жилой дом

Жилой дом

ул. Союза Печатников, 8В

кон. XIX или нач. ХХ вв.

1963 - капремонт

Я жил в этом доме с рождения и до начала 1980-х. Мои бабушка и дедушка приехали в С.-Петербург из Ярославской губернии в 1913 г. Дедушка работал на Литовском рынке (где сейчас вторая сцена «Маринки») приказчиком. Они снимали комнату в квартире у хозяйки, которая снимала квартиру у владельцев дома, семьи д.с.с. и гр.инж. С. И. Андреева.

Эта башня была построена в конце XIX или начале ХХ вв. владельцем дома С. И. Андреевым для своего собственного рабочего кабинета и библиотеки.

Здание было построено в псевдо-готическом стиле, с высокой кровлей и высокими стрельчатыми окнами третьего этажа.

Главный, северный, фасад здания, выходящий в первый двор, был выполнен из лицевого лекального кирпича, с керамическими фигурными вставочками. Три другие фасада, выходящие на задний двор, были крайне просты, оштукатурены, как большинство дворовых фасадов доходных домов в СПб.

Задний двор отделялся от первого этой башней и визуально двумя арочками, соединяющими башню с боковыми флигелями.

Главный фасад башни был украшением двора. Перед ним  был сад с ценными породами деревьев и кустов. Проезды вокруг сада были замощены  булыжником а тротуары выложены из квадратных плит известнякового камня.

На противоположном башне южном фасаде главного корпуса дома были четыре балкона-галереи, летом украшенные живыми цветами.

До революции детям  жильцов без сопровождения взрослых находиться во дворе запрещалось. В моем детстве в саду росли уже тополя, но еще оставались старые деревья. Был большой  красивый дуб. Его спилили  при капремонте, мешал крану. Было еще одно очень красивое дерево. Потом узнал: это был орех. Зашел во двор, проходя мимо, где-то в 2010 г. примерно. Это было здоровое, мощное дерево с великолепной кроной, последнее, что осталось от прежнего сада. Зашел снова через год, - оно исчезло, спилено под корень, только пень торчит. Орех очень ценная древесина в столярном деле. Дереву было больше 100 лет.

Да, еще о башне. Мои бабушка и мама были внутри здания. После революции им его показывала бывшая хозяйка дома. Кабинет-библиотека хозяина было высокое помещение с галереей по стенам, на которую вела винтовая лестница. С галереи можно было выйти на балкон башни. Все помещение было отделано деревом: стены, книжные шкафы, потолок, галерея.

В этой башне была еще маленькая потайная комната, увешанная и устланная  коврами, в которой, по словам бывшей хозяйки и со слов моей бабушки (хотите верьте, - хотите нет) «прятался» Ленин.

Потом, в советское время, башня была изуродована. Когда это случилось и что было причиной, не известно мне. Бабушку и маменьку я так и не успел спросить. А они жили здесь постоянно и всю блокаду тоже. Правда с 1927 по 1931 г. они жили на севере, дедушка работал на строительстве Беломор-Балтийского канала, хотя квартира оставалась за ними, там жили наши родственники.

Я увидел башню уже после войны, когда высокой кровли уже не было, а помещение романтичного «кабинета Фауста» было разделено перекрытием на два этажа и приспособлено под низменные интересы пользы. Высокие окна были заложены кое-как перемычками из обыкновенного кирпича.

В башне были устроены маленькие отдельные квартирки, по одной на этаже. В квартире на четвертом, уже, этаже с балконом в конце 1940-х гг., после войны какое-то время жил с женой известный Ленинградский поэт Михаил Дудин. Тогда, правда, еще молодой и не очень известный.

В 1963 г. дом пошел на капитальный ремонт. Лицевой трехэтажный корпус был надстроен двумя этажами. Старые черные лестницы со ступенями из пудостского камня и кованными перилами были «перевернуты», ступени стали железобетонными корявыми и перила некрасивыми. Парадную лестницу надстроили в том же духе. Зато большие коммунальные квартиры превращались при этом в маленькие коммунальные и приобретали ванные. Кухни делались светлыми, с окнами. Прихожие исчезали вовсе, за ненадобностью. Входили прямо в коридор, а из него в комнаты. Такая планировка называлась «расческой». Если прихожая  и оставалась, это значило, что иначе сделать не могли, не получалось. В те времена это называлось «модернизацией старого жилого фонда».

Фасад башни из лицевого кирпича, вернее то, что от него осталось, было заляпано торкрет-штукатуркой. В таком виде башня существует по сей день.

До революции главный лицевой корпус дома, выходящий на Торговую ул., был трехэтажным. Во 2-м и 3-м этажах располагались богатые буржуазные квартиры. Вход был с улицы, через парадную лестницу. На первом этаже были магазины и лавки. Часть помещений квартир и их черные лестницы находились в дворовых флигелях, тоже трехэтажных. Во вторых половинах флигелей, за черными лестницами, были небольшие квартиры для бедных. В правом западном флигеле первый этаж был перекрыт кирпичными  сводами. Здесь располагались каретные. Перекрытия между вторым и третьим этажами были деревянными.

На заднем дворе за башней боковые флигели были одноэтажными, кирпичными. А задний флигель двухэтажным, кирпичным. В нем были дровяные сараи. Входы в сараи второго этажа осуществлялись с наружной крытой деревянной галереи по наружным деревянным лестницам. Дровяные сараи просуществовали до 1950-х годов. Потом в левом юго-восточном углу заднего двора была построена внутриквартальная котельная для отопления окружающих домов. Задний двор был вечно завален кучами угля и шлака. В 1960-х она была заброшена. Система отопления в городе стала централизованной. Дровяные сараи и правый задний флигель были перестроены под двухэтажное здание общежития для рабочих.

Сразу после войны в боковых (одноэтажных) флигелях были устроены мастерские. Ведь заводы были разрушены, а вернувшимся с фронта и эвакуации надо было предоставить рабочие места. В левом флигеле был механический цех (токарные, сверлильные и другие станки). А в правом - мастерская по изготовлению смывных бачков для туалетов. Помню в детстве, как мужики грели в горне медные паяльники и паяли ящики из кровельной стали, которые потом вставлялись в деревянные. Это были 1950-е гг.