Дом для руководства и старших служащих казенного винного склада № 4 - Жилой дом

Дом для руководства и старших служащих казенного винного склада № 4

 ул. Циолковского, 11, литера А

1896-1898 - гражд. инж. Рабцевич Георгий Георгиевич 

Жилой дом

см. Казенный очистной винный склад N 4 
      Жилой дом для для низшего служебного персонала  (двор)

На планах на протяжении 50 лет дома показаны как жилые. Между 1979 и 1987 г. в этом доме "исчезла" (заложена?) арка и построена перемычка во дворе к сосед.зданию.  (Александр ОТ) 

В  складской  комплекс  входили  два  жилых  4-этажных  дома. К январю 1898 года они еще не были закончены, находились в стадии «чистой отделки». Дома имели выезд на набережную Таракановки и были отгорожены от склада забором с воротами и калиткой. Адрес: Таракановка, 11 (после засыпки участка этой речки - Таракановская улица). Квартиры в лицевом доме, входившем на берег, предназначались для «старших служащих»*  (*Дом  «для  старших»  сохранился,  по-прежнему  -  жилой.  Совре-менный адрес: ул. Циолковского, д. 11), дворовый флигель - «для низшего служебного персонала». Во дворе при домах имелись ледник, прачечная, «отхожее место с мусорной и помойной ямой».   

Начало статьи см.  Казенный очистной винный склад N 4 

                                      Казенный очистной винный склад N 4. Здание конторы

8  июля  1898  г.  датирован  циркуляр  министра  финансов № 269 «Об установлении однообразного состава администрации в казенных винных складах и установлении однообразного размера вознаграждения и квартирного довольствия для означенных служащих». Устанавливался высший предел содержания десяти должностным лицам складов. Заведующему складом 1-го разряда - 1500 рублей в год, машинистам и конторщикам - 1 тыс. рублей, первому и второму помощникам заведующего - 900 рублей, подвальным - 800 рублей, помощникам подвального, машиниста и конторщика - от 420 до 480 рублей в год, запасным продавцам - 300 рублей.   Сверх  оговоренного  содержания  вольнонаемные  служащие пользовались  квартирами  «при  складе».  Циркуляр  министра предписывал: если казенных квартир не оказывалось, служащие получали «квартирные деньги» в размере 20 - 25% от получаемого содержания. Пять должностных лиц имели фиксированный размер «квартирных» — от 250 до 375 рублей. При наличии «свободных помещений» следующей категорией на заселение «при складе» были акцизные чиновники.

На складе № 4 казенная жилая площадь предоставлялась заведующему (38 кв. саженей, или 173 кв. м), трем его помощникам, очистному мастеру (31 кв. сажень) и его помощникам, машинисту и его старшим помощникам, угольному мастеру, электротехнику, заведующему конторой, фельдшеру и экономке (по 11 кв. саженей), заведующему слесарной и кухарке (4–5 кв. саженей), дворникам и сторожам, старшим прачке и приказчику (по 18 кв. саженей), городовому (6 кв. саженей), старшему бондарной и другим. Общая казенная жилая площадь на 1907 г. составляла 377,4 кв. сажени* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 2. Л. 115–115 об.). Помощникам ряда должностных лиц, а также запасным продавцам квартирного довольствия не полагалось. Так, один из помощников заведующего складом добирался до места службы из Сиверской, другой из Гатчины. С  октября  1894  г.  размер  вознаграждения  заведующим складами, очистным мастерам, конторщикам и помощникам этих должностных  лиц  определялся  «в  каждом  отдельном  случае» управляющими  акцизными  сборами;  мастеровым,  подвальным, рабочим, сторожам и «прочим служащим» - заведующими складов. С июня 1897 г. служащие имели право на получение содержания во время отпусков (продолжительностью не более одного месяца) и за время болезни - но при условии, что обязанности отпускника или заболевшего выполнит иной штатный служащий «без особого на то вознаграждения». Разрешение заведующего складом на отпуск рабочему (им присваивали индивидуальный номер) выглядело так: «Сего 9-го Января 1901 года мною разрешен отпуск рабочему № 554 Федору Герасимову по 22 сего Января, с сохранением жалованья»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 46. Л. 1) . «По случаю выхода замуж» работница могла уйти в отпуск на 5-6 дней. Получить пособие на лечение самого себя или членов своей семьи служащий возможности не имел.

С введением в строй складов при них открывались медицинские части (амбулатории), на которые возлагался «общий санитарный  надзор  и  помощь».  Содержание  надзора  определялось Главным управлением неокладных сборов как наблюдение за санитарными «условиями работы» и «состоянием как рабочих, так и помещений завода или склада». Под помощью разумелись подача «амбулаторно-медицинских советов» и оказание «первоначального медицинского пособия заболевшим служащим и рабочим»* (*См.: Казенная продажа вина. С. 39.) . С врачом акцизное управление заключало договор: «Врач обязан производить периодически наружный, без раздевания, осмотр всех рабочих и полный осмотр тех рабочих, внешний вид коих дает повод подозревать у них какую-нибудь заразительную болезнь; кроме того, он производит также периодический санитарный осмотр всех помещений и наблюдает за качеством воды. Независимо сего, в определенные дни и часы в приемном покое склада или завода врач производит амбулаторный прием больных, а в случаях экстренных немедленно должен являться для подачи медицинской помощи» (1900 г.). Помимо этого, в случае «санитарных беспорядков» - сообщать о том руководству склада, а «в случае надобности» - производить дезинфекцию.   Продолжительное время врачом на складе № 4 был доктор медицины, почетный лейб-медик, практикующий врач, коллежский секретарь Иван Павлович Жегалов. Его, помимо склада, хватало на госпиталь Дворцового ведомства, Придворную певческую капеллу и школу Императорского Женского патриотического общества. В годы Первой мировой войны его сменил доктор медицины, статский советник, практикующий врач Александр Петрович Войнович, который проживал в Коломенской части, на Садовой улице, в доме купца И. И. Бычкова (№ 70). 

«За  преступления  и  проступки»  вольнонаемные  служащие несли ответственность, установленную для лиц, состоявших на государственной службе, а за нарушения «Положения о казенной продажи питей» подвергались соответствующим взысканиям. «За причинение ущерба казне, за траты в спирте и вине, бой стеклянной посуды», превышающий установленные проценты, они ответствовали «всем своим имуществом, где бы и в чем бы таковое не оказалось, и причитающимся им от казны содержанием». В акцизных округах на служащих складов заводились «Формулярные списки». На складах велись «Списки изменений в служебном, общественном, имущественном и семейном положениях служащих и наложенных взысканиях». С декабря 1898 г. увольняемым служащим складов акцизными управлениями высылались о том «официальные письменные уведомления». 

21 марта 1900 г. высочайше было утверждено Положение «О  пенсионной  кассе  вольнонаемных  служащих  по  казенной продаже питей». Согласно документу, она учреждалась для выдачи пенсий и единовременных пособий служащим и членам их семей. Почти все категории служащих обоего пола, а также рабочие, «которым присвоены годовые оклады содержания», обязаны были стать «участниками» кассы. Из пяти ее источников средств на первом месте стояли «обязательные вычеты». Если только кто вносил в кассу средства добровольно, мог считаться добровольным ее участником. Пенсия назначалась «по выслуге» не менее 15 лет и только при выходе в отставку. Размер пенсии бездетного участника или вдовца устанавливался на треть меньше, чем у семейного. «Право на вдовью и сиротскую пенсию» приобреталось вдовами и сиротами независимо от количества лет службы участника кассы. Оставлявшему службу по выслуге от двух до десяти лет возвращались его взносы, без процентов. Пенсионные кассы  открылись в Главном управлении казенной продажи казенных питей, на складах.  Имелась на складе № 4 также касса «Вспомощенствования рабочим и служащим». По закону от 11 марта 1911 г. им, в случае несчастного  случая  на  производстве,  выплачивалась  компенсация, а в случае смерти по причине указанного случая - членам семьи работника.  

Проектная вместимость столовой для рабочих на складе составляла 300 человек. Обед состоял из двух блюд, ужин из одного. Предлагались: щи свежие или «кислые», рассольник, борщ, голубцы, котлеты, зразы, тушеное мясо, «битки в сметане», каши гречневая и пшенная, голубцы, супы фасолевый или перловый, «бефстроганов», фуршнак, вареники, пироги и др.* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 52, 67.).  Чай стоил 1 копейку за кружку. Не возбранялось пить «свой чай». Предлагался также квас. Официально считалось, что столовые на складах существуют не для всех рабочих, а «только для желающих». Продукты для столовой закупались «по мере надобности». Кроме соленых огурцов. На зиму их заготавливали по нескольку тысяч штук* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 45.). Огурцы подавали ко второму блюду. В апреле 1908 г. с пиво-медоваренного завода «Иван Дурдин» столовой были отпущены темное баварское пиво и фруктовый мед № 2* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 15) .  Многие годы заведовал столовой В. И. Поросенков (из складских  приказчиков).  Казенный  инвентарь  вверенного  ему,  под  стать фамилии, подразделения был объемен: кастрюли красной меди,  луженые  противни  для  жарки  картофеля,  ложка  порционная, эмалированные противни для студня, две «машины» для чистки  картофеля,  блюда  под  кисель,  графинчики  для  уксуса, стеклянные и эмалированные «пушки» для соли, перца и горчицы, железная сковорода для яичниц, миски для супа, тарелки для каши, вилки стальные, ножи столовые и для разделки рыбы, «листы» для пирожков, 50 железных луженых чайников, 300 эмалированных чашек с блюдцами и т.д.* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 26. Л. 19.).

Функционирование  столовой  регулировалось  утвержденными губернским Управлением в июне 1900 г. «Правилами ведения дел в столовых и чайных Санкт-Петербургских казенных винных  складов».  Особо  примечателен  был  следующий  параграф: «Хлеб, горячее и второе блюда подаются на стол в общих мисках, из которых и распределяются между обедающими, причем количество подаваемого кушанья не ограничивается определенными порциями,  а  должно  соответствовать  действительной  для  полного  насыщения»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 26.Л. 60.).   Окончание  параграфа  запоминалось  сразу и на всю жизнь. От «Правил» допускались отступления, в части, касающейся часов работы. На 4-м складе отпуск в столовой осуществлялся с 6 до 7 часов утра, с 12 до 2 часов дня, с половины седьмого до 9 часов вечера. В субботу и предпраздничные дни - с 6 до 10 часов вечера, в праздничные - с 8 до 10 часов утра.

Из объявления, подписанного заведующим складом в апреле 1902 г.: «В Страстную субботу в 12 часов ночи на складе имеет быть пасхальное богослужение и освящение куличей и пасок, по окончании которого рабочим предложено будет бесплатное разговление». Приглашали рабочих Гутуевского казенного спиртоочистительного  завода.  Оплачивало  «разговление»  акцизное  30 управление «по расчету из 47 коп. на душу»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 85. Л. 17–17 об., 19–19 об.). За 1909 календарный год прибыль столовой составила 84 рубля 25 копеек. Из них 16 рублей было получено «от буфета на [новогодней] елке»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 3.).     

В июне 1901 г. заведующий складом направил в IV Округ прошение «об ассигновании по примеру прошлого года 100 рублей на выписку газет и журналов для читальни при столовой»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 1.).

В  январе  1907-го  акцизное  управление  препроводило  на  склад 32 экземпляра ежедневной газеты «Русское чтение» и столько же экземпляров приложения к ней - «Народную читальню» («Ежемесячный иллюстрированный журнал литературы, сельского хозяйства, домоводства и домашний врач. 12 книг в год со многими картинами»)* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 2. Л.6.).  В помещении столовой проводились «увеселительные мероприятия» для рабочих. Вход был бесплатным.

Так как склад был заведением сугубо казенным, то готовить даже одно «увеселение» было делом достаточно трудоемким. Заведующий согласовывал выделение денежных средств с акцизным управлением. Направлял в Постоянную комиссию народных  чтений  при  Министерстве  народного  просвещения  текст  афиши очередного мероприятия и запрашивал для его проведения в аренду декорации («картины»). По ознакомлению, Комиссия могла внести коррективы ответным письмом, скажем: «В виду того, что „Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова“ не находится в списке сочинений, одобренных для народных чтений, ее следует заменить <…>»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 45. Л.8.).  На январское 14 числа 1901 г. «увеселение» «Купца» заменили на отрывок из тургеневского рассказа «Муму». Также заведующий складом предварительно извещал пристава 3-го участка Нарвской части: «Имею честь уведомить г. Пристава, что сего 6 января на вверенном мне складе состоится третий вечер для рабочих склада, по программе при сем прилагаемой»* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 45. Л.3.). , и вносил дополнения в список адресатов рассылки, по просьбам, например, управляющего акцизными сборами П. М. фон Витторфа: «В список лиц, коим рассылаются приглашения на увесели-тельные вечера для рабочих вверенного Вам склада, предлагаю включить действительного статского советника Петра Исаевича Вейнберга» (февраль 1901)* (*ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 271. Л. 47.).  Приват-доцент П. И. Вейнберг, позднее профессор, причисленный к Собственной Е. И. В. канцелярии по  учреждениям  императрицы  Марии,  являлся  председателем Общества пособия нуждающимся литераторам и ученым (Литературного фонда) и членом Театрально-литературного комитета при дирекции Императорских театров.

Каллиграфически исполненная афиша вечера, с подписью заведующего и круглой печатью склада, направлялась в градоначальство. После того как на листе с текстом появлялось фиолетовое факсимиле градоначальника «Печать разрешаю», афиша поступала в типографию Императорских театров. Это редко, в основном афиши были рукописными. Непременным исполнителем на вечерах начала 1900-х годов был помощник заведующего  А. И. Волвкенау, который занимал публику целое отделение (всегда последнее), исполняя то «Рассказы из военного быта», то цикл «комических куплетов» под казенным, но актуальным для наемного персонала названием «Контракты». 10 февраля 1901 г. во втором отделении выступил хор рабочих  склада  под  управлением  Занетти,  исполнив  «Прекрасный день» Даргомыжского, «Так и рвется душа» Соловьева, всего шесть произведений. В афише Занетти указан без инициалов. Либо это профессор пения Тулио Занетти или его сын. В годы Первой мировой войны среди старших помощников заведующего складом был профессор пения, секретарь петроградского Вокального общества,  старший помощник окружного акцизного надзирателя Фабио Тулиович Занетти, дворянин. Читал «Полтаву» журналист Департамента гражданской отчетности Государственного контроля, коллежский регистратор П. А. Фаусек, «Царя Ивана Грозного» - потомственный почетный гражданин В. Н. Синицын (проживал по соседству на Обводном). Исполнителями в театрализованных постановках, за очень редкими исключениями, были служащие склада - конторщики, счетчики. На женские роли приглашали работниц. Что до жанров, то в основном это был «фарс в I действии» («Сапоги ушли», сочинение г-на Осетрова и т. п.). Удивляться явной «приземленности» репертуара вечеров не следует.

В начале ХХ века 46 (!) процентов рабочих и работниц столичных казенных винных складов были неграмотны* (* ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 81. Л. 3 об.). Инициатива открыть на казенных складах Петербурга школы для рабочих принадлежала председателю Комиссии по техническому  образованию  при  Императорском  Русском  техническом обществе, действительному статскому советнику А. Г. Неболсину. По сводке акцизного Управления, на складе № 4 на середину января 1902 г. из 496 человек выразили желание обучаться 106 грамотных мужчин и 72 женщины, а неграмотных – 36 мужчин и 112 женщин* (* ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 81. Л. 3 об.). Школа для рабочих (называвшаяся «классы») открылась 6 октября 1902 г.*  (* ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 81. Л. 5, 46, 58, 71–71 об.).  Расписание предполагало еже-дневные занятия с семи до девяти часов вечера, кроме субботы, в воскресенье – в дневные часы. «Класс грамотности», классы «А» и «Б». В последних двух преподавали арифметику, русский язык, излагали «начальные сведения» по физике и химии, проводили «беседы по истории». Во всех трех классах обучали пению.   При  складе  открылись  «учебно-воспитательные  курсы  для детей рабочих»: слушателям выдавались типовые «ученические билеты», куда от руки вписывались: фамилия, имя, возраст и «рекомендации»* (* ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 665. Л. 121.), приют «Ясли» и дневной приют для малолетних детей в доме № 20 по Рижскому проспекту. В ноябре 1912 г. заведующий складом письменно предложил каждому руководителю складских производственных и вспомогательных подразделений «в виду предстоящих рождественских праздников и предполагаемой раздачи, по примеру прошлых лет, детям рабочих склада игрушек и сладостей…» составить соответствующие списки* (* ЦГИА СПб. Ф. 1281. Оп. 1. Д. 321. Л. 55.).

Далее см. Комплекс построек 4-го казенного винного склада и завода

(Коломенские чтения-2019: Сб. статей / Под ред. Е. И. Жерихиной. -  СПб.: АНО РОССИКА

«Лики», Лики России, 2020. // В. И. Ходанович   Казенный винный склад № 4    С.  76-97)

В 2001 г. дом включён КГИОПом в "Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность" (250).