Доходный дом К. И. Глазунова

В первом этаже устроены широкие витрины, простенки между которыми декорированы парными пилястрами (прием, повторяющий аналогичное решение, использованное П.Жако в его собств. доме); верхняя часть фасада имеет наличники классицистического типа - по отношению к архитектуре середины 1850-х годов это можно расценивать как пример запоздалого классицизма.

(А.Л.Пунин. Архитектура Петербурга середины 19 в. Л. 1990).

Ответ на " В первом этаже устроены широкие витрины, простенк" от Ладада

Очень извиняюсь, но чертёж относится к дому 8 по Казанской. 
Но может и здесь ему, чертежу, тоже место - справа "обозначена" часть ещё не перестроенного тем же Барчем (с Кенелем) собственно дома 10.

"История его начинается с 1730-х годов. В 1738 году резчик Адмиралтейского ведомства Григорий Федоров сын Татаринов продал свой двор «за Мьею-рекой в 1-й Переведенской улице» Андрею Филипову сыну Филипову, придворному фурейтору (наверное, форейтор, с немецкого языка, верховой, сидящий на одной из передних лошадей в упряжке четверней или шестерней. — Авт.). В 1742 году уже новый владелец (также придворный служитель — поваренный ученик Артемей Спиридонов) продал участок петербургскому купцу Якиму Филиповичу Федюкову, сын которого Андрей Якимович несколько раз закладывал дом, но все же выкупал, и только уже его сын Степан Андреевич Федюков в 1787 году продал каменный дом с деревянными строениеми во дворе купцу Семену Савельевичу Лаврову. Следующими владельцами более пятидесяти лет были купцы: Иван Петров и его наследники, Петр Одуевцев и затем Иоганн-Эрнест Данишевский и его сын Эрнест Иванович".

В действительности Бройтман здесь описала историю левой половины участка дома 12 по Казанской. Начальную же историю дома 10 Ларисса Ильинична "почему-то" отнесла только к дому 8. Например:

"В 1820 году владельцем записан уже знакомый нам Иван Петрович Глазунов, от которого дом перешел к Илье Ивановичу. Каменный трехэтажный дом тогда занимал не всю ширину участка по Большой Мещанской улице, но был достаточно вместительным".
(Как половина дома 8 описан именно дом 10).

Скорей всего то, что в тексте к дому 8 приводится как его "личная" история, есть общая история участка 8-10.

*******

* - по Бройтман /исправлено/.
** - у Бройтман только дом 8
*** - у Бройтман информация отнесена к дому 10
**** - у Бройтман информация отнесена ко всему дому 12
+ - наследование кровными родственниками.
++ - именно так у Нистрёма
+++ - между 1854-1863 г.г. участок Глазунова «почему-то» был разделён (возможно есть связь с возведением в левой части каменного дома (дом 8)).

*******

Санкт-Петербург 1753 Академический план Трускотта
etomesto.ru

Аксонометрический план Санкт-Петербурга Сент-Илера 1765-1773 годы
walkspb.ru

Атлас г. Санкт- Петербурга 1798 год
giper.livejournal.com/268938.html

Подробный план Санкт-Петербурга 1828 года генерал майора Шуберта
retromap.ru

На всех планах цветными точками отмечены (Казанская = Кз):
к – Кз6
о – Кз8
ж – Кз10
з+г – Кз12

На всех планах настоящий участок Кз12 разделён на 2 части, а настоящие дома Кз8 и Кз10 предстают единым целым.

*******

С учётом вышеисписанного первоначальная история домов 8-10 ну никак не может быть разделена (по крайней мере до 1850-60-х годов). Подправленная история участка выглядит так (текст Бройтман сохранён, но сохранён с перестановками).

*******

* Дома 8-10 (у Бройтман только 8).

Первое упоминание о территории нынешнего дома №8 содержится в купчей крепости на соседний дом (№ 10) /??? Скорей всего 12а/, составленной 18 января 1738 года, где говорится, что владельцем интересующего нас участка был санкт-петербургский житель, купецкий человек Петр Яковлев сын Красильников. Через 4 года также в купчей на соседний дом владельцем этого двора назван уже мастер башмачного цеха Максим Соколов. А в «Санкт-Петербургских ведомостях» от 17 января 1755 года говорится о том, что новомодные парики за дешевую цену можно купить у портного мастера Шиллинга, живущего по Казанской улице в желтом деревянном доме
Ксиландра. В этом объявлении интересно название Казанской улицы, существовавшее в городском быту уже в середине XVIII столетия, но не укрепившееся. Владельцем двора был экзекутор Илья Борисович Ксиландер, от которого его унаследовал сын капитан-кавалергард Алексей Ильич Ксиландер. В 1772 году наследник продал дом «с каменными жилыми подклетями и деревянными жилыми покоями, конюшнями и с сараями» за 3000 рублей камердинеру Ивану Васильевичу Медведеву. В доме жил не только сам хозяин. В 1802 году А. Вицман содержал здесь пансион. И у следующего владельца Аплечеева было также немало жильцов. Жили здесь Фома Адамини, гравер при Воспитательном доме, Матвей Бриген, инструментальный мастер. (...)

В 1820 году владельцем записан уже знакомый нам Иван Петрович Глазунов, от которого дом перешел к Илье Ивановичу. Каменный трехэтажный дом тогда занимал не всю ширину участка по Большой Мещанской улице, но был достаточно вместительным. В 1825 году сюда с Невского проспекта переехал скорняжный мастер И.Д. Бекер. В 1837 году здесь снимал помещение ружейный мастер Орлов, находилась Контора театральной типографии, где можно было подписаться на получение театральных афиш. Жил в доме Глазуновых директор 2-й гимназии статский советник Павел Александрович Шипилов с супругой Елизаветой Николаевной.

С 1849 года владельцем домов №8 и №10 (тогда №7 и №9) становится Константин Ильич Глазунов.

* /Дом 8/ (у Бройтман дом 8)

В 1854-1855 годах дом №8 становится четырехэтажным и распространяется на всю ширину участка /???/. Перестройка производится по проекту архитектора Густава Мартыновича Барча, которому только что было присвоено звание академика архитектуры. Дворовое пространство заняли 4 пятиэтажных флигеля. В перестроенном доме просторные квартиры снимали крупные чиновники, к примеру, статский советник Федор Федорович Ордин, служивший в Министерстве государственных имуществ. Размещались в доме Глазунова в 1850-х годах 1-й и 2-й департаменты магистрата. В 1879 году работала мастерская Врезе, где выполнялись художественные работы, хромолитографии. (...)

* /Дом 10/ (у Бройтман дом 10)

В 1875-1876 годах академик архитектуры Густав Барч, на этот раз совместно с Василием Константиновичем Кенелем, перестроил дом Глазунова, полностью измененив отделку фасада. Все четыре этажа здания оформлены поперечным рустом, на правом краю 3-го этажа появился эркер. На первом этаже дверные и оконные проемы не имеют обрамления, на верхних этажах наличники дополняют замковые камни или сандрики. Пояски с узорной лепкой тянутся между 2-м и 3-м этажом и под карнизом. Светлые детали выделяются на фоне основного цвета стен и все вместе создает облик жилого дома с комфортабельными квартирами.

Как во всяком доходном доме, здесь сдавались квартиры и помещения для мастерских и магазинов. В 1870-х годах в доме Глазунова был чайный магазин «Корещенко», находившийся наверняка на 1-м этаже лицевой части дома. Однако на обширном дворовом пространстве домов №8 и №10 находились четырехэтажные и пятиэтажные флигели, помещения в которых занимали различные предприятия. Прежде всего типография, принадлежавшая самим Глазуновым. Она была основана еще в 1803 году, в 1862 году ее дополнила словолитня, в которой работали 4 скоропечатные машины, 4 ручные и трудились 75 рабочих. Некоторые из работников типографии жили в домах Глазуновых. Так, в 1867-1868 годах в квартире №76 одного из дворовых флигелей жил наборщик Алексей Петрович Леонов.

В этом доме в 1862 Ф. Бинч создал предприятие, названное в объявлениях фабрикой, выпускавшее железные умывальные столы, цинковые ванны, вентиляторы, маслобойни, садки и клетки для птиц.

Сам владелец Константин Ильич Глазунов с семьей занимал в своих домах квартиру из 16 комнат, для чего на третьем этаже была пробита стенка между зданиями. С этой квартирой связана жизнь его сына — крупнейшего русского композитора Александра Константиновича Глазунова.

Родился Александр Глазунов еще в старом трехэтажном доме, когда дом перестраивался, ему было 10 лет. В это время он уже занимался музыкой. Этому способствовало то, что родители были музыкальны. Константин Ильич сам играл на рояле и на скрипке, его жена Елена Павловна — хорошая пианистка. С 9 лет Александр начал занятия на фортепиано у Н.Г. Холодковской. Глазунов вспоминал: «В доме у нас много играли, и я твердо запомнил все исполнявшиеся пьесы. Нередко ночью, проснувшись, я восстанавливал до мельчайших подробностей то, что слышал раньше». В 13 лет он играл уже не только на фортепиано, но и на скрипке и виолончели. До 12 лет общее образование было домашним, а в 1877-1883 годах он учился во 2-м петербургском реальном училище. В это время Елена Павловна пригласила заниматься с Александром композиторов из круга «Могучей кучки» Милия Алексеевича Балакирева и Николая Андреевича Римского-Корсакова. Глазунов рано начал сочинять музыку. В 1882 году в Дворянском собрании прозвучала «Первая симфония» семнадцатилетнего композитора, имевшая большой успех. О сочинении Глазунова высоко отозвались П.И. Чайковский, В. В. Стасов. В 1884 году Глазунов отправился в путешествие по Европе. В Германии произошло его знакомство с Ференцем Листом. После
возвращения Александр Глазунов начинает часто выступать в качестве дирижера симфонического оркестра. В его творчестве симфоническая музыка занимает значительное место, им написано 8 симфоний, 9-я осталась неоконченной. Но создает композитор и произведения иного характера. В 1898 году в Мариинском театре знаменитый балетмейстер Мариус Петипа поставил балет «Раймонда» на музыку Глазунова. С 1899 года Глазунов — профессор петербургской Консерватории. Когда после студенческих выступлений в 1905 году по отношению к студентам были приняты жесткие меры, он подал в отставку, но потом снова вернулся и занял пост директора.

После 1917 года Александр Константинович Глазунов стал первым советским ректором Консерватории. Все время революции и Гражданской войны он по-прежнему жил в Петрограде в доме родителей. Писательница Нина Берберова вспоминала: «Помню его дом на Казанской. Отец его умер, а мать в голодные годы революции, окруженная приживалками, после былого купеческого раздолья голодала и холодала, была уже древней старухой, никого к себе не пускала, едва разговаривала с собственным сыном. В доме был полумрак, закрытые двери, узкие лестницы...»

В 1922 году Глазунову присвоили звание народного артиста республики. В общем, его положение руководителя крупнейшего музыкального учебного заведения, признанного композитора, человека, лояльного по отношению к власти было, как будто, достаточно прочным. Но тучи на горизонте уже сгущались: выслана на «философских пароходах» значительная часть русской интеллигенции, в стране начинаются политические процессы. В 1928 году Глазунов получил возможность выехать в Вену на Шубертовский конкурс, после этого переехал в Париж, откуда просил в связи с болезнью продлить ему пребывание за рубежом. В СССР он не вернулся. Умер Александр Константинович в 1936 году в Париже.

Вместе с Глазуновым эмигрировала его жена Ольга Николаевна, с дочерью от первого брака Еленой, которую Глазунов удочерил. Ольга Николаевна после смерти композитора обратилась в Совнарком с просьбой предоставить ей квартиру Глазунова для устройства в ней музея, но получила ответ, что жилые дома непригодны для создания музеев. В 1972 году приемная дочь Глазунова Елена Александровна Гюнтер перевезла прах композитора в Петербург, и он был похоронен в Некрополе мастеров искусств в Александро-Невской лавре. Она основала в Мюнхене Фонд Глазунова и собиралась передать Петербургу архив, мебель, художественную коллекцию, личные вещи композитора. Она снова подняла вопрос о создании квартиры-музея Глазунова. Из 16 комнат она просила 6, обещая отремонтировать их за счет основанного ею фонда. Городские власти объяснили, что квартира разделена на 4 части и выкуп ее обошелся бы очень дорого. Так что музея в доме, где родился и жил композитор, нет. Отмечает это здание только памятная доска, выполненная в 1956 году по проекту архитектора М. Ф. Егорова, с высеченными на мраморе лирой, лавровой ветвью и текстом, который мы уже знаем.

... В 1925 году здесь жил тогда еще молодой артист Михаил Иванович Царёв. Он родился в 1903 году в Твери в семье старшего фельдшера железнодорожной больницы. (...)

... Как мы уже говорили, большая глазуновская квартира была разделена на части.
Одну часть разделенной квартиры занимал дирижер Арий Моисеевич Пазовский... В 1936-1943 годах А. М. Пазовский был главным дирижером ленинградского театра Оперы и балета им. С. М. Кирова, участвовал в постановках опер «Броненосец Потемкин», «Иван Сусанин», «Чародейка», «Емельян Пугачев». В эти годы он жил на улице Плеханова. (...)

... Дом №10 принадлежит к числу литературных адресов Ленинграда. В этом доме в 1936-1941 годах жил замечательный писатель, автор повестей и романов, исследователь пушкинской эпохи Юрий Николаевич Тынянов...

В 1936 году Юрию Николаевичу предоставили квартиру, составлявшую часть бывшей квартиры Глазуновых, по тогдашней нумерации №49, в которую он переехал с женой Верой Александровной и дочерью Инной. Часто бывает здесь Вениамин Александрович Каверин, ведь на его сестре женат Тынянов. И, может быть, на молодого Каверина повлиял пример Тынянова, и молодой человек, изучавший восточные
языки, чтобы стать дипломатом, решил попробовать свои силы в литературе. Дружеские отношения связывали Тынянова с Евгением Шварцем, Борисом Эйхенбаумом.

Виктор Шкловский пишет в своих воспоминаниях: «Литературная судьба Тынянова была удачливой, он стал знаменитым. Ему дали
новую квартиру на улице Плеханова, недалеко от Казанского собора.... Улица тихая, темная, квартира старая петербургская — большая и тоже темная. Из окна кабинета было видно, как рано зажигают желтое электричество в других петербургских квартирах...Тынянов с огнем сидел долго, он работал над Пушкиным...» Писал Тынянов роман с увлечением, но работать ему становилось все труднее. У него начала развиваться неизлечимая болезнь — рассеянный склероз, мешавшая ему передвигаться. Помогал Тынянову Ираклий Андронников, по
просьбе Юрия Николаевича он искал материалы в архивах, в библиотеках.

Когда началась Великая Отечественная война, Тынянову предложили эвакуироваться. В августе 1941 года его отправили в Ярославль. В связи с ухудшением здоровья в апреле 1943 года Юрия Николаевича перевезли в Москву в Кремлевскую больницу, где он скончался.

Квартира, где жил Ю.Н. Тынянов связана еще с одним интересным именем — в 1960-е годы здесь жил Владимир Григорьевич Адмони, лингвист, переводчик, литературовед. (...)

В 1964 году В. Г. Адмони выступал свидетелем на суде по делу Иосифа Бродского, пытаясь защитить право поэта свободно заниматься творчеством. Сам Владимир Григорьевич выпустил несколько поэтических сборников, в одном из которых в четырех строках как бы подвел итог своей жизни:

Я не был сослан, я не был Зеком.
Я просто жил на острие ножа,
Своею жизнью мало дорожа.
И, кажется, остался человеком.

Совместно с женой Тамарой Исааковной Сильман, также профессором педагогического института им. Герцена, он написал мемуары под названием «Мы вспоминаем».

(Бройтман Л.И. 2008 Улица Казанская).

          В этом доме жили:

10. 08. 1865. - 1928   композитор А. К. Глазунов (Адресная книга города С-Петербурга на 1896 год часть II

                        C.105, на 1897 год С.252, на 1898 год С.258, на 1899 год С.223, на 1900 год С.227, на

                        1901 год С.240, на 1902 год С.232; ВПб на 1903.O.III.C.163, на 1904.С.159, на 1905.

                        С.159, на 1906.С.164,на 1907.С.173, на 1908.С.184, на 1909.С.191, на 1910.С.296,

                        на 1911.С.214, на 1912.С.214, на 1913.С.150, на 1914.С.157, ВПг на 1915.С.159, на

                        1916.С.162, на 1917.С.164, на 1922.Стб.177, на 1923.O.XI.С.124, на 1924.O.X.C.64,

                        на 1925.С.94, на 1926.O.XI.C.86, на 1927.С.197, на 1928.С.133).

1902 - 1903   архитектор К. Э. Маккензен  (ВПб на 1903.O.III.C.404).

1936 - 1941   писатель Ю. Н. Тынянов  (Список абонентов ЛГТС на 1937 год С.141, на 1940 год С.207).

1892 - 1896   архитектор Л. Я. Урлауб  (Адресная книга города С-Петербурга на 1893 год часть II С.283,

                      на 1894 год С.380, на 1895  год С.410, на 1896 год С.448).