Дом Е. Паульсен - Доходный дом Л. М. Харламова

([134]. С.275):

Ответ на "([134]. С.275): " от lenarch

 Любопытно. Если в [134] нет ошибки, то получается, что меморииальную доску, изготовленную в 1937 г., дважды переносили с места на место. (См. мой комментарий к пр. Римского-Корсакова, 35 от 10 мая, 20:15.)

Ответ на "Любопытно. Если в [134] нет ошибки, то получается," от S.P.

 Именно так.

А. Яцевич. Пушкинский Петербург. Л., 1935. Рисунок И.И. Ваулина.

Яцевич - основатель литературного направления в ленинградском краеведении, проделал огромную работу с чертежами, с газетами, в адресными книгами, с воспоминаниями. Но в его замечательной книге такая оплошность далеко не одна. Непонятно, как у него вообще получались подобные ошибки. В данном случае он исходил из совершенно ложного посыла, что Никита Всеволожский жил в том же доме, что его отец, для которого княгиня Хованская была невенчанной женой. Но это совершенно не так, и о истинном месте  проживания Никиты в течение нескольких лет есть свидетельства. Как-то они не попались на глаза Яцевичу. Ну, вот такой ошибочный ход. Но как получилось, что он неправильно высчитал истинное местонахождения дома Хованской, непонятно. Он абсолютно владел этой техникой и с адресными книгами работал. Но в итоге получилось то, что получилось. Доску повесили на доме 39 по, тогда еще, Екатрингофскому проспекту.

В 1961, кажется, году было опубликовано исследование Николая Николаевича Фокина, который правильно пересчитал некоторые ошибочные адреса, связанные с Пушкиным и не только. Но он был, если правильно помню, инженером, в литературные и генеалогические дела не вмешивался, он просто правильно пересчитал уже известные адреса, в данном случае указал на нынешний дом 35 по проспекту Римского-Корсакова как на дом Хованской. Доску перевесили еще раз. Ну, а потом уже Владимир Шубин обновил наши представления о многих, когда-то ошибочно определенных адресах.

В подготовленном им и Н.И. Поповой  переиздании книги Яцевича (1993) приведены все комментарии Яцевича, в том числе и те, в которых есть ошибки. В таком случае после комментария Яцевича стоит звездочка, а далее идет текст публикаторов, ошибку исправляющих. Другая группа комментариев сделана уже ими к тем ошибочным утверждениям Яцевича, к которым у него комментариев не было. Очень разумный и, кажется, единственный в своем роде подход. Потому что книга действительно очень интересная, и, как ни удивительно, ошибки ее не очень портят, скорее удивляют.

Работ И.И. Ваулина сохранилось очень немного, почти всё пропало при его аресте. Сохранившиеся рисунки хранятся в нескольких петербургских музеях, привязаны они к месту очень приблизительно, а, точнее сказать, единицы атрибутированы правильно. Оригинал этого рисунка мне не встречался.

В комментариях к дому 35 по пр. Римского-Корсакова - https://www.citywalls.ru/house2637.html - началось обсуждение адреса Никиты Всеволожского и места собраний общества "Зеленая лампа", но продолжить разумнее здесь, мне кажется.

Переношу сюда фрагмент того комментария S.P. ,на который отвечаю.

Ответ на "читал о том, что нумерация домов в этом районе неоднократно изменялась и что именно поэтому трудно (было?) определить, где находился дом Н.В.Всеволожского именно в данное время." от S.P.

  Нумерация много раз менялась по всему городу, и в случае с Н. Всеволожским нет никаких особых трудностей. Ну, можно сказать, что их ничуть не больше, чем во всех других случаях. Да, Ваше замечание о том, что в 1818-19 годах адрес у Н.В. мог быть совершенно не такой, как в 1824 году - это замечание совершенно справедливое. Но тут надо удивляться, что адрес Н.В. 1824 года, который лежит  буквально на поверхности, не был упомянут вообще никем вплоть до 1984 года, когда о нем написал Владимир Шубин (Шубин В. Где же собиралась "Зеленая лампа"? - "Лит. Россия", 1984, 1 июня; Шубин Вл. Приют гостеприимный - Лен. правда. 1984. 12 авг.). К стыду своему, за прошедшие с тех пор годы так и не собралась посмотреть эти публикации (в сети указанных газет за эти годы не вижу), и не знаю, есть ли там что-то еще, кроме адреса из справочника С. Аллера 1824 года. очень может быть, что Шубин использовал широко известные воспоминания актера и драматурга Петра Андреевича Каратыгина. В конце 1810-1820-х годах он был воспитанником Театрального училища, которое тогда располагалось на Екатерининском канале (совр. № 93). Из училища в Большой театр, на репетиции и представления, потом обратно воспитанников отвозили в длинной театральной карете. Вот как описывает П.А. Каратыгин эпизод, случившийся во время одной из поездок.

"Однажды мы в длинном фургоне возвращались с репетиции. Тогда против Большого театра жил камер-юнкер Никита Всеволодович Всеволожский, которого Дембровский [воспитанник училища] учил танцевать. Это было весною, кажется, в 1818 году. Когда поравнялся наш фургон с окном, на котором тогда сидел Всеволожский и еще кто-то с плоским, приплюснутым носом, большими губами и с смуглым лицом мулата, Дембровский высунулся из окна нашего фургона и начал им усердно кланяться. Мулат снял с себя парик, стал им махать над своей головой и кричал что-то Дембровскому. Эта фарса нас всех рассмешила. Я спросил Дембровского: «Кто этот господин?», и он отвечал мне, что это сочинитель Пушкин, который тогда только что начинал входить в известность" (П.А. Каратыгин. Записки. СПб., 1880. Цит. по:  http://veresaev.lit-info.ru/veresaev/kritika-veresaev/pushkin-v-zhizni/peterburg.htm  (В известном издании этих воспоминаний 1970 года есть довольно нелепая редакторская правка, поэтому цитирую, хотя и опосредованно, издание 1880 года.)

Да, прямо адрес у Караыгина не указан, и в то время, до постройки Мариинского театра, про любой дом на площади можно было сказать: против Большого театра. Но все-таки уже понятно, что Всеволожский жил на Театральной, а не на Никольской площади.

Сравнительно недавно, в 2017 году, состоялась одна публикация, которая напомнила публике про воспоминания отставного майора Михаила Сергеевича Скуридина. Они были опубликованы в 1857 году в газете "Северная Пчела" под названием "Будто вчера". Начинает автор с воспоминаний о заграничной кампании 1813 года, переходит к анекдотам о Суворове, затем к Пушкину: " Лет сорок тому, именно: в 1818 и 1819 годах, в течение многих месяцев сряду, ежедневно почти сходился с ним в одном гостеприимном доме. Я жил тогда у Николы Морского, а на Театральной площади, в доме бывшем Паульсона, собиралась молодежь, волочившаяся за воспитанницами Театрального училища. Их дважды в день провозили мимо этого дома. В числе ухаживавших за красотками был и Пушкин, тогда только что освободившийся от тяжкой болезни, от которой у него вылезли волосы на голове, и он ходил тогда в парике. Как теперь смотрю на него и припоминаю начало его, кажется, не напечатанного послания к одному из приятелей:

Я ускользнул от Эскулапа,

Худой, обритый, но живой.

Его томительная лапа

Не тяготеет уж над мной"

(М. Скуридин. Будто вчера // Северная Пчела.1857. № 281. 21 декабря. С.  1331. Цит. по: Карпов А. А. Забытые рассказы о Пушкине // Временник Пушкинской комиссии. Вып. 31. С. 17-32 - http://lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/Sborniki/VPK_31/%D0%92%D0%9F%D0%9A-31_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BF%D0%BE%D0%B2.pdf

Поскольку в тексте М. Скуридина прямо упоминается дом, о котором у нас тут идет речь, приведу и фрагмент оригинальной публикации.  

Возможно, автор несколько преувеличил степень близости к Пушкину - это всё разбирается в публикации А.А. Карпова, - но, как справедливо пишет публикатор, тогда слишком многие свидетели были еще живы и автор, конечно, не решился бы публиковать в столь популярном издании сведения, совершенно не соответствовавшие действительности. И неточность Скуридина в цитируем тексте Пушкина скорей свидетельство его правидивости - стихотворение уже не раз было опубликовано к тому времени. Кроме этих вопоминаний о Пушкине, существуют воспоминания Скуридина о Гоголе и Жуковском, переписка с ними, с Шевченко. 

Вот ведь как получается - Пушкин опять прав: мы ленивы и нелюбопытны.

Не совсем к делу, но нам пригодится. Перед тем, как отправиться в заграничное путешествие, из которого он присылал свои записки в "Северную Пчелу" Михаил Сергеевич Скуридин (1795?–1872) жил в доме своего брата, Николая Сергеевича Скуридина, в Столярном переулке, 10 (совр. № 9; Путеводитель: 60,000 адресов из Санкт-Петербурга.. СПб., 1854. С. 194). 

Возможно, жил и ранее, например, в 1851 году, когда писал письмо к Гоголю, показывающее достаточно близкие отношения с писателем ( http://gogol-lit.ru/gogol/pisma-gogolyu/skuridin-gogolyu-13-sentyabrya-1851.htm ). Столярный, 9 - это именно тот адрес, за который еще несколько лет назад шла битва как за дом, в котором на самом деле "жил Раскольников" - https://www.citywalls.ru/house2829.html

Что касается написания фамилии, заметка в "Северной Пчеле" подписана: "М. Скуридинъ", в литературе также принята эта форма. Не знаю, честно говоря, в чем именно тут дело.   

Ответ на "Именно так. А. Яцевич. Пушкинский Петербург. Л., " от Liz

Я писала в том комментарии, что существуют свидетельства об истинном месте проживания Никиты Всеволожского, где у него собирались члены общества "Зеленая лампа", но, вероятно, свидетельства эти не встретились Яцевичу, вследствие чего он написал в "Пушкинском Петербурге" 1935 года издания, что Н.В. жил в доме княгини Хованской. Честно говоря, писала и сама удивлялась, потому что воспоминания П.А. Каратыгина, который об этом пишет, одни из самых известных театральных воспоминаний 19 века.

Ну, и, конечно, Яцевич их читал и даже цитировал в "Пушкинском Петербурге", а я как-то забыла об этом. Да, ровно тот фрагмент воспоминаний Каратыгина - про мулата, размахивавшего париком из окна, когда мимо проезжала театральная карета, возвращавшаяся в Театральное училище, именно этот текст процитировал Яцевич и... "поселил" Никиту Всеволожского на Екатерингофском (пр. Римского-Корсакова), 39, хотя дорога к училищу (Екатерининский канал, 93), никак не могла пролегать твм.