Публикация

Руина

Здание на карте
фото
Петергоф
Луговой парк, 4
Архитекторы: Штакеншнейдер А. И.
Год постройки: 1852
Стиль: Эклектика

Руина

Утраченный памятник

 Петергоф, Луговой парк

1852 - арх. Штакеншнейдер Андрей Иванович                                                                                    Пам. арх. (федер.)

1941-1944 - разрушена

 

на территории Лугового парка

 

 

  • фото
  • фото

    Руина. Литография П.Ф.Бореля
    по рисунку К.К.Циглера
    фон Шафгаузена.
    (добавил S.P. )

  • фото

    Петергоф. С фотографий
    В. П. Вишнякова.
    Фототипия П. И. Бабкина
    1894 г.

  • фото

    Памятники архитектуры
    пригородов Ленинграда.
    Л., Стройиздат ЛО,
    1983, с. 465

  • фото
  • фото

    М.М.Измайлов. Путеводитель
    по Петергофу. К 200-летию
    Петергофа. СПб, 1909, с. 211

  • фото

    Подробная
    топографическая карта
    окрестностей СПб.
    Верстовка 1870-1890 гг.
    .

  • фото

    Рис. из книги: А.Гейрот.
    Описание Петергофа.
    СПб, 1868.

    * см. ниже

* Изображен вид Лугового парка с башни Розового павильона (павильона Озерки). Руина - немного правее середины рисунка.

 

"На одном из островов пруда, среди чащи кустарников, красиво возвышаются развалины греческого храма с ионийскими колоннами розовато мрамора. Колонны эти взяты из петербургского Михайловского замка за ненадобностью, и архитектор Штакеншнейдер воспользовался ими очень оригинально, изобразив на острове полуразвалившийся храм. Вся постройка была окончена необыкновенно быстро, в 10 дней. Основание храма густо заросло кустарником; между ветвями его валяются вросшие в землю куски колонн, капители, части карнизов, рельефных плит и статуй. Руины эти - один из самых привлекательных уголков Петергофа, но, к сожалению, место порядочно запущено и почти не посещается. С берега идет на остров узкий довольно ветхий пешеходный мостик."

(М.М.Измайлов. Путеводитель по Петергофу. К 200-летию Петергофа. СПб, 1909, с. 214,216)

 


Это красивое парковое сооружение, игравшее значительную роль в видах Лугового парка, разрушено во время Великой Отечественной войны.

В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера , как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С. Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А. В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер» . Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами. Согласно Камер-фурьерскому журналу, среди лиц, принятых Николаем I в кабинете Большого Петергофского дворца 15 июня 1852 г., был управляющий Петергофом  генерала Лихардов  с архитектором Штакеншнейдером. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А. И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П. М. Волконский – Авт.) мог видеть эффект предположения в натуре». То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту. Таким образом А. И. Штакеншнейдер создал композицию, продуманную императором.

Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай» . В тот же день А. И. Штакеншнейдер сообщил в Перергофское правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу» . Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн), равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента». Как справедливо отмечал А. П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «...насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною». 20 июня А. И. Штакеншнейдер представил в Петергофское дворцовое правление смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей. Для устройства Руины, как указывалось в смете, необходимо было «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, ... лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо ... вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая I, была позже благополучно и чисто по-российски решена . Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей Петергофского дворцового правления. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму 1440 р. 38 к.» - купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, подрядчику Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою . Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал «уплатить из имеющагося в Петергофском дворцовом правлении свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ». Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки «посильных штук мрамора» использовались казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27⅟₄ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья» . Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников , но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов» . По-видимому, пароход не был выделен, и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат» доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах .

Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. Строительство было начато 25 июня, когда Николай I отправился встречать Александру Федоровну. А. П. Кожевников писал: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган <...> и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время».

А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял садовник П. Эрлер . «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу вперед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6-го июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена».

Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник» . В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины» . Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

(Из статьи Котляр П. П., Пащинская И. О., Юмангулов В. Я. Руины в петергофских парках //

A maximus ad minima. Малые формы в историческом ландшафте. СПб., 2017. С. 64-77 ; добавил: v.s.)

Федеральный памятник Постановление Правительства РФ от 10 июля 2001 г. N 527

28 комментариев
5521 просмотр
Добавил: S.P., 20 Октября 2017, 22:04
Редактировано: 20 Октября 2019, 22:17
Оцените:
(87 голосов)
Разместить ссылку у себя на ресурсе или в ЖЖ:
<a href='https://www.citywalls.ru/house28689.html' target='_blank'>Руина на Citywalls.ru</a>
Всего 28 комментариев
  • 21 Октября 2017, 00:11

    Вот только не поняла как согласуется федеральный памятник и разрушена во время войны?

    В книге Сырова есть фото валяющихся обломков - это они памятник?

  • 21 Октября 2017, 00:17

    По-моему, это означает, что в будущем сооружение должно быть восстановлено. (Так же, как многие другие здания в парках Петергофа и других пригородов.)

  • 21 Октября 2017, 00:22

    Любопытно. Тег  "утраченное" ставить не надо?

  • 21 Октября 2017, 00:25

    Наверное, надо. Одно дело намерения, а другое факты.

  • 21 Октября 2017, 09:29

    Остатки сооружения сохранились. Именно они являются федеральным памятником, как и в случае Английского дворца.

    http://photo.qip.ru/users/synoptic.fotoplenka/140384656/

    Стиль - неогрек.

  • 21 Октября 2017, 20:48
    Ответ на "Остатки сооружения сохранились. Именно они являютс" от Виктор М

     В списке стилей на сайте "неогрека" нет. Да это не так уж и нужно: неогрек - одно из направлений эклектики. Так что всё написано правильно.

     

    (А вообще я не люблю слово "неогрек" - по-моему, это жаргон. Я лично предпочитаю понятие "академизм".)

  • 12 Сентября 2019, 13:25

    Изображение более высокого разрешения, чем фото 3:

     

    Полноразмерное изображение

     

    Руина. Литография П.Ф.Бореля по рисунку К.К.Циглера фон Шафгаузена. Из альбома: Рисунки сельских зданий на Бабигоне. Петергоф, 1853, тетрадь VI

     

  • 20 Октября 2019, 21:02

  • 20 Октября 2019, 21:03

    Фрагмент мраморного барельефа, обнаруженный около Руинного острова в Луговом парке в 2015 г.

  • 20 Октября 2019, 21:08

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     


  • 20 Октября 2019, 21:09

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     

  • 20 Октября 2019, 21:10

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

    Строителям отводились для работы 10 дней, крайне сжатый срок. Впоследствии выполненная работа будет вызывать гордость петергофских чиновников[14], но в тот момент это было причиной многих проблем, которые вынуждено было решать Петергофское Дворцовое правление. Для срочного выполнения работ Лихардов обратился к министру двора князю Волконскому с просьбой «о приказании дать для привоза от Исакиевскаго Собора подъемных инструментов, казенный пароход и потребное число ботов»[15]. По-видимому, пароход не был выделен для этих целей и указанные в требовании четыре кабестана, восемь «медведок ручных для перевозок для перевозки мрамора», десять конных, два двойных  и четыре одинарных чугунных блока и «даумкрат»[16] доставил от Исаакиевского собора мастер Эзе на семи подводах[17].

    Император хотел к возвращению супруги из поездки по Европе сделать ей сюрприз. 25 июня, в день отъезда Николая I для встречи Александры Федоровны, строительство было начато. А.П. Кожевников так описывает работы: «к этой работе были назначены: по Инженерной части поручик Пилсудский, свайную бойку производил архитектор Ган, мраморные колоны устанавливал каменных дел мастер Бери, смотритель Сюзант занимался перевозкою с берега моря мрамора и помощник А. Штакеншнейдера Г. Циглер наблюдал за исполнением рисунка. Кожевников с часами в руках и полномочием распоряжении соразмерял время»[18].

         А. Штакеншнейдер предусматривал также зеленое убранство сооружения и острова и сообщал в Правление, что «при окончательной отделке Руины потребуется разных цветущих кустарников до 125 штук, дерну, вьющиеся растения для обвития колонн и спуска от карниза, свежего моху...». Архитектор просил заготовить растения «к 3 числу наступающего июля, посадку кустарников произвести не иначе, как по моему указанию, и, ежели есть возможность, перевезти на этот остров и посадить два дерева ясеневые или кленовые». Заготовку зеленых материалов и посадки осуществлял «садовник П. Эрлер»[19].

    «Десять дней и десять ночей, не сходя с места, все эти лица двигали работу в перед и она росла под глазами, каждый аршин пространства был занят человеком, рабочих было две смены: одни работали днем, другие ночью. Генерал Лихардов беспрестанно приезжал на работу, и берега озера в продолжении всех 10 дней были покрыты любопытными. 6е июля в 5 часов вечера работа была совершенно кончена»[20].

    Описание чиновника полностью подтверждается архивными документами - к возвращению Николая I с супругой постройка была закончена. Правда, в воспоминаниях Кожевникова указывается, что, сойдя на берег с парохода, император сразу отправился осматривать Руину – это все-таки преувеличение. Николай I с семьей и значительной свитой отправился из гавани в церковь в Александрии, а Руину он покажет Александре Федоровне, вероятнее всего, 11 июля, когда «Ея Величество из дачи Александрии прибыла к фрейлине графине Тизенгаузен и с гостями изволила проезжать на озерки, куда после ученья изволил прибыть и Его Величество с Их Высочествами и Особами Свиты, и изволили иметь полдник»[21]. В эти же дни поступило распоряжение императора прислать из Царского Села «две или три пары лебедей для помещения в новом пруду у Руины»[22].  Присланные в конце июля птицы дополнили идиллическую картину нового уголка Петергофа.

    Статья опубликована: 

    https://www.academia.edu/36360133/Котляр_Рџ.Рџ._Пащинская_Р?.Рћ._Юмангулов_Р’.РЇ._Р СѓРёРЅС‹_РІ_петергофских_парках_A_maximus_ad_minima._Малые_формы_РІ_историческом_ландшафте._РЎРџР±._2017._РЎ._64-77

     

  • 20 Октября 2019, 21:11

    Фрагмент статьи:  Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках.

     

     В литературе справедливо закрепилось имя А.И. Штакеншнейдера[1], как автора Руины на Большом острове Лугового парка, воплотившего в жизнь замысел Николая I. Степень участия императора уточнил С.Б. Горбатенко, который ввел в научный оборот рисунок из собрания ГНИМА им. А.В. Щусева. Под изображением руин, практически не отличимых от реализованного варианта, стоит следующая подпись: «Собственноручный рисунок Государя Императора Николая Iго получено из рук Его Величества 15го июня 1852. Руина по сему рисунку выстроена в 10 дней. Архит. Штакеншнейдер»[2]. Император был автором не только замысла Руин, но и проекта постройки, что подтверждается выявленными архивными документами.

    Камер-фурьерский журнал фиксирует среди лиц, принятых 15 июня 1852 г. Николаем I в кабинете Большого петергофского дворца, управляющего Петергофом «генерала Лихардова с архитектором Штакеншнейдером»[3]. Тогда император и передал свой рисунок для скорейшего возведения Руины. На следующий день, 16 июня, А.И. Штакеншнейдер получает следующее предписание Петергофского правления: «чтобы согласно данному Его Величеством Вам проекту (курсив наш – авторы) постановления колонн и руин на возвышенном острове большого пруда, Вы в будущий вторник 17-го сего Июня (и никак не позже 18-го) приказали устроить на помянутом острове декорацию сих руин из брусков, дабы Его Светлость (министр императорского двора П.М. Волконский – авторы) мог видеть эффект предположения в натуре»[4]. То есть император предписывал возвести макет руин согласно его проекту.  А.И. Штакеншнейдер, таким образом, осуществил композицию, продуманную императором.

    Устроенный из дерева макет руин император осмотрел через три дня, 19 июня, когда вместе с сыновьями «имел выезд прогуливаться и проезжали на Озерки, куда приглашен был Обер-шенк граф Вильегорский и кушали чай»[5].  В тот же день А.И. Штакеншнейдер сообщил в правление, что Николай I утвердил «декорации по плану предполагаемых руин и приказал приступить к делу»[6]. Архитектор просил «для выиграния времени» сразу устроить «прочные мостки (годные для перевозки мраморных колонн) и а равно приказать доставлять потребныя для бута материалы на первый случай камня 10, песку 2 и извести 2 куб. саж. и назначить 12 человек землекопов для вырытия по указанию фундамента».[7] Как справедливо отмечал А.П. Кожевников, «хотя развалины дешевле всего строить», здесь был целый ряд сложностей, в первую очередь грандиозность руины: «насыпной грунт острова, тяжесть мраморных блоков, из которых не было куска менее 100 пудов, а большая часть их была от 200 до 400 пудов, и отдаленность от места постройки этих материалов, лежавших на берегу моря, делали стоимость работы довольно значительною»[8].

    20 июня А.Штакеншнейдер представил в ПДП смету «для построения по Высочайшему Государя Императора назначению на острове у новых прудов из обломков мрамора и гранита, находящихся на берегу залива» на сумму 2559 рублей.  Для устройства Руины, как указывалось в смете А.И. Штакеншнейдера, необходимо было  «устройство временнаго моста со сделанием стелюг из бревен самых крепких с настилкою пола из досок в 2 ½ д. шириною от 3 до 4 аршин со всеми укреплениями с распорками и перилами, <...> лесов для поднятия колонн и архитравов». Архитектор указывал, что при устройстве фундамента, т.к. «насыпная земля очень высока, необходимо <...> вбивать сваи ручною бабою дабы не могло сделать осадки именно вострить бревна 5 верш. длиною в 2 ½ и аршина и вбить ровно по показанию штук 80», фундамент предусматривался «глубиною в 3 ½ арш., ширин 2 арш». Он должен был быть выбучен «с разбуткою под руиною булыжнаго камня и сверх под гранит кирпичем глубиною до 3 ½ арш. и более шириною в 2 арш.», также делались фундаменты для «статуи перед руиною». Для перевозки колонн «как цельных так и из кусков разной меры» с берега залива рассчитывалось  на «каждую колонну по 6 лошадей и 20 рабочих для накладки на телеги и отвоску на остров». Для цоколя под колонны на остров необходимо был доставить также и гранит[9]. 21 июня Лихардов препровождает смету в Министерство двора, откуда она возвратилась в тот же день с резолюцией министра двора П. Волконского: «...объявить А. Штакеншнейдеру, что более назначенных на сей предмет тысячи рублей, которыя вручены Государем Императором лично Вашему  Превосходительству, Его Величество не даст». Проблема с финансированием  постройки, связанная с чрезвычайной бережливостью и «железной» волей Николая 1, была позже благополучно и чисто по-российски решена[10].                                  Архитектор начинает работы, используя, «на первый случай», материалы (песок, известь, щебень, кирпич и пр.), рабочую силу и лошадей ПДП. Правление впоследствии оплатит счета подрядчиков «по перевозке и установке мрамора в виде руин на острове близ мельницы всего на сумму  1440 р. 38 к.» -  купцу Громову за лесные материалы, Вельти за установку колон, плотничному мастеру Эзе за поездки и привоз машин от Исаакиевскаго собора, крестьянину Якову Анисимову за мох, «плотничному подрядчику» Федору Камкову за плотников, Николаю Седункову за каменотесов и лошадей, кузнечному мастеру Францу Бауэру за скобы и пироны, Седункову за каменотесов в ночь, коллежскому регистратору Шенку за поездку для «приискания» извозчиков с ломовыми лошадьми для перевозки больших тяжестей, а также жалованье надсмотрщикам и десятнику за присмотр за каменотесною работою[11]. Перерасход средств на устройство Руины в 440 руб. 37 коп. серебром император приказал  «уплатить из имеющагося в ПДП свободнаго остатка от разных окончательных по Петергофу работ»[12]. Для устройства Руины также были использованы 18500 кирпичей с казенного кирпичного завода, не оплаченные из этих денег, а, кроме того, из «средств и запасов» Правления были выделены 20 пудов гвоздей и скоб, цементу портландскаго 3 бочки, извести серой 4 куб саж, песку морскаго 4 куб. саж. С  ремонтных работ было снято для сделания фундамента и других работ 500 землекопов, а также рабочие мастеровые. По перевозки   «посильных штук мрамора» использовались  казенные лошади с проводниками, были взяты «от пруда у крестьянской дороги: дерна 265 куб. саж, земли черной 5 куб. саж, камня 27 ¼ куб. саж., из садовой школы – кусты и деревья»[13].

     

     

  • 20 Октября 2019, 21:11
    Ответ на "Фрагмент мраморного барельефа, обнаруженный около " от v.s.

    Присланный Вами фрагмент текста  взят из этой статьи: Котляр П.П., Пащинская И.О., Юмангулов В.Я. Руины в петергофских парках // A maximus ad minima. Малые формы в историческом ландшафте. СПб., 2017. С. 64-77  ?

    По   ссылке пройти невозможно, нужно на что-то сослаться

  • 20 Октября 2019, 21:17

    Хотела вставить цитату, но уж очень большая, поэтому - только ссылка.

  • 20 Октября 2019, 21:20

    Она аж три раза  пришла. Достаточно того, что Вы прислали через "добавить информацию", мне требовалось лишь подтверждение, что это из указанной статьи, дублировать ничего не надо.

  • 20 Октября 2019, 21:37

    Почему-то не прочитать все комментарии. Это только у меня так?

  • 20 Октября 2019, 21:52
    Ответ на "Почему-то не прочитать все комментарии. Это только" от Виктор М

     Так же: загружаются и зависают, наверное, из-за объемных ссылок и их кодов.

  • 20 Октября 2019, 22:18

     Да это из-за этих диких ссылок, не успела вовремя удалить...

    Если у кого-нибудь возникнет желание прочитать статью полность - вставляете фрагмент текста в поисковик - выдает на первой странице. Даже можно скачать, но через Гугл или Фэйсбук.

  • 27 Ноября 2022, 18:53

    Фотографии от 16 февраля 2008 года:

     

     

     

  • 27 Ноября 2022, 19:04

    Фотографии от 27 ноября 2022 года:

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

     

  • 27 Ноября 2022, 20:05
    Ответ на "Фотографии от 27 ноября 2022 года: " от Синоптик

     А как Вы туда пробрались? Неужели уже настолько крепкий лед?

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий или добавить информацию в публикацию.
Категории
Новости по дням
Сейчас на сайте
Публикации
Опубликовано: 31669
Готовится: 64
Посетители
Гостей: 0
Всего сегодня: 1073