Жилой дом

Категория: Дореволюционной постройки, прошедшие капитальный ремонт. 

Год постройки: до 1917. 

Год проведения реконструкции: 1960. 

Общий строительный объем: 4160 куб. м

Площадь здания всего: 1104,4 кв. м

В том числе

Площадь жилых помещений: 932 кв. м

Число лестниц: 1 

Число этажей: 3 

21 квартира: 2-комн. - 15; 1-комн. - 6.

https://gorod.gov.spb.ru/facilities/62844/info/

 

1939. Немецкая аэрофотосъемка.

 

1966. Снимок со спутника.

1900-1915. Вид на Главные ворота Верхнего сада в Петергофе.
Фотография сделана с башни здания городской полиции и пожарной части. Видны усадьба В. Трувеллера (справа), ворота Верхнего сада, дом начальника Петергофского дворцового правления, дом князя Б.В. Голицына (слева на заднем плане), дом А.Г. Венцеля.
https://vk.com/photo-74122355_456245480
https://pastvu.com/p/1111810

 

От Разводной улицы до Правленской

Мы переходим Разводную улицу (в советское время улица Коминтерна) и оказываемся у небольшого пруда обширного участка, заканчивающегося перед Самсоньевской площадью (в советское время площадь Толмачева) домом № 48.

До революции этот участок, огороженный металлическим забором с воротами, принадлежал одному владельцу.

Застройка территории напротив Верхнего парка началась с 1835 года, когда император Николай I разрешил отвести 14 участков между Самсоньевским каналом и территорией лагеря военно-учебных заведений, разделив их будущей Разводной улицей.

Непосредственно против ворот парка устроили площадь, а между нею и Разводной улицей сразу два участка получил в свое распоряжение д.с.с. князь Христофор Екимович Лазарев, выполнявший особые поручения в ведомстве шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа.

 

Нистрем К.М. Книга адресов С.-Петербурга на 1837 год. C.106

 

Христофор Екимович был сыном основателя и первого попечителя Института восточных языков в Москве, а вообще князья Лазаревы играли видную роль в развитии культурных связей армянского и русского народов: они были владельцами многочисленных имений, горных заводов, угольных копий и фабрик в различных губерниях России.

И, несмотря на это, шефу жандармов пришлось лично обращаться к императору, чтобы его именитому сотруднику выделили в Петергофе сразу два участка непосредственно вдоль Верхнего парка.

Летом 1836 года строительство дачи и служб Лазарева началось под надзором князя Сумбатова, а производителем работ был архитектор А.И. Штакеншнейдер, который уже отличился до этого на работах у самого А.Х. Бенкендорфа в его имении Фалль под Ревелем.

Все это дает право утверждать, что автором проекта дачи Лазарева в Петергофе также был Андрей Иванович Штакеншнейдер, приступивший тогда к дворцовому строительству в этой летней резиденции русских императоров.

Чертежи дачи Лазарева пока не найдены, но из переписки следует, что на балконе здания проектом предусматривалась установка статуй, которые при Высочайшем утверждении приказано было убрать.

Строительство продвигалось быстро, и уже в отчете дворцового правления за 5 мая 1837 года говорилось, что у Лазарева «деревянный готический дом вчерне готов, а во дворе службы оканчиваются, и оба те строения покрыты железом» [РГИА ф. 472 оп. 2 д. 993].

Можно не сомневаться, что отделка помещений дачи соответствовала вкусам и потребностям семьи князя Лазарева, что косвенно подтверждается и фамилиями последующих ее владельцев и проживавших на ней дачников.

Строительство Лазарев вел только на части своей огромной территории, примыкавшей к площади, а на остальной разбил парк с дорожками и прудом.

Князь, по-видимому, не каждое лето проводил в Петергофе, так как сведений о его «прибытии» сюда встречается довольно редко.

В делах РГИА чаще встречается упоминание о жене Лазарева, Екатерине Мануиловне, которая проводила лето в Петергофе с семьей и, по-видимому, без мужа.

Учитывая, что дом был рассчитан на проживание в нем только одной семьи, о чем будет сказано ниже, дачники Лазаревых могли жить здесь только в стоявшем рядом одноэтажном флигеле или при отсутствии самих хозяев:

-  1851 г. - д.т.с. Александр Иванович Рибопьер;

-  1853 г. - т.с. Иван Петрович Бутков;

-  д.с.с. Павел Дмитриевич Дурново.

В 1862 году у Лазарева дачу приобрел отставной полковник граф Иван Александрович Апраксин.

 

Всеобщая адресная книга С.- Петербурга, 1867-1868 гг. c.25.

 

Апраксин, выйдя в отставку, стал шталмейстером Высочайшего двора и вице-президентом Придворной Конюшенной конторы.

Видимо, он имел намерение надолго обжиться в Петергофе, так как провел ремонт дачи, надстроил вторым этажом рядом стоявший флигель, а между ними возвел двухэтажную галерею.

В 1863 году жена Апраксина, графиня Евдокия Николаевна, открыла при своем доме «Петергофский приют Марии и Евдокии».

Приют она содержала за свой счет, под наблюдением дочерей, графини Марии Ивановны Чернышевой и фрейлины Евдокии Ивановны Апраксиной, а также под своим наблюдением, с целью «образования из беднейших круглых сирот нравственно-воспитанных, грамотных и знающих свое дело горничных девушек» [РГИАф. 490 оп.З д. 2259].

В 1870 году приют был закрыт, так как Апраксина сообщила начальнику дворцового правления, что ее дочери выполнили «свою миссию по воспитанию 8 сирот, поместив их на места», затратив на это 12000 рублей.

У Апраксиных также летом жили дачники, среди которых в 1872 году были член Военного совета т.с. Иван Давыдович Якобсон, в летние сезоны 1876-1877 годов, и шталмейстер Высочайшего двора граф Григорий Александрович Строганов, морганатический супруг великой княгини Марии Николаевны, дочери императора Николая I.

 

 

По каким-то причинам Апраксины в 1878 году продали дачу князю Владимиру Васильевичу Вяземскому, управляющему петербургской Сухопутной таможней, который до этого уже несколько раз в летнее время жил в разных местах Петергофа.

Вяземский активно участвовал в общественной жизни города, выделил безвозмездно 1000 рублей на открытие в нем мужской прогимназии и даже согласился стать ее первым попечителем.

В 1888 году следующим владельцем участка стал Павел Павлович фон Дервиз, представитель известного дворянского рода, обладатель многих имений в Казанской, Оренбургской, Рязанской и других губерниях. Он первым открыл в России «завод по выделке подков, ввинтных и подковных гвоздей» (этой ветви Дервизов принадлежал и великолепный дворец на Английской набережной Петербурга — теперь Дворец бракосочетания).

 

ВПб на 1898 год, О.III,  с.168.

 

Отец Павла Павловича, Павел Григорьевич фон Дервиз, известный концессионер и строитель железных дорог, был одним из самых богатых людей России. Богатства он добился своим трудом.

В 1866 году он в небывало короткие сроки построил Рязано-Козловскую железную дорогу, за что получил чин действительного статского советника.

Павел Григорьевич, учитывая болезненное состояние своих детей [родившиеся в России дети страдали болезнью спинного мозга и рано умирали], построил на берегу Средиземного моря в Ницце по проекту архитектора Д.И. Гримма шикарную виллу, на которой 17 апреля 1870 года и родился его сын Павел.

Павлу Павловичу было 11 лет, когда внезапно умер отец — на вокзале, в ожидании прибытия поездом цинкового гроба 16-летней дочери Варвары, скончавшейся в Германии после двух сложнейших операций на спинном мозге.

Наследство Павла Григорьевича перешло к жене Вере Николаевне с сыновьями Сергеем и Павлом.

Павел Павлович учился в гимназии, затем против желания матери перешел в Николаевский кадетский корпус, по окончании которого поступил в Николаевское кавалерийское училище.

В 1890 году он окончил училище и был направлен корнетом в Гродненский гусарский полк, квартировавший в предместье Варшавы.

И хотя петергофская дача числилась за Павлом Павловичем, он теперь редко бывал на этой даче, и чаще всего здесь проводила летние сезоны его мать, Вера Николаевна фон Дервиз.

После смерти мужа Вера Николаевна целиком посвятила себя своим детям и благотворительности.

Она скончалась в 1903 году, и журнал «Нива» писал тогда: «Среди немногих истинно-добрых и преданных своей идее лиц, посвятивших себя благотворительной деятельности, особенно выделяется своими бесконечными трудами и заботами в этом направлении скончавшаяся 25 февраля в Ницце известная благотворительница Вера Николаевна фон-Дервиз. Ее имя чрезвычайно популярно в нашей стране, так как с ним связано множество различных благотворительных учреждений...»

Журнал перечислил многие благие дела Веры Николаевны, и среди них в «1894 г. покойная устроила в Стрельне школьную дачу для 75-ти беднейших учениц петербургских гимназий...»

Возможно, поручения Веры Николаевны выполнял Николай Константинович Красовский, архитектор петербургских больниц и богаделен, проходивший по спискам петергофских дачников Дервизов.

Доверенным лицом Павла Павловича Дервиза по петергофскому имению был капитан Андрей Александрович Померанцев, который, выйдя в отставку с чином подполковника, стал его следующим владельцем.

 

ВПб на 1900 год, О.III,  с.463.

 

Жена Померанцева, Надежда Венедиктовна, уже лето 1894 года проводила в Петергофе как хозяйка дачи.

Павел Павлович фон Дервиз в 1898 году вышел в отставку и целиком занялся коннозаводством. На конных заводах Рязанской губернии в конце XIX века у него числилось более 2500 породистых лошадей.

Павел Павлович очень любил музыку, был хорошим пианистом, занимался музыкальной композицией. По своей натуре он был чрезвычайно доверчив и влюбчив (был женат 5 раз).

Своих управляющих он перестал проверять и лишился огромной части своего состояния, в том числе и особняка на Английской набережной.

Еще на службе в армии у Павла Павловича проявился интерес к преподаванию, и с 1904 года он практически безвыездно жил в Рязанской губернии, где имел роскошные дома в разных селениях.

Он открыл там начальную школу, переросшую в гимназию, в которой сам же преподавал во всех классах математику.

Местные жители были очень благодарны Дервизу, и в первые годы после революции Павел Павлович, скрываясь, жил у своих знакомых на кухне, которые укрывали его и фактически спасли от расстрела.

Еще во время первой мировой войны Павел Павлович, как русский патриот, имевший немецкие корни, с разрешения императора Николая II сменил фамилию Дервиз на фамилию Луговой.

Но даже с этой фамилией Павлу Павловичу, лишенному своего состояния, долго пришлось скитаться по России безработным, и только через десять лет после революции он стал работать учителем в деревне Максатиха Калининской области.

Павел Павлович умер в 1943 году, похоронен в деревне Максатиха, где позднее была похоронена и его жена, также учительница.

На их могиле по решению жителей деревни были высечены слова:

 

Павел Павлович и Ольга Николаевна Луговые.

Народные учителя.

 

Андрей Александрович Померанцев, один из управляющих Дервиза, в начале XX века занимал пост председателя Акционерного общества подъездных железнодорожных путей России.

По воспоминаниям знавших его, он был «азартен - играл на Бирже» и, возможно, этим объясняется следующее прошение министру императорского двора: «Принадлежащая мне дача в Новом Петергофе назначена на продажу с торгов 26 февраля 1902 года. Дача эта деревянная на каменном фундаменте, она состоит из 15 комнат, людских, кухни, кучерских, конюшен, сараев, ледника и оранжерей. Мебель во всей даче довольно приличная, водопровод и большой тенистый сад с прудом, окруженный 120 саж. хорошей железной решетки работы Сан-Галли...

Как бывший, так и настоящий начальники Петергофского Дворцового правления неоднократно находили полезным приобрести эту дачу во владение Дворцового правления.

Ввиду изложенного, позволю обратить внимание Вашего Превосходительства на предстоящую продажу этой дачи, причем торги начнутся с суммы, составляющей менее половины ея стоимости, и будут произведены в помещении администрации по делам П.П. фон Дервиз по Невскому 24» [РГИА ф. 490 оп. 4 д. 1385].

Для осмотра и оценки дачи министром императорского двора была создана комиссия под председательством начальника Петергофского дворцового правления ген.-м. Д.С. Плешко, в которую вошли также его помощник полковник Н.П. Квашнин-Самарин, архитектор А.И. Семенов и его помощник А.К. Миняев.

Сохранившийся акт комиссии дает полное представление о всех строениях участка Померанцева: «Главный дом — первый этаж полуподвальный, сложенный из кирпича, внутри оштукатурен, три комнаты окрашены масляною краскою, остальные клеевой по штукатурке, полы в коридоре асфальтовые, в прочих комнатах досчатые.

Отделка этажа весьма простая, печи в железных чехлах, имеется ванна и клозет. Все помещения очень запущены и требуют ремонта.

Второй этаж рублен из бревен, в нем расположены чистыя комнаты высотой до 6 аршин, отделка хорошая, в некоторых комнатах паркет, в других досчатые полы покрыты коврами, в некоторых комнатах стены затянуты кретоном, в других оклеены обоями...

Третий этаж рублен из бревен, имеет в высоту до 4 аршин, некоторые комнаты затянуты кретоном, другие оклеены обоями...

Имеются клозеты, балкон. Весь дом расположен таким образом, что может служить помещением только для одной семьи, так как если третий этаж отдать другим лицам, то они должны будут проходить через комнаты второго этажа, ибо лестницы в третий этаж проходят через комнаты второго этажа, а не вынесены в отдельные клетки...» [РГИА ф. 490 оп. 4 д. 1385].

Из акта также следует, что башня на углу дома была частью бревенчатая, частью досчатая, и имела декоративный характер.

В глубину сада от дома отходила терраса к двухэтажному рубленому из бревен флигелю, на первом этаже которого были кухня и две комнаты, а на втором также несколько служебных комнат.

Рядом с флигелем находились еще каретные сараи, конюшни, оранжереи и ледник.

Комиссия отметила крайнюю запущенность, как самой дачи, так и всех ее служб, требовавших большого ремонта.

Тем не менее, стоимость всей дачи (без мебели) с садом оценили в 57020 руб., в том числе главный дом - 18200 руб.

Министр императорского двора отказался приобретать дачу в казну, и на торгах ее купил князь Борис Борисович Голицын (1862-1916), русский физик и геофизик, один из основателей отечественной сейсмологии, академик Санкт-Петербургской Академии наук.

 

ВПб на 1913 год, О.III,  с.154.

 

Дальнейшая судьба прежнего владельца дачи Померанцева оказалась трагичной: по некоторым сведениям, он застрелился.

Как утверждает историческая литература, Андрей Александрович имел любовницу - балерину императорского театра Агриппину Ваганову, впоследствии ставшую известной советской балериной, а затем профессором Ленинградского хореографического училища.

У Вагановой был от Померанцева сын, который рано умер. По сведениям за 1915 год, Андрей Александрович жил с женой Надеждой Венедиктовной в Петербурге на Эртелевом переулке в доме № 3...

 

(Гущин В.А. История Петергофа и его жителей. Книга III. Новый Петергоф. СПб:

Издательство СПбИИ РАН «Нестор-История», 2005, С.131-139)

Купивший на торгах петергофскую дачу Померанцева князь Б.Б.Голицын в 1911 году был избран президентом международной сейсмической организации, а в 1913 году стал директором Главной физической обсерватории.

Борис Борисович, несмотря на огромную занятость, принимал активное участие в общественной жизни Петергофа, помогал в обустройстве поселка Заветное, где его именем был назван бульвар (в советское время улица 1 мая), а в 1906 году возглавил комиссию по защите прав местных домовладельцев от посягательств военного ведомства и полиции.

Конфликт между военным ведомством и домовладельцами возник в 1905 году при назначении военным комендантом Петергофа генерала от инфантерии Петра Дмитриевича Паренсова.

Военному коменданту города и его адъютанту квартиры всегда нанимались, для чего казной отпускалось 1590 руб. 25 коп. в год, но цены к этому времени выросли и этих денег не хватало.

Военное ведомство вместе с петергофской полицией пытались заставить городскую Ратушу нанимать помещения для коменданта и его адъютанта за свой счет.

Генералу от инфантерии по его чину полагалось «помещение в восемь покоев при двух людских комнатах и кухне», которые с мебелью и без отопления тогда в Петергофе обходились в 2500— 3000 руб. в год, при этом только на отопление квартиры генерала при стоимости дров 23 руб. за сажень требовалось еще 605 руб. 66 коп. в год.

Адъютанту коменданта полагалась квартира из двух комнат и кухни, что без отопления составляло 240 руб. в год.

Чтобы защитить горожан от поборов военного ведомства, поддержанного местной полицией, и была создана комиссия под председательством князя Б.Б. Голицына, которая постановила отклонить требования военных.

Борис Борисович дачников практически не пускал, из них известен только лишь камер-юнкер Высочайшего двора Василий Сергеевич Чичерин, проживавший у него летом 1907 года.

После революции еще долго участок именитых владельцев был огорожен металлической решеткой с фамильным вензелем ее последнего владельца на воротах, а сама дача стала коммунальными квартирами для нескольких семей петергофских жителей.

Старый дом пережил даже вторую мировую войну и был разобран только в начале 1960-х годов, а на его фундаменте возвели каменный дом, обрамляющий своим фасадом западную границу старинной Самсоньевской площади...

(Гущин В.А. История Петергофа и его жителей. Книга III. Новый Петергоф. СПб:

Издательство СПбИИ РАН «Нестор-История», 2005, С.139)