Жилой дом церкви св. Анны - Строительный техникум - Жилой дом

Фото - Mary, 08.2017.

Жилой дом церкви св. Анны -

Кирочная ул., 8 Б

1867-1868 - акад. арх. Дютак Алексей Иванович - перестройка       ([99]. C. 127)

Ленинградский Строительный техникум . Учебный корпус -

Жилой дом

Дом принадлежал церкви св. Анны и имел, как и весь участок, № 8 по Кирочной 8 - Аннинской церкви,

- Лютеранская церковь св. Анны (ВПг на 1917. О. 4. Стб. 148).   (Liz)

Адресная книга под ред. Яблонского на 1900 (Стлб. 662, 663).

Дом по Кирочной, 8, сквозной с Фурштадской, 7 и 9. Принадлежит Ев.-лют. церкви св. Анны. Перечисление арендаторов занимает целый столбец. По назначению дом не был чисто доходным.

В нем размещались три училища: элементарное для девочек и училища при церкви для девочек и мальчиков, жили пастор, епископ,  учителя, классный наставник.

Но большую часть дома занимали квартиры, причем в основном обитатели были в очень приличных чинах (сс, дсс, тс, ген-лейт., дтс, ген.-м.), с баронскими титулами, большинство фамилий - немецкие. Из торговых заведений - одна мелочная лавочка.  (anchurian)

После революции 1917 он использовался до ВОВ как учебный корпус Ленинградского строительного техникума.

"Ленинградский строительный техникум расположен на улице Большой Морской, д 40.  Его гидротехническое отделение находилось на Кирочной улице, д 8.  До революции здание принадлежало Лютеранской церкви Св. Анны. Во время войны и блокады здание техникума сильно пострадало.  После ремонта используется как жилой дом."

("Известия ВНИИГ...т.229. История ВНИИГ...." СПб, 1996. С. 36., sperling)

По воспоминаниям А. Н. Бенуа в доме церкви св. Анны проживала вдова известного архитектора, коллекционера  Альберта Кавоса (1861-1862). Ксения Ивановна Кавос была его второй женой, и именно она занималась воспитанием детей Альберта Кавоса (в т.ч. и матери А.Н.Бенуа) от первого брака.  

"Я, вероятно, не раз бывал у бабушки Кавос в детстве, но воспоминаний об этом у меня не сохранилось. Зато незабываемым остается тот день ранней осени 1884 г., когда у бабушки был устроен парадный обед в честь моего брата Миши, только что женившегося на своей кузине Ольге Кавос (дочери дяди Кости). Весь обед состоял из венецианских национальных блюд, а в качестве основного блюда, сейчас после минестроне, была подана тембаль-де-макарони, специально заказанная у знаменитого Пивато на Большой Морской. Однако не все это угощение и не несколько бокалов шампанского наполнили мою душу тогда каким-то особенным восторгом, а то наслаждение, которое я испытывал благодаря чувству зрения. Много всяких венецианских сувениров было и у нас, и у наших дядьев, но здесь сувениры составляли одно целое, удивительную, единственную в своем роде гармонию. Восхитительно сверкали свечи в хрустальных люстрах, отражаясь в зеркалах, вставленных в изощренные золоченые рамы с живописью на них Доменико Тьеполо. Толпой стояли на комодах и по этажеркам изящные фарфоровые фигурки. Самая сервировка была особенная; даже стекло стаканов и графинов, даже вышивки на скатертях и на салфетках были не такие, какие я встречал в других домах. Вероятно, бабушка к столь торжественному случаю вытащила со дна сундуков самое ценное и заветное, а может быть она и призаняла кое у кого из своих итальянских знакомых. Только прислуга была совсем не похожа на венецианскую. То был типичный русский лакей с длинными бакенбардами, который состоял на службе у одних наших родственников, но которого всегда брали напрокат все, кто нуждались в его глубоких познаниях обеденного этикета, и то была тоже архирусская старушка горничная; иногда же из далекой кухни появлялась «сама Лидия» - русская кухарка, выучившаяся наизамысловатейшим итальянским блюдам, и появлялась она затем, чтобы по традиции выслушивать комплименты по поводу всякого нового созданного ею шедевра.

Бабушка к этому обеду особенно принарядилась; впрочем, принарядилась она во все то, что неизменно облекало ее на подобных же торжествах. Следов прежней красоты не оставалось в этой шестидесятипятилетней, несколько расползшейся женщине, но царственного величия, смешанного с ласковой веселостью, у нее было еще сколько угодно. Она очень волновалась, и вследствие того лицо ее пылало румянцем, но это ей скорее шло и отлично вязалось с седыми волосами и с тем из венецианских кружев построенным чепцом, что венчал ее голову. На плечах же и поверх темно-фиолетового канаусного платья у нее была знаменитая белая мантилья, отороченная горностаем. Мех порядком пооблез, а бархат начинал обнаруживать следы долголетнего служения, но это была все еще очень нарядная и очень пышная вещь, говорившая о славе и о великолепии былых времен. Рядом со своим прибором, по стародавнему обычаю, лежал веер, и когда изредка бабушка им обмахивалась, то до полной иллюзии создавалась картина прошлого, и вовсе не прошлого бабушки, а более далекого - какой-то Венеции Гольдони или Гоцци. Как раз я тогда только начал определенно и не совсем уж по-мальчишески вкушать прелесть стародавних времен, и, вероятно, именно потому меня все это так поразило и так запомнилось".                                                                                                 (Добавил: tusik999)

В этом доме жили:

1921 - 1930   врач хирург В. Н. Шевкуненко  (ВПг на 1922. ч. 2 Стб. 256, на 1923. O. Xi. C. 534, ВЛд на 1924. O. X. С. 299,

на 1925. O. X. C. 444, на 1926. O. XI. C. 390, на 1927. С. 488, на 1928. С. 611, на 1929. С. 669, на 1930. С. 632)

1924 - 1930   архитектор-художник Г. Л. Конради

 (ВЛд на 1925. O. X. C. 193, на 1926. O. XI. C. 174, на 1927. С. 218, на 1928. С. 272. на 1929. С. 297, на 1930. С. 270)

                      Ганс Людвигович Конради  (1882 - после 1930),кладбище Смоленское лютнранское; АХ (1909).

(добавил Val 39)

В 1944-1967 гг. я жил в квартире № 33 этого дома (второй этаж, окна выходили на церковь (тогда кинотеатр "Спартак"). Вход был со стороны "Анненшуле" (парадный), а для прислуги, ведуший на кухню, - со двора. На хозяйской половине пять комнат анфиладой, примерно от 20 до 40 кв. м, и ванная. На половине прислуги  - две комнаты (10 и 15 кв. м), кухня с большой плитой, антресоли для стирки и сушки белья. Жильцам нашей коммуналки было известно, что квартиру до Октябрьского переворота занимал некий немец, предположительно связанный с "Анненшуле", возможно, даже её директор (перед входом в квартиру слева была дверь, через которую можно было переходить прямо в помещения этой школы). Единственное, что мне удалось найти из вещей бывшего хозяина - два небольшого размера "Евангелия" на немецком языке (готический шрифт) в великолепном полиграфическом исполнении...  (alexanderaleksandrovich)