Доходный дом Клименко Н. Н. -
43 отдел милиции УВД . Прокуратура Петроградского района

Ответ на "Это единственная постройка 23-летнего архитектора. " от fauna14

 А как же этот дом-красавец? - http://www.citywalls.ru/house2043.html

Здравствуйте! Прошу прощения за поправку, но, во-первых, этот дом - далеко не единственный, построенный Никитой Клименко в СПб. Во-вторых, заказчиком и владельцем дома был не отец, а старший брат Никиты Николаевича - Николай Николаевич Клименко, преуспевающий присяжный поверенный и гласный городской думы. Их отец, д. с. с. Николай Васильевич Клименко, умер где-то в конце 1899 г. Кстати, автор двух домов в СПб.

Ответ на "Здравствуйте! Прошу прощения за поправку, но, во-п" от Владимир Васильев

 Интересная информация. Назовите, пожалуйста, ее источник.

"Будущий архитектор появился на свет в семье, которая на первый взгляд была довольно далека от столичной творческой богемы и от бесед на инженерно-архитектурные темы. Его отец — Николай Васильевич Клименко, статский советник, служил в Министерстве Финансов в должности чиновника по особым поручениям. Среди восприемников Никиты при его крещении, состоявшемся 13 мая в Крестовоздвиженской церкви при 3-ей Гражданской гимназии , были Пётр Карлович Васильковский (полковник Главного интендантского управления) и Елена Николаевна Волкова (супруга генерала-от-инфантерии) — также люди отнюдь не из творческой среды. Пока что не удалось установить, доводился ли Николаю Васильевичу хотя бы дальним родственником гражданский инженер Иван Александрович Клименко (1839 — после 1909), который после окончания в 1857 г. Строительного Училища несколько лет жил и работал в столице, дружил с П. И. Чайковским (и впоследствии даже написал книгу своих воспоминаний о нём3), а затем долгие годы служил архитектором в различных городах: Екатеринославе, Таганроге, Ростове-на Дону, Царицыне, Самаре, Рязани.

Было бы также интересно проверить, не доводился ли родным дедом нашему герою Василий Васильевич Клименко (1797 — 28.10.1881) — отставной инженер-генерал-майор, указанный среди домовладельцев Петербурга в 1867-68 гг.

Впрочем, следует признать, что фамилию нашего героя отнюдь нельзя отнести к редким: к примеру, в родословных книгах одной только Полтавской губернии указано с полдюжины дворянских родов Клименко!

Но вернёмся к первым годам жизни Никиты. На данный момент не удалось установить дом, в котором Никита Клименко появился на свет, но известно, что с 1894 г. (как минимум) Н. В. Клименко постоянно проживал в доме № 60 по Слоновой улице. Здание это сохранилось до наших дней и находится под тем же № 60, но уже по Суворовскому проспекту, в который Слоновая улица была переименована в 1900 г. Петербургским краеведам это здание известно как доходный дом Старчикова, владевшего, помимо квартир, ещё и банями в первом этаже того же дома. Из этого можно сделать вывод, что семья Клименко снимала в доме Старчикова квартиру. В пользу этой версии указывает, казалось бы, то, что годом раньше — в справочнике на 1893 г. — адресом Николая Васильевича был указан Конногвардейский бульвар, 1—608. Однако, заглянув ещё глубже, в адресной книге на 1892 г. мы опять увидим Н. В. Клименко по адресу: Слоновая ул., 60!

Заметим, что и в упомянутом ранее 1893 г. квартира на Слоновой, 60 оставалась за семьёй Клименко, поскольку там проживал Николай Николаевич — старший из сыновей статского советника Клименко.

Углубившись ещё на несколько лет и перелистав «Табели домов Петербурга» (справочники, предшествовавшие знаменитым фолиантам «Весь Петербург»), мы обнаружим, что некий Клименко (в Табеле на 1888 г. значится Клеменко) указан в качестве владельца дома № 1 по ул. Одесской. А в «Табеле...» 1891 г. Клименко также указан владельцем домов № 60 и № 62 по Слоновой улице!<...>

Завершая тему поисков дома, где мог родиться Никита Клименко, сообщим, что Старчиков был последний раз указан в качестве владельца дома по Одесской, 1 в справочнике на 1863 г. Исходя из этого, можно предположить, что в период между 1863 и 1888 гг. Н. В. Клименко приобрёл часть этого дома или стал его полноправным владельцем. Следовательно, вероятность того, что Никита Клименко родился именно в доме на Слоновой, 60, весьма высока!

Вторым петербургским адресом Никиты Клименко, который может быть интересен любознательному читателю, это Лиговский проспект, дом № 1/43. Здесь, на пересечении с Некрасовской улицей, до сих пор существует сложное в плане здание, в котором с 1883 по 1918 гг. располагалась частная гимназия и реальное училище, руководимые Я. Г. Гуревичем. В этих стенах, не слишком сильно видоизменённых внешне, но, подозреваем, подвергшихся кардинальной внутренней перепланировке в процессе приспособления под гостиницу в 2010-е гг., прошли школьные годы нашего героя. Следует заметить, что под руководством Гуревича эта гимназия довольно быстро стала одной из лучших в столице, в т. ч. и благодаря выдающимся педагогам, работавшим в ней.

В гимназические годы Н. Клименко (вплоть до 1891 г.) здесь преподавал словесность и древние языки известный поэт и драматург И. Ф. Анненский, с начала 1890-х гг. русскую словесность преподавал Е. М. Гаршин (брат известного писателя В. М. Гаршина). Гимназию Гуревича закончили будущий выдающийся зоолог Валентин Бианки (отец писателя Виталия Бианки) и будущий писатель Сергей Платонов, но с Никитой Клименко их разделяло целое десятилетие.

Будем откровенны: гимназист Никита учился весьма старательно и прилежно, но в целом довольно посредственно (тройки по латыни, греческому языку, математике, географии). Однако в итоговом аттестате была отмечена его «особая любознательность к физике». Возможно, именно из-за упомянутой любви к физике Никита Николаевич в 1899 году (сразу после окончания гимназии) поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета. Тем не менее, с учётом «тройки» по математике этот выбор никак не назовёшь предсказуемым.

А непредсказуемости и неожиданные повороты в жизни Н. Клименко, судя по всему, только начинались.

Мы можем лишь строить бездоказательные предположения о причинах, побуждавших нашего героя неожиданно и резко сворачивать с намеченного пути, совершать эпатажные поступки. Не исключено, что Никита, являясь младшим из сыновей Николая Васильевича и Александры Сергеевны (весьма вероятно, что и вообще последним ребёнком в семье), воспитывался в условиях большей снисходительности к его поведению и шалостям. Разница между Никитой и его старшим братом Николаем была весьма существенной. Косвенное подтверждение такому предположению дают всё те же адресные справочники, согласно которым помощник присяжного поверенного Н. Н. Клименко уже как минимум с начала 1890-х гг. жил в отдельной квартире. Вероятно, воспитанием Никиты занимались в основном сёстры (нам известно как минимум о двоих — об Александре и Елизавете) и мать.

Можно, впрочем, предположить, что Николай Васильевич, при всей своей служебной занятости, играл весьма важную (пускай даже почти заочную) роль в формировании характера своего младшего сына и был для него примером. Высказанное нами допущение основано на том, что уход из Императорского Петербургского университета произошёл практически сразу после смерти отца. Точная дата смерти Н. В. Клименко, к исходу столетия избранного гласным санкт-петербургской городской думы и дослужившегося до действительного статского советника, нами пока не установлена, но вероятнее всего это произошло в конце 1899 г.

И в этот период Никита Клименко совершает первый крутой поворот в своей судьбе: закончив (судя по всему, вполне успешно) первый курс обучения в университете, он решает перевестись в Институт гражданских инженеров и подаёт соответствующее прошение на имя директора ИГИ. При этом Клименко просит зачислить его сразу на второй курс, засчитав результаты экзаменов, сданных им в университете и совпадающих с программой первого курса ИГИ, и допустить до остальных экзаменов, необходимых для перевода на второй курс.

Анализируя упомянутое прошение, обратим внимание на три аспекта. Во-первых, почему именно в ИГИ? На-первый взгляд, не самый логичный выбор будущей профессии для человека, «проявлявшего особую любознательность к физике». Вспомним также и про отсутствие достоверных сведений о родстве Никиты Клименко с кем-либо из инженеров или архитекторов. Однако есть одна деталь, которая, возможно, является ключом к объяснению столь неочевидного выбора Никиты. Дело в том, что всё в тех же адресных справочниках начиная с 1896 г. Николай Васильевич был упомянут не только как член Совета Министерства Финансов, но и как инженер путей сообщения или даже чиновник МПС!.. Более того, авторитетный справочник «Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX — начала XX века» указывает Н. В. Клименко в качестве автора проекта доходного жилого дома по Одесской, 316 (который расположен вплотную к дому по Одесской, 1, где проживала семья Клименко). И не является ли профессиональная переориентация, совершённая Никитой Николаевичем через год после смерти отца, стремлением продолжить отцовское дело?

Вторая важная деталь данного прошения — адрес, который Никита Клименко указал в качестве места своего проживания: Поварской переулок, 9. По этому адресу с 1895 г. проживал его старший брат Николай, и можно предположить, что Никита, начав студенческую жизнь, перебрался на квартиру к брату. Долго ли он там проживал, нам пока точно не известно. В конце концов, указывать в официальном прошении свой адрес было принято, прежде всего, для того, чтобы по этому адресу был направлен ответ на прошение. Не исключено, что Никита продолжал по-прежнему жить с матерью и сёстрами в их старой квартире на Суворовском, 60, указав адрес брата, чтобы до поры до времени скрывать от них своё намерение перевестись в ИГИ.

Так это было или нет, но, опираясь на собственноручное прошение Никиты Клименко, мы можем указать ещё один петербургский адрес его биографии. Дом № 9 в Поварском переулке благополучно сохранился до наших дней.

И, наконец, третья важная деталь этого документа — упоминание о двух фотокарточках, приложенных к нему. Увы, ни в одном из личных дел студента ИГИ Н. Н. Клименко, хранящихся в ЦГИА, эти фотокарточки не обнаружены. Эта утрата тем более прискорбна, что на момент написания настоящей статьи нам не известно ни одно изображение Никиты Николаевича. В этом смысле ему и нам не повезло: по молодости лет он и его сверстники, окончившие ИГИ после 1890 г., не попали на страницы юбилейного сборника, по-свящённого 50-летию основания института и опубликованного в 1892 г. Да и для того сборника далеко не все выпускники пожелали и смогли прислать свои фотопортреты. Переиздание книги о достижениях выпускников ИГИ (в которой, вполне возможно, могла появиться и фотография нашего героя) предполагали приурочить к 75-летию alma mater, однако этим планам помешали революционные перемены в российской жизни. Несколько десятков бывших студентов, которые в декабре 1917 г. собрались в нетопленном зале родно-

го института, с горечью констатировали, что не таким они мечтали видеть празднование славного юбилея старейшего строительного учебного заведения России.

Итак, фотографий Клименко в обеих папках его личного дела не обнаружено, и всё же сухие строки содержащихся там документов содержат немало интересных сведений о студенческих годах Никиты Николаевича. Среди этих документов можно выделить три группы:

а) ходатайства Клименко о переносе экзаменов по причине плохого здоровья;

б) полицейские рапорты о проступках Клименко;

в) благожелательные рескрипты Совета института об удовлетворении ходатайств Клименко.

Здоровье нашего героя, действительно, оставляло желать лучшего, причём есть основания полагать, что ухудшение его состояния произошло в конце 1900 г. У нас нет свидетельств того, что во время учёбы в гимназии, а также на первом курсе университета Никита испытывал сколько-нибудь серьёзные проблемы со здоровьем. Но практически весь период обучения в ИГИ он боролся с одолевавшими его недугами. Уже в середине первого года обучения (а он всё-таки был зачислен сразу на второй курс) Клименко пишет в Совет института об «инфлюэнции с обострением на почки», перенесённой им «в конце 1900 — начале 1901 гг.», и о преследующих его вследствие этого «острых головных болях», не позволяющих ему успешно выполнять учебную программу.

(«ИЗ РЯДА ВОН ВЫХОДЯЩИЙ...» К 140-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АРХИТЕКТОРА НИКИТЫ КЛИМЕНКО

                                                                            Текст научной статьи по специальности «История и археология» Васильев Владимир Иванович)

 Продолжение ниже

Действительно ли первопричиной резкого ухудшения здоровья Клименко стала перенесённая им «инфлюэнция», которую мы теперь называем гриппом, или же нервное расстройство, вызванное смертью отца? Не исключено, что сложился комплекс причин, включая и характер, и манеры поведения Никиты Николаевича. О том, каковы были эти манеры поведения, нам беспристрастно сообщают полицейские протоколы, о которых мы уже упоминали. Так, например, в личном деле студента Клименко содержится протокол от 02.07.1902 о доставлении указанного студента в полицейский околоток «за нанесение побоев легковому извозчику...и за обругание площадной бранью городового». Согласитесь, уважаемый читатель: как-то не очень вяжутся эти строки с образом болезненного дворянского отпрыска, измождённого непосильной учёбой. Когда же при дальнейшем чтении протокола узнаёшь о начальных эпизодах этого дебоша, учинённого сыном действительного статского советника, то не можешь понять, какая белая ночь ударила в голову будущей звезде псковского зодчества!

Всё началось около двух часов пополуночи, когда сильно нетрезвый Никита вместе со своим товарищем Григорием Вольпером были выставлены из питейного заведения в связи с его закрытием. Попытки выбить дверь успеха гулякам-студентам не принесли, и тогда Клименко поймал извозчика, крича, что сейчас он съездит к себе на квартиру за револьвером, и тогда.Однако извозчик не захотел везти пьяненького барина за револьвером, за что получил от Клименко несколько ударов, не приведших (слава Богу!) к летальному исходу, но заставивших несчастную жертву возопить о помощи. Запрашиваемая помощь пришла очень быстро в лице городового Лукащука, только что сменившегося и направлявшегося было на заслуженный отдых, но вынужденного сверхурочно вернуться к исполнению своего долга. Бравому городовому на пару с извозчиком не составило большого труда (Вольпер, судя по всему, сохранял нейтралитет) скрутить буяна и препоручить его двум подоспевшим дворникам, наказав им доставить хулигана в околоток и вручив им сопроводительную записку, обстоятельно излагающую ход событий.

Вы хорошо представляете себе, уважаемый читатель, каковы были бы последствия для любого из нас, если бы подобная история произошла в наши студенческие годы. Последовательное и стремительное исключение из профсоюза, комсомола и, конечно же, из института стало бы для дебошира, скорее всего, лишь прологом к дальнейшим карам. Для нашего же героя всё закончилось вполне благополучно: полицейское донесение было рассмотрено на Совете института, где, после обязательно высказанного негодования произошедшим, в защиту обвиняемого хулигана были заслушаны и в итоге поддержаны мнения его преподавателей, призывавших помиловать талантливого студента.

Судя по всему, Клименко продемонстрировал действительно нерядовые способности к архитектурному творчеству, что сразу было замечено преподавателями. Большинство из них, если не все, параллельно с преподавательской деятельностью вели частную практику, приглашая наиболее одарённых своих студентов на роль помощников либо рекомендуя их своим коллегам. Привлечение студентов к реальному архитектурному проектированию приносило несомненную пользу обеим сторонам такого сотрудничества, и Никита Клименко с первых лет своей учёбы в ИГИ работал помощником различных архитекторов. Сначала, в 1900-1901 гг., он работал помощником академика архитектуры В. Р. Курзанова, а в 1902 г. «состоял помощником С. П. Б. городского архитектора и преподавателя Института Гражданских Инженеров» Е. П. Вейнберга.

К этой фразе, содержащейся в собственноручном прошении Н. Н. Клименко, составленном гораздо позднее описываемых событий — в 1909 г., — но, несомненно, на основании подробных дневниковых записей, позволим себе привлечь особое внимание уважаемого читателя. В перечне зданий, построенных в Петербурге по проектам Евгения Петровича Вейнберга, значится доходный дом № 26 по ул. Большой Зелениной, возведённый в 1901-1902 гг. Этот же адрес указан как место жительства Никиты Клименко в полицейском протоколе, подробно рассмотренном нами ранее. А в собственноручном перечне зданий, построенных Н. Н. Клименко «по его проэктам за его ответственностью», указан «В СПБ. по Большой Зелениной улице № 26А, доходный дом, состоящий из пяти шести-этажн. и одного семи-этажн. флигелей».

Само собой разумеется, что данную фразу из докладной записки, составленной Н. Клименко на имя Архиепископа Псковского и Порховского Арсения, ни в коем случае нельзя считать попыткой присвоить задним числом авторство чужого проекта: слишком ответственным был составляемый документ, слишком легко можно было проверить достоверность изложенных фактов, слишком велик был репутационный риск для молодого архитектора в случае уличения его в недостоверности. Разночтения в указаниях об авторе проекта легко можно объяснить, зная особенности российской проектно-строительной практики той эпохи. Авторы справочника ориентировались, вероятно, на официальные извещения, регулярно публикуемые в журнале «Зодчий» и в еженедельном приложении к нему «Неделя строителя». В этих извещениях почти всегда была указана фамилия зодчего, подписавшего проект при подаче оного в городскую управу для получения разрешения на строительство. Естественно, это была подпись мастера (руководителя проектного бюро). Но проект, подаваемый на согласование, по уровню своей проработанности соответствовал уровню современного эскизного проекта, а непосредственно строительство здания осуществляли в соответствии с рабочими чертежами, которые, как правило, исполняли помощники архитектора. Объём таких чертежей и уровень ответственности, лежащий на их исполнителях (составителях, как более правильно выражались в конце XIX — нач. ХХ вв.), был таков, что помощник архитектора, выполнявший рабочие чертежи, а потом (точнее — параллельно) наблюдавший за строительством объекта, можно считать полноправным соавтором проекта. Этот факт признавали в профессиональном кругу архитекторов, прекрасно зная, чьими руками создан проект нового здания, появившегося в столице или в Москве.

Теперь, когда мы подробно разобрались в проблеме определения авторства, можно вернуться собственно к дому № 26 по Большой Зелениной  и с полным правом внести его, во-первых, в перечень петербургских адресов Н. Н. Клименко, а во-вторых, согласиться с утверждением нашего героя о его авторстве (по крайней мере, соавторстве) в данной работе. Факт проживания в этом доме фактически косвенно подтверждает высокую степень участия Никиты Клименко в его строительстве: предоставление архитектору квартиры (на условиях аренды, разумеется) в построенном им доме было широко распространённой формой оплаты труда зодчего.

Возвращаясь к рассказу о студенческих годах нашего героя, зададим себе вопрос, а только ли частые недуги являются главной причиной периодических задержек в процессе его обучения? Не являются ли болезни, одолевавшие Клименко, зачастую лишь предлогом для запрашиваемых им отсрочек, в то время как истинной (по крайней мере, основной) причиной его неуспеваемости являлась непомерная загруженность проектной работой? Помимо работы в качестве архитекторского помощника, о которой мы уже упоминали, по проектам и «под ответственностью» Клименко было построено или капитально реконструировано более 10 объектов — и это в студенческие годы! О многом говорит сам факт получения Никитой Николаевичем Свидетельства о праве производства строительных работ, выданного ему Техническо-Стро-ительным комитетом МВД ещё в 1902 году, когда Клименко учился на III курсе ИГИ!!

Какими бы ни были наши домыслы и предположения, но в апреле 1903 г. Клименко подаёт в Совет института прошение об оставлении его на IV курсе на второй год по причине болезни, а ещё через год, в мае 1904, подаёт аналогичное прошение об оставлении его на IV курсе на третий (!) год «ввиду того, что прошлый год принужден был остаться по болезни и с начала второго полугодия не мог подавать работы». И всё это каким-то невероятным образом уживалось не только с фантастически успешной архитектурно-строительной практикой Клименко, но и с его продолжающимися эпатажными выходками (подозреваем, что далеко не все они оказались отражены в полицейских протоколах, бережно хранимых в папках личного дела). Но вот Вам, уважаемый читатель, ещё один пример поведения Никиты Клименко «в быту», как выразились бы в советское время.<...>

Нам остаётся только удивлённо разводить руками, недоумевая, насколько всемогущим и милосердным было покровительство начальства над героем нашего рассказа, если в январе 1906 (!) г. Совет ИГИ ходатайствовал «пред С.-Петербургским по воинской повинности присутствием о предоставлении

студенту IV курса ...Клименко дополнительной отсрочки по отбыванию воинской повинности», «принимая во внимание отличное его поведение  и хорошие успехи в науках». Про успехи в науках — вам виднее, господа профессора и академики, а примеров отличного поведения здесь приведено вполне достаточно.

Романтическим лучом света и надежды в этом архиве просьб, протоколов, доносов и постановлений неожиданно появляется документ, датированный 14 марта 1906 г. — очередное прошение студента ИГИ Никиты Клименко, но не об отсрочке экзаменов и не об оставлении себя, болезного, на IV курсе на пятый год, а о выдаче документов, необходимых ему для вступления в законный брак. И, наконец, выписка из метрической книги, свидетельствующая о то, что 09 апреля 1906 года Н. Н. Клименко в Александро-Невской церкви Николаевского Кадетского корпуса обвенчался с Ольгой Ивановной Руссет, дочерью полковника.

О том, какую роль в судьбе Н. Клименко сыграло семейство Руссетов, будет сказано в следующей главке нашего рассказа. А пока что, подытоживая петербургский период в жизни нашего героя, скажем о двух самых крупных зданиях, полностью запроектированных и построенных Клименко, <...>.

Речь пойдёт о двух доходных домах, первый из которых был построен ещё в 1900 г. (напомним, Клименко был ещё только на втором курсе ИГИ!) в центре восточной части Крестовского острова и принадлежал О.П. Строковской. Его современный адрес: ул. Вакуленчука, дом № 4.

Другой дом был построен Клименко в 1903 г. на Большой Монетной ул., что находится в центре Петроградской стороны, и во всех перечнях значится как доходный дом Н. Н. Клименко. Увидев инициалы и фамилию владельца дома, кое-кто из посетителей петербургских краеведческих сайтов сделал поспешный вывод, что, дескать, инженер Клименко построил свой собственный доходный дом. Но заказчиком и владельцем дома на Большой Монетной был не Никита, а Николай Николаевич Клименко — старший брат нашего героя, ставший известным (и, судя по всему, весьма успешным) в Петербурге присяжным поверенным.

Оба этих здания внешне похожи своими краснокирпичными главными фасадами, в архитектурном декоре и в пластике которых обыграны мотивы английской архитектуры. Не планируя обсуждать качество применённых проектных решений, снова обратим внимание на то, с каким солидным «портфолио», говоря современным языком, Никита Клименко поступил на должность младшего архитектора в Строительном отделении Псковского губернского правления.

                                           («ИЗ РЯДА ВОН ВЫХОДЯЩИЙ...» К 140-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АРХИТЕКТОРА НИКИТЫ КЛИМЕНКО

                                                                            Текст научной статьи по специальности «История и археология» Васильев Владимир Иванович)