Казармы Морского Гвардейского экипажа . Офицерский корпус

Фото - люблюпитер, 06.2024.

Казармы Морского Гвардейского экипажа . Офицерский корпус

(Жилой дом офицеров Гвардейского флотского экипажа)

ул. Союза Печатников, 4

1900 - воен. инж. Быковский Андрей Владимирович  ([99]. С. 66)

          арх. Ульянов Георгий Фёдорович  ([99]. С. 305)

Другие здания казарм -

пр. Римского-Корсакова, 22,   наб. кан. Грибоедова, 133

Участок дома 4  на плане года так 1796-1797  обозначен номером 20, по тогдашней нумерации. То есть он был застроен практически полностью еще в XVIII веке. Подворотня обозначена посредине лицевого дома.

Тогда дом принадлежал отставному подпоручику Анурьеву, но в ближайшие годы, не позднее 1804 г., оно было приобретено для Морского ведомства и в нем была размещена 1-я Морская казарма. В 1806 г. дом был трехэтажным. После образования в 1810 г. Гвардейского экипажа это здание было передано в его ведение и с тех пор называлось Третьей морской казармой. Иногда в скобках добавляли: Анурьев дом.

Если сравнить вид построек на плане 1828 г., Шуберта с планом 1798 г., видно, что боковые флигели стали заметно глубже, то есть за эти 30 лет их перестроили. Также видно, что во втором дворе за эти годы появились деревянные постройки, то есть та двухэтажная постройка, что есть там сейчас, появилась после 1828-го. 

Если стены Анурьева дома, как его называли весь XIX век, разбирали, возможно, в новую постройку были включены старые кирпичи.       

Для дома, построенного по проекту 1900 г., фасад этого дома довольно странный. К этому времени так не строили уже несколько десятилетий. Объяснение этому в одном из архивных дел: фасад был выполнен по образцу одного из запасных домов при великокняжеском дворце на Дворцовой набережной, ради экономии, надо полагать.

  (добавил Liz)  

Планы и чертежи дома: РГА ВМФ. Ф. 409. Оп. 2. Т. 2. ДД. 5864-5891 (Galina Vabishchevich)

Про Анурьев дом

Не знаю, выходят ли нынче 1 января газеты, сомневаюсь. А вот лет 200 назад еще как выходили. 1 января 1831 г. вышел, как всегда, номер «Санктпетербургских ведомостей» с очень пухлым прибавлением. Старые газеты читать всегда интересно, а уж с прибавлениями к ним мало что сравнится в занимательности: они наполнены многочисленными объявлениями, в которых петербургская жизнь предстает во всей красе и подлинности, каких в книгах не встретишь. В художественных текстах всегда будешь сомневаться, не присочинил ли что-нибудь автор, а в исторических сочинениях или других специальных изданиях колорит и разные жизненные подробности неизбежно теряются. Что особенно ценно, в объявлениях этих встречается множество топонимов, забытых так давно, что нынче их нигде больше не встретишь и не всегда сообразишь, о каком переулке или доме идет речь. Объявлению, которое встретилось в Прибавлении к «Санктпетербургским ведомостям» от 1 января 1831 г., некоторое толкование, думаю, не помешает. 

Тут в первую очередь нужно сказать, что речь идет, конечно, не о детях неких девиц, а о детях-девочках, которые, должно быть, поступали в одно из частных учебных заведений, где не было предусмотрено проживание учениц.

Теперь о доме, в котором жила некая благородная фамилия. Большой театр стоял на Театральной площади, получившей по нему свое название, и в конце XIX века был перестроен в здание консерватории. На гуаши Бенжамена Патерсена 1800-х гг. вид на площадь и театр открывается как раз от начала упомянутой в объявлении Торговой улицы (уже почти сто лет улица Союза Печатников). Слева виден угол Литовского рынка, в который работники таскают кули, а нужный нам дом, стоявший против рынка, находился как раз за спиной художника, когда он рисовал.

Дом назван Анурьевым, конечно, по фамилии хозяина, но тут важно, что к 1831 году отставной поручик Анурьев уже около 30-ти лет не владел домом, да и вряд ли был жив. В самые первые годы XIX века дом был продан Морскому ведомству, и в течение почти двадцати лет его официально называли Первой морской казармой. Начиная с 1820-х гг., в нем располагались квартиры офицеров Гвардейского экипажа, но жили и другие офицеры Морского ведомства, преимущественно из начальства.

Конечно, в XVIII – начале XIX века многие дома в Петербурге называли подобным образом. Дом прабабки Константина Сомова, на Екатерингофском проспекте, в котором художник прожил почти всю свою жизнь в России, в начале XIX века в адресной книге был назван Лобановым домом, по ее, прабабкиной, фамилии. В быту, несомненно, его называли так еще какое-то время. Но живучесть названия «Анурьев дом» все же удивляет – оно встречается еще в конце XIX века, даже в официальных бумагах.

К тому времени дом сильно обветшал, лет десять велась переписка внутри ведомства о необходимости его сноса и постройки нового. Вот название одного из архивных дел по этому поводу: «Дело Распорядительно-строевого отделения Главного морского штаба о разборке здания Третьей морской казармы (Анурьев дом) в связи с ветхостью. 1892 г.» Анурьев дом – и не надо писать ни название улицы – Торговая, ни номер дома – 4, всем и так все понятно. Даже для морского начальства Анурьев дом, был, получается, понятней, чем Третья морская казарма. Мы, конечно, никогда не узнаем, семья кого из морских офицеров жила «в Анурьевом доме внизу на левой руке» и сдавала комнаты со столом для проживания девочек, но что фамилия была благородная, то есть дворянская, тут сомнений быть не может. Чтобы стать морским офицером, нужно было закончить Морской кадетский корпус, а это учебное заведение было сословным, и легче было верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем недворянину поступить в корпус.

Дмитрий Николаевич Лермантов (так, через «а», писалась его фамилия), дальний родственник поэта, с 1819 г. служил в Гвардейском экипаже. Жил ли он в те годы здесь или в казармах на Екатерингофском проспекте (пр. Римского-Корсакова, 22), неизвестно, но в 1830-х гг., уже в звании капитан-лейтенанта и будучи членом Кораблестроительного департамента Морского министерства, он со своим большим семейством жил здесь, в Анурьевом доме.

Анурьев дом разобрали и в 1900 г. по проекту военного инженера А. В. Быковского, совместно с Г. Ф. Ульяновым, начали строить 4-этажное здание с несколькими флигелями во дворе.

К 1902 г. дом был заселен, но уже через 3 года после новоселья в доме оплакивали многих жильцов-офицеров, погибших в Цусимском бою. Среди многих кораблей, потопленных там, был и эскадренный броненосец «Император Александр III», экипаж которого был полностью укомплектован чинами Гвардейского экипажа. Из 867 человек (в том числе 30 офицеров) не спасся ни один. Командир корабля капитан I ранга Николай Михайлович Бухвостов тоже жил в этом доме. Его имя стоит первым на памятнике экипажу броненосца в Никольском саду.

(добавил Liz)