Электрофизический институт - ВНИИТ - НИИ Гириконд

Фото - Виктор М, 2016.

Электрофизический институт - ВНИИТ - НИИ Гириконд

ул. Курчатова, 10, лит.Е

1932 -

Старые фото - oldsp.ru

12 сентября 1931. Издается Постановление ЦКК ВКП(б) - НКРКИ, согласно которому с 1 января 1932 года ГФТИ кардинально преобразуется — три его отдела получают статус институтов, объединенных в Комбинат физико-технических институтов, руководимый А.Ф.Иоффе. Таким образом в состав новорожденного Комбината входят Физико-технический институт (руководитель А.Ф.Иоффе), Электрофизический институт (руководитель А.А.Чернышев) и Институт химической физики (руководитель Н.Н.Семенов). Комбинат входит в систему Наркомтяжпрома СНК и просуществует менее двух лет.
23 ноября 1933. Приказом Центрального научно-исследовательского совета (ЦНИС) Наркомтяжпрома деятельность Комбината прекращается и из него выделяется три самостоятельных института: Ленинградский ФТИ (директор А.Ф.Иоффе), Электрофизический институт (директор А.А.Чернышев) и Институт химической физики (директор Н.Н.Семенов).  (ioffe.ru/index.php?row=100&subrow=2&chrono=1&mod=main_menu/history/get_chrono.php (01.2012)

История здания

1932 г. Здание Электрофизического института было построено на участке хвойного леса на углу Ольгинской (теперь Жака Дюкло) и Сосновской (теперь Курчатова) улиц. Сейчас участок бывшей  Сосновской ул. оказался на внутризаводской территории.

1935 г. Здание передается вновь созданному ВНИИТ (Всесоюзный научно-исследовательский институт телевидения), который в 1939 стал называться НИИ-9. В 1941 НИИ-9 был эвакуирован из Ленинграда,

1942 г. Здание передано НИИ-34.  (niitv.ru/home/   10.2012)

Судя по довоенным фото, здание было надстроено одним этажом после 1945, что существенно ухудшило пространственную композицию, утрачен динамизм соотношения объемов. Застроен "вынутый" угол с балконами и пристроен соединительный объем.

Практически мы потеряли этот шедевр конструктивизма, из-за  пристроек и надстроек здание превратилось в простой параллелепипед.  

Сейчас здание находится в глубине застроенной по периметру высокими корпусами территории НИИ "Гириконд". Увидеть его можно только попав на эту территорию.

         Как видно на фото 1930х гг. здание имело легкое ограждение из стальной проволоки. Борьба  со шпионами еще не была так сильно развита в начале 1930х гг. Глухие высокие кирпичные заборы местами с колючей проволокой поверху появились здесь уже в конце 1945.

"...Третьей и главной достопримечательностью [этого района Лесного возле лесопарка Сосновка] являлся завод № 436. Об этом заводе (вернее, маленьком заводике) хотелось бы рассказать подробнее. По моим представлениям, в конце 1920-х – начале 1930-х годов возникли три предприятия: НИИ телевидения (НИИ-9), Высоковольтная лаборатория (ВВЛ) и Лаборатория радиокерамики (НИЛ-34, позже НИИ-34). Здание НИИ-9 запечатлено моим отцом на фотографии 1932 года [см. фото 4].Снимок был сделан с угла Яшумова переулка и Ольгинской улицы. Интересно, что корявая сосна на переднем плане снимка стояла до начала 1950-х годов. Таким оно оставалось и в 1941–1945 годах, разве что появился каменный забор, а справа [как раз поперек улицы Сосновской]– проходная в виде двух павильонов с воротами посредине [сейчас это уже громоздкое 2х этажное здание проходной].

Здание ВВЛ и здания НИЛ-34 до наших дней дошли почти в первозданном виде. В начале войны НИИ-9 и частично ВВЛ эвакуировали вместе с сотрудниками, а их здания законсервировали. На базе НИЛ-34, чуть позже переименованной в НИИ-34, организовали завод № 436, выпускавший радиодетали для военных радиостанций. Поначалу завод состоял из нескольких цехов с числом рабочих по 15–20 человек и нескольких обслуживающих отделов по 10–15 человек. Потом число рабочих стало расти и заводу передали здание бывшего НИИ-9.

Рост завода происходил у меня на глазах и при моем скромном участии, сначала как ученика электромонтера (фактически разнорабочего), потом – электромонтера и связиста. Мне приходилось долбить и бетонировать стены, рыть траншеи для кабелей, гнуть трубы и даже смолить крыши.

Тогда я не предполагал, что работаю на крыше будущего памятника архитектуры конструктивизма 1920-х годов. ..... Замечу, что памятниками конструктивизма, как теперь выяснилось, являются также здания Института постоянного тока, 1-й школы, 14-й поликлиники, а также круглая баня у площади Мужества...."

(Воспоминания В.О.Кобак.   "Лесной: исчезнувший мир....", С.Е.Глезеров, ЦПГ, 2011)

Во время блокады Ленинграда

"... На заводе оказалось много хороших людей. Среди рабочих на сборке радиодеталей трудились пожилые преподаватели Политехнического института, даже профессора. Помню старенького профессора Семенова, математика. Нас, дураков, смешило, что он носил ермолку на лысой голове. Все работницы и рабочие на сборке ходили в белых халатах. Нам же, рабочим вспомогательных цехов (горнового, механического, транспортного, а также электроцеха, где работал я), выдавали темные халаты или комбинезоны.

Работа была грязная и сопровождалась, как правило, матом. Этот язык пришлось освоить и мне, а большинство других подростков, живших в Гражданке и Ручьях, хорошо знали мат с малолетства. По развитию и запросам они были деревенскими жителями, иногда их называли ручьевскими скобарями. Физически гораздо более крепкие и хорошо питавшиеся, они относились к нам, городским, покровительственно, иногда и тиранили. Они запросто пили казенный спирт и тискали девочек, что для нас было совершенно немыслимым.

Я предпочитал общаться с инвалидом Олежкой Володиным. Маленький, горбатый, он работал токарем и слесарем в механическом цеху. Во время работы он стоял на ящике, иначе ему было не достать до станка или тисков. Не могу не вспомнить добрым словом Сашу Грязева, побывавшего на фронте, контуженного и демобилизованного. Он работал вместе с нами, подростками. Добрейший и скромнейший парень, гораздо старше и сильнее нас, он считал нас равными себе. Его уважительное отношение к людям было очень искренним и шло от души.

Вспоминаю главного инженера завода, молодого Г.А. Гайлиша, впоследствии крупного специалиста, лауреата государственной премии, директора НИИ «Гириконд» (Государственный институт резисторов и конденсаторов), начальника керамического цеха Г.А. Смоленского, впоследствии видного ученого, члена-корреспондента АН СССР, начальника цеха Л.Г. Годес.. и многих других. Все они запомнились мне своей простотой и заботливостью, в частности по отношению ко мне, хотя я находился на низшей ступени социальной лестницы. Видимо, таково было время. Нас, мальчишек, жалели все. Жалел меня и старшина зенитчиков, стоявших на территории завода. Когда я попадался ему на глаза, он отводил меня в блиндаж и давал команду повару накормить меня. Наверное, выглядел я достаточно скорбно с тонкой шеей, торчащей из широкого комбинезона, и в кирзовых сапогах. Работали мы не десять, а всего лишь семь часов, но очень уставали. Я приходил домой, не снимая рабочей одежды, садился около теплой печки и тут же засыпал..."

( Воспоминания В.О. Кобак.  "Лесной:\исчезнувший мир...", С.Е.Глезеров, ЦПГ, 2011)

"Переулок фантастики 
В детский сад я пошла осенью 1935 года, и с тех пор география моей среды обитания значительно расширилась и в жизнь вошло понятие «дорога». Детский сад был в Клубе ученых (Дом ученых в Лесном). 
На дорогу от нашего дома до детского сада уходило примерно полчаса. Через парк Турчиновича мы выходили к Старо-Парголовскому, на пересечение его с Яшумовым и Малой Объездной. Здесь с нашей стороны стоял одноэтажный, приземистый деревянный дом, в котором был наш ближайший продуктовый магазин...
Мы переходили проспект и шли по Яшумову переулку (теперь улица Курчатова), по левой его стороне, где стояло несколько двухэтажных деревянных домов. С правой стороны домов почти не было, там отходил Пустой переулок (ул. Шателена), за ним шел сосновый лесок. Потом на этой стороне появилось светлое двухэтажное здание музыкальной школы (в 1945 году оно отошло к Институту постоянного тока).
На самом повороте Яшумова справа и слева были глубокие овраги. С левой стороны – круглый и пустой овраг, похожий скорее на котлован, зимой с его крутых откосов ребята катались на лыжах и санках. За ним виднелось несколько причудливой формы домишек, с какими-то мезонинами, башенками и чердачками, они принадлежали уже Воронцову переулку.
С другой стороны переулка, в зажиме его поворота, на дне оврага притаились теплицы, зимними вечерами там загадочно и тускло горел желтоватый свет. За оврагом начиналась территория Физико-технического института. К началу 1940-х годов на ней уже возвышался купол циклотрона.
Почти вся противоположная сторона Яшумова переулка за поворотом тоже представляла собой индустриальный пейзаж. В этом было что-то волшебное: как раз на середине переулка вы вместе с ним поворачивали направо и перед вами открывался совершенно другой мир. Привычный Лесной с его дачками, палисадниками и верандочками внезапно исчезал, а взору открывался какой-то новый, грандиозный и непостижимый мир, теперь я бы сказала – что-то из области научной фантастики.
Мы вступали в этот мир и проходили сквозь него, и неизбежно на этом участке пути возникало какое-то радостное и приподнятое чувство. Здесь нам было интересно. Чувствовалось, что везде вокруг совершается, пусть и невидимая и неведомая нам, но очень важная работа. Мы, малыши середины 1930-х годов, конечно, не могли тогда знать и понимать, что, проходя здесь каждый день по пути в детский сад, мы становились современниками и свидетелями рождения первого в нашей стране наукограда. Более того, мы оказались его ровесниками!
На наших глазах возводились корпуса «Позитрона» (тогда – НИИ-34) и поднялось четырехэтажное здание НИИ постоянного тока...."

(Воспоминания о 1935 г. Г.В. Кравченко. "Лесной - исчезнувший мир...", С.Е.Глезеров, ЦПГ, 2011)