Дача Максимова (деревянная) (начало)

Сразу за ансамблем музея-заповедника "Ораниенбаум" дача Максимова - это дом 1892 года постройки, федеральный памятник. Там располагался Ломоносовский дом ребенка, теперь дети распределены в другие учреждения и здание, где сохранилось несколько исторических интерьеров, великолепная деревянная лестница, пустует. Хорошо, что оно обнесено забором, который на замке. Эта дача возникла на территории усадьбы "Андреевское", названной так по имени управляющего Ораниенбаумом, которому она была подарена Александром Первым в 1820 году в благодарность за отличное состояние резиденции, особенно любимой императором в последние годы его царствования. Сохранилась сюита литографий Мартынова этого времени с изображением пейзажей в окрестностях Ораниенбаума. Некоторые из них создавались именно на этой даче. Следует немедленно решать судьбу этой дачи и искать ей нового культурного владельца, иначе здание, несмотря на свой статус, разделит судьбу многих других погибших памятников деревянной архитектуры Ораниенбаума.

http://archi.ru/events/news/news_current_press.html?nid=27901&fl=1&sl=1&tid_1=1

Федеральный памятник:

Дача Максимова:  
главный дом, 1892 г   
оранжерея, кон. XIX в.  
парк, XVIII - XIX вв.  
плотина (руины), XVIII - XIX вв.
пруд (осушен), XVIII - XIX вв.

Постановление Правительства РФ № 527 от 10.07.2001

Виктор, вы уверены, что оранжерея стала котельной?

Нового культурного владельца - это замечательно! Интересно, откуда он возьмется? И кто пока оплачивает дежурных?

"В марте 2011 года развалена на дрова дача Шитта, о которой он полгода назад говорил в интервью, и на Краснофлотском шоссе развалены оставшиеся 3 казармы 6-й Лейб-гвардейской инвалидной роты Александра I постройки 1821-1822гг. по проекту архитектора Василия Стасова.
Практически уничтожена в Дубках (Ольгин канал) дубовая роща, дубы которой могли бы, по утверждению биологов, прожить еще лет по 50, даже будучи полностью выжженными изнутри. Из 2-х и 3-х вековых дубов осталось всего около 30 дубов, на которые инвесторы порто-намыва уже готовят порубочные талоны.
Продолжает разрушаться имение Отрада из-за невнимания властей. Под угрозой имение Санс-Эннуи, дача Максимова, Меншиковский канал и другие, кроме, быть может, дворцов и парков ГМЗ Ораниенбаум."
20 апреля 2011 года

http://petrovasvetlana.ru/2011/04/22/555-2/

Я как-то упустила, что это за история с порто-намывом в Сестрорецке? Услышала только недавно, что там все приостановлено.. (?)

"Городская избирательная комиссия Санкт-Петербурга приняла заявку на референдум по намыву около Сестрорецка. "

http://karpovka.net/2011/11/23/29431/

Спасибо.. ужасно жаль этих мест. 

Дача Максимова

Дача Максимова в городе Ломоносов (Ораниенбаум) по Краснофлотскому шоссе,16, является памятником архитектуры федерального значения. Исследователь архитектурного наследия Петергофской дороги и ОраниенбаумаС.Горбатенко писал в своей монографии: «Фасады и даже (редкий случай) интерьеры главного здания во многом сохранили историческую архитектуру».Этот дом – своего рода «последний из магикан» масштабного дачного наследия рубежа XIX-XX веков вдоль южного берега Финского залива. Между тем, до сих пор не было известно даже, что за Максимов построил эту дачу. В постановлении о взятии под охрану от 1992 года, подписанном Б.Ельциным, она значится как дача «адмирала Максимова». Тот же Горбатенко предположил, что, возможно, имеется в виду Прокопий Максимов, учредитель пароходной фирмы в Кронштадте. Не так давно мне удалось установить, что владельцем дачи был петербургский купец 1й гильдии Иван Максимович Максимов. Объектом моего исследования была, впрочем не сама дача, а судьба его внучки, эмигрантской поэтессы Марии Карамзиной, поэтому я не претендую на полноту сведений именно по даче. Однако было бы несправедливо не поделиться фактами, которые стали мне известны.
Иван Максимов родился в 1840 году, скончался в 1906, похоронен на кладбище при Воскресенском Новодевичьем монастыре. По купеческой книге 1891 года: «получил домашнее образование», в 1862-1879 гг. – купец 2й гильдии, с 1880 г. – петербургский купец 1й гильдии, потомственный почётный гражданин. История его успеха – история развития капитализма в России. В пореформенное время Иван Максимов начал собственное дело в Петербурге и поле деятельности выбрал нестандартное – ссудный процент, и на поприще этом преуспел. Начинал он деятельность с меняльной лавки. Она находилась в Малом Гостином дворе, по Банковской линии, ныне улица Ломоносова, д. 2. В 1900 году И.М.Максимов преобразовал меняльную лавку в банкирскую контору. Банкирские конторы, особенно расположенные вблизи биржи, занимались кредитованием биржевых игроков. К XX веку он был одним из руководителей Санкт-Петербургского городского кредитного общества, дослужился до чина действительного статского советника. Это звание соответствовало чинам генерал-майора в армии и контр-адмирала во флоте. Возможно, отсюда «дача адмирала»? Общество было образовано в 1861 году для выдачи ссуд под залог недвижимого имущества, находящегося в черте Петербурга. О значении общества в сфере жилищного кредита свидетельствует тот факт, что председателя комитета владельцев облигаций общества назначал министр финансов империи. В здании городского кредитного общества (нынешний адрес – площадь Островского, д. 7) и сейчас размещается банк «Санкт-Петербург», его ипотечный отдел. Символично, что именно здесь, в зале собраний общества, в 1895 году впервые публично выступал молодой писатель Иван Бунин, о чём возвещает мемориальная доска. Впоследствии Бунин, маститый уже литератор, лауреат Нобелевской премии, сыграл важную роль в судьбе Марии Карамзиной, внучки Ивана Максимова. Первая супруга Ивана Максимова скончалась в 1881 году. Вскоре он женился вторично на Марии Георгиевне Клаповской, представительнице известного московского клана купцовдомовладельцев. Достаточно указать, что представительство администрации Ленинградской области в Москве планируется разместить в усадьбе Клаповской на Гончарной улице. После второго брака заметно меняются приоритеты в деловой активности Ивана Максимова – он начинает вкладываться в недвижимость. (Горбатенко С.Б.Петергофская дорога. – 4е изд., испр. и доп. – СПб, 2013, с. 412).
От первой жены Иван Максимов имел сыновей Владимира и Николая, дочь Софью. Дети от второго брака: Иван, Евгений, Александр и Мария. В 1889 году Иван Максимов построил четырёхэтажный особняк для своей большой семьи на Спасской улице. Этот дом до сих пор стоит и в путеводителях по Петербургу так и называется – особняк купца Максимова (современный адрес ул. Рылеева, 29): «Трёхэтажное пастельное здание выполнено в неоклассическом стиле. Особо примечателен его второй этаж, выделенный высокими полуарочными окнами. Нарядный вид дому придают тёмно-коричневые лепные элементы, выделяющиеся на общем светлом фоне». В последующие годы он приобрёл ещё несколько объектов недвижимости на территории Петербурга. Ему принадлежали, например, дома с адресами: Бол. Зеленина, 15, Гродненский пер., 8. Дореволюционные купцы были людьми глубоко религиозными и почитали насущной необходимостью заниматься «богоугодными» делами, говоря проще – благотворительностью. Иван Максимов состоял членом хозяйственного комитета Покровской общины сестёр милосердия, более того, был её казначеем. Как раз к рубежу XIX-XX веков относится масштабное строительство на участке общины на Васильевском острове. По сведениям энциклопедии Санкт-Петербурга: «В 1897-1899 по проекту архитектора В.В.Виндельбандта было построено новое трёхэтажное здание главного корпуса общины. В нём расположились больница, аптека, помещения для сестёр и испытуемых. Здание имеет выступ над входом, где на втором этаже располагалась церковь во имя иконы Божией Матери всех скорбящих радости с Митрофаниевским и Покровским приделами. Община приобрела новое оборудование для операционной, врачебных кабинетов, аптеки, лаборатории, а также обстановку для общежития сестёр. Новое здание имело центральное паровое отопление, канализацию и собственную электростанцию. Перед ним разбили сад, а все подъезды вымостили булыжником. К началу ХХ века благотворительные учреждения общины размещались в 30 каменных и деревянных домах, выстроенных на её территории. Община имела: отделение сестёр милосердия (до 100 человек); аптеку и амбулаторную лечебницу для приходящих больных, принимавшую свыше 30 000 человек в год; больницу на 50 кроватей с хирургическим, терапевтическим и гинекологическим отделениями; приют для малолетних, в котором находились 25 девочек; Покровскую женскую гимназию с интернатом, где учились и проживали 100 девочек (для неё в 1900е возвели специальное двухэтажное здание; оно не сохранилось); приют для бездомных св.Иоанна Молчальника (Гаванская ул., 4), где призревалось 30 детей; ремесленный приют и амбулаторию для приходящих… Имущество общины оценивалось более чем в 1 млн. руб. Её деятельность материально поддерживала Городская Дума». Общине покровительствовали члены царской семьи. Поскольку именно В.Виндельбандт был автором особняка Максимова на Спасской улице, думается, появление его в списке авторов комплекса зданий Покровской общины на Васильевском острове обусловлено его знакомством и сотрудничеством с Иваном Максимовым. Логично тогда предположить, что и проект дачи в ОраниенбаумеИ.Максимов мог заказать В.Виндельбандту. Хронологически появление «дачи Максимова» (1892) укладывается в это предположение. В.Виндельбандт не принадлежит к числу знаменитостей на архитектурном олимпе Петербурга, таких крупных авторов, в том числе, дачного строительства, как, например, Л.Бенуа (дача М.Н.Бенуа в Мартышкино) или В.Стаценко (дача Репина «Пенаты»). В семье дачу в Ораниенбауме называли «Марьино» – в честь Марии Георгиевны. Именно она унаследовала имущество и бизнес после достаточно ранней смерти супруга. По отцовской купеческой стезе пошёл только старший сын Владимир, отец поэтессы. Он председательствовал в разных финансовых учреждениях города Петербурга. К 1917 году он занимал пост директора Санкт-Петербургского частного ломбарда, офис которого на углу Владимирского и Загородного тоже недавно был признан памятником архитектуры. В архиве М.В.Карамзина, его внука, сохранилось несколько фотографий, которые запечатлели В.Максимова и его детей на даче в Марьино. Предположительно, здесь же написано дебютное стихотворение тогда петербургской гимназистки Маши Максимовой, которое она впоследствии включила в свой сборник «Ковчег»: Завтра собираемся в столицу. Сыплет сад листвою пожелтелой. Уж растенья на зиму в теплицу Отвезли с террасы опустелой. Милый сад, ты пышно распускался. Помнишь гроз весенние набеги? На сырых дорожках след остался От колес садовничьей телеги. Я пойду проститься с полем, с лесом, Где груздей темны и мокры груды. Под сквозным, пестреющим навесом Постою у илистой запруды. Дома хлопоты, столпотворенье, Над посудой сердится дворецкий. – Летом я писала сочиненье – Параллель: «Онегин и Лаврецкий». 
Садовник, дворецкий – признаки весьма обеспеченной жизни семьи из очень состоятельного класса. Теплица, садовые дорожки, запруда – признаки того самого имения «дача Максимова» по соседству с ораниенбаумским дворцом. Стихи перекликаются с описанием имения, которое даёт С.Горбатенко: «Был создан усадебный ансамбль с обширным деревянным домом. Также были сооружены оранжереи и подсобные строения. Вокруг дома и на склоне террасы разбили парк с экзотическими растениями, в ложе близлежащего оврага построили гранитную плотину-водоспуск, с помощью которой был создан пруд. Пейзажной дорогой ансамбль был подключен к Английской дороге ораниенбаумского Верхнего парка. К морю и вглубь леса проложили прямые «перспективные» аллеи» (С.Горбатенко. Петергофская дорога. СПб, 2013; с. 411).
Мария Карамзина, урождённая Максимова (1900, Петербург – 1942, Новый Васюган), после революции эмигрировала с семьёй за границу. Вышла замуж за приват-доцента русского юридического факультета Пражского университета Ивана Давидовича Гримма. В 1927 году переехала с ним в Тарту. В Эстонии встретилась с Василием Александровичем Карамзиным, правнуком брата Николая Карамзина, знаменитого историографа. Новая семья Карамзиных поселилась в маленьком шахтёрском городке Кивиыли. В 1939 году под влиянием Ивана Бунина и при его ободряющем участии она выпустила книгу стихов «Ковчег», куда отобрала свои стихи разных эпох. Её отметили. Например, главный литературный критик эмиграции Г.Адамович писал: «Стихи такого рода, внутренне содержательные и внешне скромные, как и целомудренные, приходится читать не часто». Но сполна стяжать славу ей не пришлось. Вскоре после присоединения Эстонии к СССР её второй муж Василий Карамзин был арестован и расстрелян. Мария Владимировна и малолетние дети в ходе июньской депортации 1941 года были выселены в Нарымский край. Там она погибла от голода и болезней.Её переписка с И.А.Буниным была опубликована в 1973 году в Литературном наследстве. В предисловии к публикации А.Бабореко писал, что Бунин «дорожил дружбой этой незаурядной и оригинальной женщины, восхищался её умом, всячески поддерживал её веру в свои силы… В письмах к Карамзиной Бунин откровенно – как другу – писал о своей жизни, о работе над своими произведениями. Эти признания важны для понимания таких его шедевров, как «Митина любовь» и «Жизнь Арсеньева». Подкупающей искренностью своих писем, необыкновенно увлекательных, полных тонких наблюдений и мыслей, Карамзина вызывала его на откровенные суждения о его собственных произведениях. Он писал ей о Лике, о той, в ком видели прообраз его героини, делился своими мыслями о Толстом. В письмах к Карамзиной Бунин отбрасывал обычную сдержанность, которая характерна для его эпистолярной манеры, он писал ей свободно, с открытой душой». Её стихи стали возвращаться к читателям только во времена перестройки. Лучшие её стихотворения позднего периода ещё не опубликованы. Остальные дети Ивана Максимова получили блестящее образование, но «бизнесом» не занимались. О судьбе одного из сыновей Ивана Максимова Мария Карамзина повествует в автобиографическом очерке «Аврора», который мне удалось найти в архиве И.Бунина в Великобритании и опубликовать весной 2018 года. Она возвращается вскользь к теме счастливой жизни в Петербурге до революции, в т. ч. на даче «у бабушки» в Марьино, чтобы описать жизнь своего дяди Вани: «В молодости он любил блестящее, светское петербургское общество. Я ещё совсем маленькая была, а помню рассказы о курении опиума в кужке «золотой молодёжи» в доме на Исаакиевской площади, – не всерьёз, конечно, а так, ради забавы. А его путешествия? Где только он ни бывал! Америка, Шпицбереген, о Европе уж и говорить нечего. Университет он кончил в Гейдельберге – в то время в России были забастовки – в 1905м году. Верховой езде учился в манеже офицерской кавалерийской школы. Музыке – у проф. Есиповой, брал частные уроки. И как играл! Мама находила, что при всей суховатости, сдержанности внешней, игра его была сентиментальна. Не знаю, я молода была очень, чтобы в этом разбираться – мы ведь не виделись с ним лет 14, с тех пор я его не слышала. Но ясно помню игру его у нас в Марьино, в блекло-фисташковой зале, выходившей на «северную» террасу, уставленную чайными розами и вечнозелёными растениями, – и в Петербурге, в бабушкином особняке…». Символы петербургской культуры (манеж офицерской кавалерийской школы, консерватория и профессор Есипова, музицирование на даче), упомянутые в рассказе, служат ностальгическим фоном, который должен был вызвать сочувственный отклик у Бунина, открыто протипопоставлявшего в творчестве советское разорение и бескультурье, разновидность современного варварства, зажиточной и цивилизованной жизни в дореволюционной России (напр., его рассказ «Несрочная весна»). Иван Иванович Максимов по образованию был юристом, работал до революции помощником директора 1го департамента правительствующего сената. По призванию он был пианистом, в эмиграции в Финляндии зарабатывал на жизнь игрой на пианино в оркестре русского клуба в Хельсинки, где и погиб при загадочных обстоятельствах в 1938 году.
Из других детей купца 1й гильдии Ивана Максимовича Максимова можно выделить младшую дочь Марию Ивановну Максимову (1885, Петербург – 1973, Ленинград). Информацию о ней легко найти в справочных изданиях: «исследователь античной культуры, профессор Ленинградского университета, научный сотрудник института археологии АН СССР и Эрмитажа; после окончания высших женских (Бестужевских) курсов стажировалась в университетах Бонна, Берлина, изучала памятники античности в музеях Греции, Италии, Франции и Англии. В работах по античному Причерноморью М. исследовала этногеографические аспекты юго-восточной части региона, основание Синопы и Амиса, экономику, государственное устройство и культуру этих полисов, взаимоотношения с местным населением. К сухим биографическим справкам надо добавить, что Мария Максимова была первой женщиной, принятой на работу в императорский тогда Эрмитаж ещё до революции. «В дореволюционные годы музей Эрмитаж, входивший в состав особых учреждений министерства императорского двора, был кастовым учреждением, при этом в нём служили исключительно мужчины. Первая женщина –  научный сотрудник, специалист по глиптике Мария Ивановна Максимова – появилась в 1915 году». Исключительно высоко её вклад в исследование эрмитажной коллекции перстней и гемм оценивает Е.Дмитриева, нынешний специалист Эрмитажа по данной проблематике, так сказать, преемница М.Максимовой. «Именно ею были сделаны первые научные шаги в исследовании богатейшей эрмитажной дактилиотеки. Поступив в сентябре 1914 г. в Эрмитаж в качестве ассистента, «не получающего вознаграждения», для «составления инвентаря греческих ваз, найденных на юге России», Мария Ивановна вскоре переменила область научных интересов и начала заниматься глиптикой. Уже в 1915 г. при её участии старая эрмитажная выставка глиптики была реорганизована: тематический характер экспозиции  был  заменён  культурно-историческим». Имеется её портрет приблизительно 1919 года работы Э.Липгарта, хранителя картинной галерии Эрмитажа. Можно сказать, именно ей и всей этой генерации музейных хранителей мы обязаны тем, что и ныне можем наслаждаться бесценным собранием Эрмитажа. Им удалось в какой-то мере отстоять коллекции музея в условиях голода, распродажи революционных грабежей.

Надо добавить, что выбор жизненного пути М.И.Максимовой во многом был продиктован знакомством с Григорием Церетели. Муж её старшей сестры Софьи, Григорий Церетели (1870, Санкт-Петербург – 1938(9?) год, Тбилиси, репрессирован) – филолог-классик, видный папиролог, до революции был профессором Петербургского университета, где заведовал кафедрой классической филологии. В архиве М.И.Максимовой, который хранится в институте истории материальной культуры, сохранилась обширная переписка, в которой крупный учёный наставляет свою юную родственницу. Многие письма Григория Церетели адресованы «её превосходительству Марии Максимовой» (дочь действительного статского советника!) на «станцию Ораниенбаум, Красногорское шоссе, дачу Максимова».Есть фотография членов семьи Максимовых, в том числе Марии Ивановны, Григория Церетели и Маши Максимовой, будущей Карамзиной, предположительно, на даче в Ораниенбауме. Большинство Максимовых погибли во время революции или во время репрессий 1930х годов. Памяти ещё кого-то из сыновей И.Максимова, погибшего в 1919 году, посвящено стихотворение М.Карамзиной «Уж много лет в чертогах рая» – пожалуй, вершина её религиозно-философской лирики:… Он в жизни был больной, беспутный, Богат деньгами, духом слаб, Покорен прихоти минутной, Беспечной суетности раб. То здесь, то там, В Париже, в Ницце, Всегда с родными не в ладу… А умер с голоду в больнице Он в девятнадцатом году…
Последняя владелица дачи Максимова Мария Георгиевна Максимова-Клаповская скончалась в 1929 году в Ленинграде. Мария Ивановна Максимова продолжала жить вместе с матерью в бывшем особняке на Спасской, ставшей Рылеева, теперь уже в коммунальной квартире. Судьба её была непростой. Для тех, кто заинтересовался, могу порекомендовать статью Ю.Виноградова «М.И.Максимова. Путь русского учёного» в сборнике «Записки института истории материальной культуры» за 2016 год. Ещё в 1952 году, в советской анкете сталинского времени, она была вынуждена отвечать на вопрос, каким недвижимым имуществом родители владели до революции. Скрепя сердце и дрожа от страха стать «разоблачённым агентом мировой буржуазии», она выводила: «дом в Санкт-Петербурге и дача в Ораниенбауме».
 

С.Гаврилов, Таллин, Эстония.

Газета "Балтийский луч" № 7 от 15 февраля 2019 года.

 http://baltluch.ru/publication?id=3718

Какой модерн в 1892 году? первое здание в стиле модерн в России датируется 1897 годом. (дача ЕИВ Павла)

На мой дилетантский взгляд некоторые признаки есть... А какой стиль поставить?

Ответ на "На мой дилетантский взгляд некоторые признаки есть" от Наталия

 Если бы это был столь ранний модерн, все искусствоведы об этом здании давно писали бы. Ставим эклектику.

1988: Дом ребенка психоневрологический   - Краснофлотское шоссе, 16, корп. 1  /г. Ломоносов/    ([125]. С.112)

А фото жилого дома 16, литера В, в этой публикации есть? Как он выглядит? Его признали аварийным, и хочу понять, съездить сфотографировать или нет

Нет его в публикации

https://www.fontanka.ru/2022/04/29/71297759/

https://vk.com/welomonosovs