Действительно, доводы как будто убедительные. Но я бы воздержалась на основе приведенных доказательств однозначно и окончательно решать этот вопрос.

Пока все приведенные доводы носят косвенный характер. Мог он так написать, не мог и что это значит - это оценки. Одно дело, когда Дельвиг пишет про дом Кувшинникова, что он находится возле Коммерческого училища, другое дело, когда называется вообще Владимирская улица, тем более просто Владимирская, без уточнения.

Немаловажно и то, что письма С. М. Дельвиг к А. Н. Карелиной написаны по-французски. Модзалевский публиковал их в своем переводе. Он, правда, оговаривал, что отдельные слова написаны по-русски, и очень вероятно, что именно адреса по-русски и были написаны, но кто его знает.

Модзалевский, между прочим, приводит еще один вариант адреса  Дельвига в доме с современным номером 9 по Загородному: "на Владимирской, в доме жены купца Алферовского" (эта формулировка относится к осени 1828 года.

Не за что. Только для Вас!

Капитальный ремонт дома Дельвига на Загородном пр., 1, завершится до конца июня. 

будет бизнес-центр.

http://karpovka.net/2014/06/05/138921/

После ремонта вернули на место мемориальную доску

Почему Дельвиг в кавычках?

Ответ на "Почему Дельвиг в кавычках?" от Виктор М

 Потому что это условное название дома. Конечно правильнее так - "Дом Дельвига".

По воспоминаниям моего отца, в доме на Загородном проспекте, д. 1, на втором этаже был кинематограф.

" Рождество 1909 года не обошлось без происшествия. Хозяин не пустил нас к родным, а, дав на троих пятнадцать копеек, велел идти со своим сыном Лёнькой в кино. Кино было близко, на Загородном проспекте, д.1, на втором этаже. У двери кино мы остановились, доставая деньги на билеты. Вдруг перед нами появился пьяный швейцар.

  - Вам что здесь надо, шкеты, а ну, марш отсюда! - закричал он и толкнул Федьку Чачина с лестницы. Я стал объяснять, что идём в кино, но он и меня с Лёнькой спустил с лестницы, вытолкал из парадной двери и через стекло стал грозить кулаком. Мне было противно его пьяное лицо, я схватил подвернувшийся под руку кусок льда и запустил им в швейцара. Зазвенело разбитое стекло. Швейцар выскочил и погнался за мной. Меня тут же поймал постовой городовой и по требованию швейцара хотел отправить в полицейский участок. Моих слов он не слушал. Собралась толпа. Кто за меня, кто против. Один офицер, выслушав меня, потребовал, чтобы городовой меня отпустил. Таким образом, это Рождество обошлось для меня без участка и без побоев хозяина, хотя поволновался я достаточно."

  (Ф.Кудрявцев. "Повесть о моей жизни"., СПб, 2014, с. 55)

https://pastvu.com/p/114832

это этот дом? куда делась крыша?

Ответ на "https://pastvu.com/p/114832 это этот дом? куда дел" от Larart150

 Дом уже был приговорен к сносу и выпотрошен, его еле спасли энтузиасты-градозащитники.

Пушкин с лицейских лет дружил с Дельвигом, посвящал ему стихи, очень заботился об его альманахе. А все, что имело отношение к Пушкину, хоть в какой-то мере соприкасалось с ним, окружено было для Гоголя особым ореолом.

Гоголь решил обратиться к Дельвигу.

С сердечным трепетом поднимался безвестный юноша по узкой лестнице небольшого дома купца Тычинкина на Владимирской, где во втором этаже снимал квартиру Дельвиг. Как его встретят там, в святилище муз?

Дельвиг оказался таким приветливым и обходительным, таким простым и доступным, что страхи быстро рассеялись и Гоголь сам не заметил, как разговорился.

Редакция «Северных цветов» помещалась тут же, в квартире Дельвига. Собственно говоря, никакой редакции не было, а был один Орест Михайлович Сомов — добродушнейший человек невзрачной наружности, который вез на себе всю черную журнальную работу, так как Дельвиг при всех его достоинствах был ленив.

С Сомовым Дельвигу, что называется, повезло. Прежде чем обосноваться в «Северных цветах», Сомов работал на Булгарина. Связался он с Булгариным не от хорошей жизни. Накануне событий 14 декабря Сомов служил в Российско-Американской компании, где служил и Рылеев, жил в доме компании на Мойке, где была квартира Рылеева и собирались члены тайного Северного общества. После восстания Сомова арестовали. Его подозревали в причастности к заговору. На допросе в Зимнем дворце царь его спросил:

— Где ты служишь?

— В Российско-Американской компании, — ответил Сомов.

— Хороша собралась у вас компания, — съязвил Николай.

Сомова посадили в Петропавловскую крепость, но вскоре выпустили за неимением улик. Выйдя из крепости, он остался без средств и, будучи опытным литератором, решил кормиться журнальной работой. Тогда и попал он к Булгарину. Тот, зная бедственное положение Сомова, платил ему мало, заваливал работой и даже, случалось, обсчитывал. Сомов терпел два года, а потом не выдержал и перешел к Дельвигу.

Басина М.Я. "Петербургская повесть". 

Жители дома с нереализованными устремлениями на просвещение. .(СПб, Загородный пр., д. 1)

30-е годы XIX века. Санкт-Петербург, Московская часть, 185 (ныне: Загородный пр., д. 1), дом купца 1 гильдии Аники Григорьева Тычинкина.

В этом доме сдавались внаём квартиры как конторским служащим, так и другим слоям населения.

В 1823 г. в этом доме были зарегистрированы:

Коллежский советник Александр Петрович Куницын со своим младшим братом чиновником 13-го класса Иваном Петровичем (Аллер С. «Руководство к отыскиванию жилищ по С-Петербургу». СПб, 1824 г. Стр.225)..

К этому времени ординарный профессор Александр Петрович был изгнан из Санкт-Петербургского университета за книгу «Право естественное» (1818 – 1820 гг.). Правительству не понравилась пропагандируемее им правовые просветительские идеи даже в мягком варианте: введение в России конституционной монархии,

разделение властей, мирном переходе к этой форме власти, преимуществе прав личности по сравнению правами власти, преимуществах договорных отношений и т. д.

Эти идеи витали в атмосфере царской России, он только их сконцентрировал в различных печатных изданиях и пропагандировал в Санкт-Петербурге в традициях  начала XIX  века. Но Александр Петрович продолжал служить начальником отделения по учебной части в Дежурство Главного директора Пажеского и Кадетских корпусов и в 5-ом Отделении Канцелярии Министра финансов.

Идеи А. П. Куницына по-разному были усвоены его последователями и в том числе: его бывшем выпускником из Царскосельского лицея Антоном Антоновичем Дельвигом, который также позднее жил в этом доме (1829 – 1831 гг.).

Антон Антонович занимался изданием «Литературной газеты» при ближайшем участии А. С. Пушкина и П. А. Вяземского. Они продолжали, насколько возможно, традиции просветительской журналистики, которая воспринималась читателями и

правительством как оппозиционный орган. Хотя разрешение на издание было

получено лишь при условии отказа от публикации политических вестей. Она была призвана ориентировать русского читателя в книжном отечественном и зарубежном мире, с тем чтобы он имел сведения о литературных новинках и могла выслушать честное, просвещенное мнение первейших русских литераторов о качестве издаваемых сочинений.

Однако газета не могла затрагивать вопросы политики в критических статьях, рецензиях и полемических заметках. В августе 1830 года А.А. Дельвиг получил два выговора за публикацию материалов, связанных с французской революцией, ему было запрещено редактировать газету. Это привело его к нервному срыву и 14 января 1831 года он умер.

Так, дом С. А. Тычинкина стал символом нереализованных устремлений на просвещение.

Если А. П. Куницыну не удалось продолжать пропагандировать права человека, то А. А. Дельвигу не удалось реализовать право на просветительскую журналистику.

Сергей Александрович Ершов. С-Петербург. 2020 г.

Дом "Дельвига" - почему так? Уж если брать в кавычки, то оба слова, это название.

Алексей Григорьевич Дунаев. Старший дворник дома № 1 по Загородному проспекту.

// "Иллюстрированный альбом городской и домовой администрации с торгово-промышленным и справочным отделами". СПб., 1905. – URL: https://humus.livejournal.com/3065007.html (дата обращения: 21.10.2024)

В доме жил актер театра и кино Сливников Анатолий Михайлович (1950-2005) - исполнитель роли "Крокодила" в "Блондинке за углом" (1983). Здесь находилась комната его будущей жены - Валентины Алексеевны - администратора кинотеатра, проживавшей с сыном от первого брака. 

Сливникова В. О чем молчал Гена "Крокодил". - Санкт-Петербург : Береста, 2020. - С. 16-17, 67, 88, 96: «Мы с сыном переехали в комнату на Владимирском проспекте, напротив метро «Владимирская». Это был дом, от которого сейчас на его месте остался небольшой кусочек перед станцией метро Достоевская. Храм Владимирской иконы Божией матери находился в запущенном состоянии и возбуждал мысли о том, что это не правильно. Храм должен работать. Садик возле Храма был открыт для посещения, и в нем можно было посидеть в летний день на скамеечке в тени деревьев. Но он тоже был не ухожен. Зато по дороге к метро, на углу Большой московской и Загородного проспекта, работал гастроном, возле которого по утрам, когда я шла на работу, часто стояли женщины неопределенного возраста с кровоподтеками на лице, которые ждали нового избранника для совместного распития бутылочки. И, как мне ни странно это казалось тогда, вскоре дожидались. Больше всего меня удивляло то, что подходили молодые хорошо одетые мужчины, и облокотившись на грязные металлические перила перед гастрономом, завязывали с женщинами «душевный» разговор. На первом этаже нашего дома была аптека. А первым от угла Загородного проспекта и Щербакова переулка был овощной магазин, задняя дверь которого выходила в наш двор. Иногда привозили бананы, которые в то время были в диковинку. Если была хорошая погода, продажу их организовывали у нас во дворе, прямо с машины. И тогда выстараивалась огромная очередь. На другой стороне Владимирского проспекта, до театра Владимирова, была известная пельменная. Возле нее улавливался запах вкусных пельменей, которые подавались, по желанию покупателя, с перцем, с бульоном, со сметаной, с уксусом, с томатной пастой и без добавок. В ней всегда было много народу. И поныне возле метро работает знаменитый Кузнечный рынок. Очень дорогой, но хороший, не отпускавший без покупки всякого, кого искушение или нужда заводила на его территорию. Мы с сыном покупали там мед в сотах. В коммунальной квартире, состоящей из пяти комнат, в которую мы с сыном переехали, у нас была своя довольно большая комната, находящаяся в цокольном этаже. Я была самой молодой жительницей квартиры. В остальных комнатах жили старые петербуржцы, родившиеся в этом прекрасном городе и жившие в нем еще при царе. Бабушки-соседки за очень скромную плату помогали мне с сыном: встречали его из школы, кормили обедом, водили на занятия в бассейн пока я была на работе.

В 1979 г. бабушки-соседки предупредили меня, что дом может пойти под снос в связи с постройкой на этом месте новой станции метро, а всем жильцам должны предоставить квартиры. Поскольку мы с Анатолием были в официальном браке, они посоветовали не затягивать его прописку в комнате, чем мы сразу и занялись. К 1982 г. слухи о расселении нашего дома прекратились. Думая о будущем семьи, мы делали попытку поменять нашу комнату на отдельную однокомнатную квартиру. В 1986 г. наш дом все-таки пошел на снос в связи со строительством мето Достоевская. Как полной семье, нам предоставили отдельную трехнкомнатную квартиру в Кировском районе». 

В 1986 году "дом Дельвига" собирались снести. Его удалось отстоять благодаря массовому протесту, это было одно из первых протестных выступлений перестроечного времени. Люди моего поколения (и те, кто моложе лет на десять) должны бы об этом помнить.

Удивительно, что ни в публикации, ни в комментариях до сих пор совершенно ничего об этом не сказано. Постараюсь восполнить этот пробел статьей из интернета:

"19 октября 1986 Владимирская площадь стала местом первой массовой акции с требованиями защиты исторического наследия. Незадолго до этого, сотрудница Ленинградского городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Татьяна Лиханова распространила информацию о планирующемся сносе «Дома Дельвига» для строительства станции метро «Владимирская-2». Этот предполагавшийся к сносу дом был построен купцом Тычинкиным в 1811 - 1813. В период с 1829 по 1831 в этом доме жил Антон Дельвиг - литератор, издатель, салон которого играл важную роль в литературной жизни Петербурга.

Практически сразу была сформирована инициативная группа, во главе с историком Алексеем Ковалевым, получившая название «Группа спасения памятников истории и культуры Ленинграда» («Группа спасения»), которая развернула кампанию по защите здания. Театральный режиссер Николай Беляк предложил организовать на Владимирской площади перед домом Дельвига «Лицейский праздник». Начало действу положил сигнал трубача на колокольне Владимирской церкви, подхваченный трубачами на крышах других домов площади, в окнах пустого дома Дельвига зажглись свечи, на балкон дома с факелом вышел академик Института русской литературы Александр Панченко. На площади звучали стихи, музыка, рассказы экскурсоводов, и был дан микрофон горожанам: люди забирались на грузовик и говорили слова в защиту уничтожаемых исторических зданий.

Предпосылками для такой яркой стихийной акции можно считать краеведческую работу, которая велась в городе в 70е-80е годы. Центром ее был лекторий Ленинградского городского отделения ВООПИиК. Лекции и семинары, которые там проводились, имели невероятный успех и значительно подстегнули развитие любительского краеведения в городе. Но в качестве градозащитной организации ВООПИиК не рассматривался - организация была встроена в официальную государственную систему и, по мнению многих активных горожан, не могла эффективно бороться с уничтожением памятников архитектуры города. Поэтому уже в конце 70-х - начале 80-х годов начинают появляться первые самостоятельные неофициальные общества, занимающиеся изучением памятников архитектуры, добровольной помощью в их консервации и реставрации. Так же, значительный вклад в становление общественного градозащитного движения сыграл Дмитрий Сергеевич Лихачев, ставший центральной фигурой неформального движения за сохранение городской архитектуры. И вот вся эта работа дала яркие всходы - спасение «Дома Дельвига» показало, что борьба за сохранение культурного наследия может быть успешной и массовой.

Кампания по защите Дома Дельвига продолжалась месяц. Так как «Дом Дельвига» имел статус выявленного памятника истории и культуры, его снос, был возможен только на основании решения Совета Министров РСФСР, и инициативная группа взяла на вооружение принцип правозащитников, требующих от органов власти соблюдения их же собственных законов. Группа занималась сбором информации о состоянии дома и его истории, инициировала серию статей в газете «Смена», тематических радио- и телепередач, публиковала письмо за подписями сотрудников Пушкинского дома в «Литературной газете», собрала значительное количество подписей горожан в поддержку сохранения здания, провела контр-экспертизу состояния дома и организовала кампанию по отправке в ЦК КПСС писем о незаконности действий городских властей. В результате активных действий «Группы спасения памятников истории и культуры Ленинграда» и значительной поддержки жителей города, 22 октября главный архитектор города С.И.Соколов и начальник ГИОП И.П.Саутов на пресс-конференции объявили о принципиальном решении сохранить здание.

Участники Группы предполагали, что после победы все должно закончиться - группа самораспускалась, а дальнейшей работой начинают заниматься профессиональные люди, готовые посвятить этому свою жизнь. Но все изменили события вокруг сноса гостиницы «Англетер»..."

(Дмитрий Притыкин. Как отстояли "Дом Дельвига". https://spb.iofe.center/node/43

См. также: 1986. Дом Дельвига. https://www.save-spb.ru/page/spasenie/1986_dom_delviga.html?section=spasenie

На сайте Научно-исследовательского музея при Российской Академии художеств выложены три старинных чертежа фасадов этого дома.

Первые два чертежа - два варианта проекта фасада по Загородному проспекту.

а) "Фасад каменному дому Санкт-петербургского купца Аники Тычинкина" (НИМ РАХ КП-708/426. А-20840):

Более высокое разрешение

б) "Фасад по Загородному проспекту каменного дома СПбургского купца Аникия (?) Григорьева сына Тычинкина" (НИМ РАХ КП-708/429. А-20841):

Более высокое разрешение

На обоих чертежах стоят подписи ценовщиков (один из них неграмотный, за него расписался другой человек), архитектора, а также других людей. Почти все подписи (кроме подписи архитектора) нацарапаны как курица лапой и трудно читаются - вероятно, писали полуграмотные люди. (А сам Аника Тычинкин и вообще был неграмотным, см. в публикации по ул. Марата, 45 дискуссию 8-9 декабря 2023 г.).

Могу предположить, что эти два проекта рассматривались с той точки зрения, какой из них обойдется дешевле. (Так ли я это понимаю? Хотел бы узнать квалифицированное мнение.)

Был принят второй проект. На нем стоит подпись архитектора: Михайло Овсянников. Этот проект осуществлен, фасад сохраняется и в наше время.

Третий чертеж - "Фасад по Щербакову переулку каменного дома СПбургского купца Аникия (?) Григорьева сына Тычинкина" (НИМ РАХ КП-708/428. А-20842):

Более высокое разрешение

На этом чертеже - все те же подписи, что и на предыдущем.

Здесь фасад значительно длиннее, чем сейчас. Дом уходил далеко вглубь вдоль Щербакова переулка.

Этот дом на плане Шуберта 1828 г.:

Большой дом с замкнутым внутренним двором.

Немецкая аэрофотосъемка времени Великой Отечественной войны:

Почти всё сохраняется (а исчезнувший кусочек - это, может быть, одноэтажные службы?). Видно, что к лицевому корпусу по Загородному проспекту сзади примыкает боковое крыло. Очевидно, такое же крыло было и слева, в Щербаковом переулке (см. чертеж фасада).

Спутниковая карта Ленинграда 1984 г.:

К этому времени исчезло короткое боковое крыло флигеля по Щербакову переулку. Но всё остальное еще сохранялось.

(Примечание. Я посмотрел внимательнее на спутниковый снимок и отредактировал эту часть комментария.)

Карта Яндекса (2024 г.):

А теперь от всего дома остается только "огрызок" - часть дома по Загородному проспекту, без боковых крыльев.

Видимо, вся остальная часть дома погибла в 1986 г. И то, что удалось отстоять 19 октября 1986 г. (см. мой предыдущий комментарий) - это, к сожалению, не весь дом полностью; к этому времени уже успели снести значительную часть дома.

Как итог двух предыдущих комментариев - предлагаю в первой части публикации добавить еще одну строку:

около 1986 - снесены боковые крылья корпуса по Загородному проспекту, лицевой дом по Щербакову переулку и дворовый флигель

(Примечание. Я отредактировал свой первоначальный вариант.)

И еще: уже неоднократно об этом писали, а воз и ныне там.

Почему «Дом "Дельвига"»? Почему фамилия поэта в кавычках?

Правильно, грамотно будет написать: «"Дом Дельвига"».

Исправьте, пожалуйста..

Да, в двух случаях "Аникия", достаточно очевидно, мне кажется.

1968-69