Доходный дом К. В. Силича

1973 г. - капремонт

Ответ Речь идет о воинском составе царских офицеров.

ет на "Со слов жительницы этот дом был построен для "

Ответ на "Один из обычных мифов." от Алексей von Fricken

 Это не миф. Только под словами воинский состав идет речь о царских офицерах.

      В этом доме жили:

1893 - 1900  архитектор Е. С. Воротилов  (ВПб на 1894. O. III. C. 48, на 1895. С. 46, на 1896. С. 68, на

                     1897. С. 86, на 1898. С. 114, на 1899. С. 113, на 1900. С. 122).

1893 - 1896  архитектор Б. И. Гиршович  (ВПб на 1894. O. III. C. 57, на 1895. С. 56, на 1896. С. 81).

1913 - 1915  морской деятель А. В. Домбровский  (ВПб на 1914. O. III. C. 207, ВПг на 1915, С. 206).

1894 - 1895  гражданский инженер А. К. Павловский  (ВПб на 1895. O. III. C. 169)

1893 - 1901  гражданский инженер Б. К. Правздик  (ВПб на 1894. O. III. C. 190, на 1895. С. 183, на 1896.

                     С. 254, на 1897. С. 332, на 1898. С. 429, на 1900. С. 469, на 1901. С. 467).

1896 - 1898  архитектор Н. И. Рошефор  (ВП. на 1897. O. III. C. 341, на 1898. C. 455)

Здесь в блокаду жила семья секретаря Оредежского райкома партии - Исакова Ивана Ивановича (в войну – руководителя партизанского отряда). Здесь оставалась его жена Валентина, доч Валерия трех лет и маленький сын Николай. "На Кирочной улице у дома номер три я попросил шофера остановить машину. Здесь жила моя семья. Вскинув за плечи вещевой мешок, быстро вбегаю в подъезд. Темно. Свечу карманным фонариком. На лестнице горы мусора, снега. под ногами хрустят битые стекла. Поднимаюсь на четвертый этаж. Позабыв, что город без света, нащупываю кнопку звонка. Жму изо всех сил. За дверью ни звука. Жму еще и еще. Никакого ответа. Лоб покрылся холодной испариной: "Неужели все вымерли?". Беспомощно опустился на ступеньку лестницы, сидел минут пятнадцать. Вспомнив, что одна стена нашей комнаты выходит на лестницу, быстро вскочил и рукояткой пистолета стал колотить по стене. - Кто там? - послышался слабый голос за дверью. - Валя! Это я! Жена долго возилась с запорами. Наконец дверь открылась. Жена шла, шаркая, как старушка, ногами. В комнате она тежло опустилась на стул и посмотрела на меня усталыми, безразличными глазами. В помещении было холодно, как на улице. На столе стояла коптилка. Тускло мерцал маленький язычок пламени. На кровати было собрано все, чем можно укрыться: одеяла, одежда, портьеры. из-под этой груды торчала закутанная в теплый платок головка дочурки. Детская кроватка была пуста. В сердце сильно кольнуло. - Где же Николенька?  - Не уберегла, - тихо отетила жена. Я присел на кровать к дочурке: Лерочка! Вот и твой папа приехал. - Ага. Папа. И больше - ни слова, ни улыбки. В графине нашел немного воды. Вылил в чайник. Стал искать, чем затопить печь. Кроме шкафа, стола, двух стульев в комнате ничего, что могло бы гореть не было. В углу стопками лежали книги. - Почему книгами не топила печь? - спросил я жену. - Жалела. Я быстро разодрал несколько книг. затопил печку, вспипятил чай. Достал из вещевого мешка пачку галет, сахар. Сухарей давать побоялся. Размочил по две галеты в горячем чае и скормил их жене и дочурке. Затем уложил их в кровать, а сам, не раздеваясь, устроился на полу около печки. Утром решил поискать дров или другого горючего материала. Обошел весь двор ,все подвалы, но ничего не нашл. Только напротив, в разбомбленом доме, под развалинами обнаружил остаток двер. Извлек ее из-под кирпича, разломал и принес домой. Затем, взяв ведро, отправился за водой на Неву к Литейному мосту. у проруби длинная очередь. С ведерками, чайниками, кастрюлями, стояли женщины, старики, подростки. Заняв очередь, я подошел к проруби. Края ее обмерзли. Вода глубоко ,и достать ее можно с большим трудом. Став на колени на край проруби, я черпал воду ведром и наполнял подставляемую мне посуду...Дома я пробыл два дня. Топил печь и понемногу подкармливал своих домочадцев.

// Исаков И. И. Гроза над Оредежем. - Ленинград : Лениздат, 1975. – С. 106-108.