Доходный дом Л. С. Перла (интерьеры)

Абоненты Ленинградской телефонной сети на 1925 г. - Л., 1925.

Из кв. 20 эвакуировались в Горьковскую обл.:

Попченко Наталия Николаевна (1923 г. р.) и Алефтина Сергеевна (1872),

Роговы Вера (1920) и Людмила (1922) Николаевны, Николай Васильевич (1887),  Мария Николаевна (1901).

Рубинович Злата Берковна (1905) и Раиса Яковлевна (1881).

// https://clck.ru/afc69

Попченко Н. и Рогова В., Рубинович З. Б. - сотрудницы детдома № 55/61 (Правды, 20).

Дневник Попченко Н.:

// https://prozhito.org/person/5910

Рогова В.: "3 февраля 1942 года к нам домой ворвалась моя учительница Мария Вячеславовна Кропачева и с порога заявила: - У нас в детдоме на Подольской несчастье - сыпной тиф! Все возможные меры там приняты. Надо срочно спасать вновь поступающих детей - дистрофиков, оставшихся без родителей. Дети поступают ежедневно. Их число растет, а размещать их негде. Бросайте все! Мобилизую всех комсомольцев нашей школы на спасение детей!".

// Разумовский Л. Дети блокады. - https://berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer8/LRazumovsky1.php

Пикунова Анна Виссарионовна (1868) - иждевенка, эвакуирована в Горьковскую обл. 

Галикзамов Халим, 1898 г. р. Место проживания: Рузовская ул., д. 9, кв. 20. Дата смерти: февраль 1942. Место захоронения: неизвестно.\

Чейлитко Александра Адамовнара, 1877 г. р. Место проживания: Рузовская ул., д. 9, кв. 20. Дата смерти: апрель 1942. Место захоронения: неизвестно.

В доме проживал Асс-Розанов Михаил Александрович (1901-1992) – актер различных петроградских-ленинградских театров.

// Весь Петроград-Ленинград на 1926-1928 гг. - тел. 138-47; 

В кв. 23 проживала семья Олехнович.

Вспоминает Галина Витальевна (1936): "В начале блокады мне было пять лет. Мы жили в большой коммунальной квартире на Рузовской улице, дом 9, у Витебского вокзала. Часть соседей эвакуировалась до блокады, а шесть человек умерло зимой 1941 года от голода. Отец мой, Олехнович Виталий Владимирович, работал на Охте, ходил пешком на работу, поскольку транспорт не действовал. Он умел все делать сам. Сделал печку-буржуйку, труба выходила в форточку, топили обломками мебели и тем, что он собирал по дороге на работу. Когда наступил голод, съели все, что можно было использовать для еды — казеиновый клей, олифу. Я навсегда запомнила, какой был праздник, когда отец принес немного картофельных очисток, которые ему дали за то, что он починил что-то в столовой. Отец уходил на работу, а мы с больной мамой лежали, укутанные, на кровати. Немцы старались разбомбить Витебский вокзал, над нами рвались бомбы, я все говорила маме: «Это не к нам». После мы увидели: противоположная сторона улицы была уничтожена, был разбомблен соседний дом. Дядя Николай Владимирович служил на ледоколе «Ермак», тетя Людмила Владимировна, ей было двадцать лет, была шофером на Дороге жизни. Как могли, они делились с нами своими крохами еды, чтобы спасти меня. В августе 1942 года отца забрали на курсы подготовки офицеров. Уходя на фронт, он нас отправил в эвакуацию. Вывозили женщин с детьми на баржах по Ладожскому озеру, а над нами летали немецкие самолеты и бомбили. Катер и баржа с людьми на наших глазах были потоплены. На другом берегу Ладоги эвакуированных встречали, давали пайки, но предупреждали, что есть можно только понемногу, иначе истощенный человек может погибнуть. Затем нас погрузили в товарные вагоны-теплушки и отправили вглубь страны. Так мы с мамой попали на Алтай. Отец воевал на Ленинградском фронте командиром взвода, был награжден медалями, в том числе «За оборону Ленинграда». Однажды во время боя был так контужен, что его посчитали мертвым, завернули в плащ-палатку и положили в воронку, чтобы похоронить. Один из бойцов вдруг заметил слабое дыхание, отца вытащили ползком, на себе. Пока тащили, ранило его в ногу. Потом госпиталь, долго не приходил в сознание, потерял речь, был отправлен в Новосибирск на длительное лечение. Из госпиталя вышел только в мае 1944 года инвалидом I группы. Приехал к нам с мамой на Алтай. В сентябре 1945 года наша семья по вызову с работы отца вернулась в Ленинград".

// https://prozhito.org/memories?diaries=[7749]

Проект «Витражи С.-Петербурга. Инвентаризация 2020», описание объекта:

"Пять полихромных свинцово-паечных витражей в духе неоклассицизма сохранились в двух парадных – левой и правой по лицевому фасаду.

В левой парадной витражное полотно уцелело только в двойном окне на промежуточной площадке 5-6-го этажа. В верхней полуциркульной части с расстекловкой на четыре сектора витраж имитирует прозрачную занавесь с голубыми элементами, напоминающими детали штор в духе ампира. В центральной части использовано бесцветное стекло с рифлением, детали по дуге периметра – из голубого кафедрального стекла. Нижнее окно с фигурной расстекловкой, в боковых створках вверху находятся секции в виде овалов. Сохранилось две небольших секции с рифленым стеклом в левой части над овалом, только они и свидетельствуют, что оконный проем был заполнен декоративным стеклом.

По фотографиям С. В. Васильева 2013 г. видно, что несколько рифленых стекол находились ранее вокруг овальных элементов в окнах на площадках 3-4-го и 3-5-го этажа. Они утрачены. Витраж в полуциркульном окне на площадке 5-6-го этажа в 2013 году был целым. В настоящий момент его состояние аварийное: многочисленные выбоины, провисание и деформация свинцового профиля, множественные загрязнения.

В правой парадной витражи сохранились в четырех окнах на межэтажных площадках 1-2-го, 2-3-го, 4-5-го и 5-6-го этажей.

Все окна трехстворчатые, с подвижными створками. Витражи в них одинаковые по рисунку, представляют собой повторяющийся элемент в виде розовой вазы стройных пропорций, вписанной в желтое поле на голубом фоне. Сохранность окон разная и позволяет реконструировать верхнюю часть рисунка витражей: в центральной створке располагалось по четыре элемента с вазой, в каждой боковой створке – по два. Каким был рисунок витражей в других частях окон – не известно.

В этих витражах использованы кафедральные стекла желтого и голубого цветов, вазы выполнены из розового стекла с фактурой «Pattern В», которая напоминает кракелюрные трещины, и этот прием будто накладывает на все изображение патину старины. Стекла местами повреждены, имеются выбоины и потеки засохшей краски.

Поэтажная сохранность: в окне 1-2-го этажа – четыре секции с витражным полотном в центральной створке, 2-3-го этажа – сохранилось историческое остекление четырех секции в центральной створке и двух в правой, на 4-5-м этаже – четыре секции в правой и левой створке. На 5-6-м этаже окно сдвоенное, нижнее повторяет окна с других этажей. В нем сохранилось две секции с изображением ваз. В верхнем полуциркульном окне находится условное изображение прозрачной занавеси и голубой собранной в складки шторы, в центре – желтый полукруг, символизирующий солнце. По фотографии К. К. Севастьянова (1990-е гг.) видно, что за прошедшие 30 лет в нижнем окне на площадке 5-6-го этажа было утрачено витражное полотно в одной секции.

Комплекс витражей в этом здании имеет выраженную стилистическую окраску в духе неоклассицизма. Несмотря на скромный ассортимент использованных стекол, авторам удалось создать композицию, которая за счет знаковых элементов стиля: окон с полуциркульным завершением, ваз и имитаций штор в духе ампира в рисунке заполнений, лаконичная цветовая гамма, уместное использование фактурного стекла с кракелюрной сеткой в рельефе – рождает у зрителя однозначные исторические ассоциации.

На 5-ом этаже сохранилась подлинная историческая дверь с двумя овальными проемами с радиальной расстекловкой, в которой изначально находились фацетные стекла.

Осмотр: май 2020".

Результаты инвентаризации: https://vitroart.ru/articles/SPb_stained_glass/

Все фото выполнены волонтерами проекта.