Ворота и павильон сада Шереметевых

 Г.К.Лукомский. Старый Петербург. Прогулки по старинным кварталам столицы.

Издание "Свободное искусство", Петроград, 1917. 

Утраченные здания

Ворота сада Шереметевых

Садовый павильон "Грот"

Нач. 1740-х гг., арх. Савва Иванович Чевакинский 

На Литейномъ проспектѣ противъ улицы Жуковскаго находится садъ дворца графовъ Шереметевыхъ; часть его отведена нынѣ подъ постройку торговыхъ рядовъ. До весны 1914 года садъ отдѣлялся отъ улицы невысокимъ каменнымъ заборомъ, на одномъ концѣ котораго стояли каменныя ворота, примыкавшія вплотную къ флигелю Екатерининскаго института, а на другомъ - небольшое одноэтажное зданіе, въ которомъ помѣщалась виноторговля „Карданахъ".

Пока ворота (будемъ называть ихъ Литейными) стояли нетронутыми, ими не только никто не интересовался, но даже приходилось часто слышать мнѣніе о ихъ ненужности, неумѣстности и о желательности снести возможно скорѣе эту „рухлядь", портящую своимъ несовременнымъ видомъ одну изъ лучшихь улицъ столицы. Отношеніе къ этому памятнику былого петербургскаго зодчества было настолько безразлично, что когда я предложилъ редакціи одного изданія помѣстить на его страницахъ фотографіи вороть съ пояснительной къ нимъ замѣткой, то получилъ отказъ, мотивироваиный тѣмъ, что это „всегда еще успѣется".

Когда же приступили къ разломкѣ воротъ, то въ нѣкоторыхъ газетахъ появились статьи съ истерическими выкриками о вандализмѣ, варварствѣ и отсутствіи любви къ старинѣ у нѣкоторыхъ домовладѣльцевъ Петербурга. ГІоднялся шумъ; но въ искренность всѣхъ этихъ сѣтоваиій трудно было повѣрить, такь какъ даже спеціальное общество, поставившее своей задачей охрану и регистрацію памятниковъ старины, прислало фотографа только послѣ того, какъ отъ воротъ осталось меньше половины. Между тѣмъ вопросъ о проведеніи новой улицы на мѣстѣ этихъ воротъ уже давнымъ давно былъ поднятъ городской думой, о чемъ неоднократно писалось въ газетахъ, слѣдовательно было извѣстно, что Литейнымъ воротамъ грозитъ опасность.

Теперь ворота снесены, и винить въ этомъ можно только государство, которому одному лишь подъ силу взять на себя опеку памятниковъ старины, мѣшающихъ осуществленію задачъ, которыя возникають въ борьбѣ съ современнымъ тяжелымъ экономическимъ положеніемъ, требующимъ отысканія способовъ увеличенія доходности недвижимыхъ имуществъ. 

Зарегистрировать же памятникъ, мнѣ думается, все-таки нужно: несмотря на нѣкоторые недостатки, онъ безспорно былъ типиченъ.  Для этой цѣли Литейныя ворота были мною своевременно обмѣрены и сфотографированы; эти чертежи и фотографіи теперь, пожалуй, не „преждевременно" помѣстить на страницахъ "Зодчаго".

Какъ видно изъ рис. 1, Литейныя ворота въ планѣ представляли два пилона сложной формы съ четырьмя дуговыми нишами и различнымъ числомъ колоннъ на лицевомъ и заднемъ фасадахъ. Другъ оть друга пилоны отстояли на 1, 80 саж. и имѣли отдѣльные фундаменты изъ толстой, сѣраго слоя, бутовой плиты, сложенной по очень тощему известковому раствору. Въ планѣ фундаментъ каждаго пилона имѣлъ форму треугольника со срѣзанными углами и шелъ на глубину полутора аршинъ. Цоколь, равно какъ и всѣ остальныя части воротъ, былъ сложенъ изъ кирпича *), вслѣдствіе чего, сильно страдая отъ почвенной влаги, онъ не разъ подвергался ремонтамъ, несмотря на которые его штукатурка постоннно отопрѣвала и отваливалась.

*) Размѣры кирпича очень близки къ современнымъ: длина нѣсколько меньше 6 вершков ширина 3 вершка, а толщина - около 1 1/4 вершка. 

Внутри каждой колонны шла штанга изъ квадратнаго въ сѣченіи желѣза (1 X 1 вершк.): однако штанги эти не были достаточны, такъ какъ относительно тонкіе стержни колоннъ, сложенные также на тощемъ растворѣ, не имѣли достаточной монолитности - почти у всѣхъ ихъ, частью отъ давленія антаблемента, частью отъ сырости, появились значительныя выпучины, которыя были стянуты широкими желѣзными бугелями, препятствовавшими дальнѣйшей деформаціи стержней. 

Какъ я уже замѣтилъ выше, число колоннъ на переднемъ и заднемъ фасадахъ было различно, а именно со стороны Литейнаго проспекта ихъ было десять, тогда какъ со стороны двора - только четыре. Прн этомъ фасадныя колонны были расположены группами: по двѣ - по сторонамъ пролета воротъ, у одного изъ концовъ дуги каждаго пилона; и по три у другихъ концовъ этихъ дугь, такъ что ниши, находившіяся въ закругленіяхъ, были окаймлены группами колоннъ. Подъ каждой группой былъ общій пьедесталъ.

Колонны были римско-дорическаго типа, но имѣли очень вытянутыя пропорціи (рис. 2 и табл. 37) и необычнаго вида базы, плинты которыхъ въ планѣ представляли круги, а не квадраты. Абаки капителей были сдѣланы изъ обыкновенныхъ лещадныхъ плитъ, грубо отесанныхъ - съ тою цѣлью, чтобы на нихъ лучше держались тяги штукатурнаго намета. Всѣ тяги антаблементовъ, импостовь, архивольта, а также карнизы разрѣзного вѣнчанія воротъ были штукатурныя, незначнтельнаго выноса, и вслѣдствіе этого исполнены однимъ наметомъ, безъ примѣненія спусковой плиты и выпускныхъ рядовъ кирпича. Распространяться объ архитектурныхъ формахъ Литейныхъ воротъ нечего - на фотографіяхъ видно, что общія ихъ массы были скомпонованы опытнымъ мастеромъ, и детали нарисованы вь высшей степени изящно и просто. Особенно красивы были полукруглыя крылья съ ихъ нишами и группами колоннъ, гдѣ игра свѣтовыхъ бликовъ, глубокихъ тѣней и мягкихъ рефлексовъ давала чарующіе эффекты. Съ правой стороны отъ воротъ, въ тѣсной связи съ ними, стояло одноэтажное зданіе, которое въ послѣднее время было приспособлено для цвѣточнаго магазина, а первоначально было конюшней или каретнымъ сараемъ, какъ это ясно видно изъ чертежей, составленныхъ въ 1872 г. (рис. 3). Конюшни эти были обращены окнами на Литейный проспектъ, а входами - на служебный дворъ, который оставался таковымъ до послѣдняго времени. Такимъ образомъ Литейныя ворота, очевидно, никогда не были главными дворцовыми воротами; тѣмъ не менѣе подъ дуговымъ карнизомъ вѣнчанія воротъ находился когда-то лѣпной гербъ графовъ Шереметевыхъ, погибшій, повидимому, давно, такъ какъ при нынѣшнемъ владѣльцѣ его уже не было; но что гербъ этотъ нѣкогда здѣсь существовалъ, указывали остатки желѣзныхъ костылей, глубоко забитыхъ въ кладку и при одномъ изъ ремонтовъ покрытыхъ слоемъ штукатурки. Литейныя ворота, въ противоположность воротамъ служебнаго двора, выходящаго на главный, Фонтанный дворъ, никогда не были выкрашены масляной краской, что и было, вѣроятно, одной изъ причинъ исчезновенія герба, тогда какъ на Фонтанныхъ воротахъ, повидимому, всегда красившихся масляной краской, онъ сохранился прекрасно (рис. 4).

Сходство этихъ послѣднихъ воротъ съ Литейными по стилю и манерѣ композиціи настолько близко, что вполнѣ допустимо предположеніе о томъ, что какъ тѣ, такъ и другія являются произведеніями одного и того же зодчаго, строившаго также и Фонтанный дворецъ (рис. 5.)

Останавливаться на сравненіи художественныхъ формъ дворца съ формами обѣихъ воротъ, а также однѣхъ воротъ съ другими я не стану, такъ какъ сходство ихъ формъ видно на прилагаемыхъ фотографіяхъ. 

*  План сада Шереметевых, 1845. ЦГИА СПб. ф.513 оп.102 д.4233 л.17-18 (фрагмент). В левом верхнем углу грот, в правом нижнем углу ворота

** Проект доходного дома С.Д.Шереметева (Литейный пр., 51), 1874-1875, арх. А.К.Серебряков. Генеральный план.

    ЦГИА СПб. ф.513 оп.102 д.4233 л.34-38. Дом (лит. В) построен на месте грота, подлежавшего сносу.

Строителемъ Фонтаннаго дворца обыкновенно считаютъ графа Варѳоломея Растрелли; на чемъ, однако, основано это предположеніе - мнѣ совершенно непонятно, такъ какъ, во-первыхъ, дворецъ этотъ, въ особенности въ деталяхъ, по характеру значительно отличается отъ хорошо всѣмъ извѣстныхъ произведеній этого знаменитаго архитектора, а во-вторыхъ - до сихъ поръ, насколько мнѣ извѣстно, не было никакихъ документальныхъ данныхъ для подтвержденія этого предположенія, которое тѣмъ не менѣе высказывалось иногда весьма категорично *). Правда, какъ на самомъ дворцѣ, такъ и на упомянутыхъ двухъ воротахъ лежить несомнѣнный отпечатокъ искусства эпохи конца царствованія Анны Іоанновны и начала царствованія Елисаветы Петровны, когда большинство выдающихся зданій Петербурга и Москвы сооружалось В. Растрелли или по его проектамъ, но изъ этого все же не слѣдуетъ, чтобы Фонтанный дворецъ былъ построенъ именно имъ.

*) См. Историческую панораму Санктъ-Петербурга и его окрестностей. Часть I. Москва, 1911 год.

Въ поискахъ за матеріалами, которые выяснили бы этотъ сильно интересовавшій меня вопросъ, я обратился въ архивъ графа С. Д. Шереметева, откуда, благодаря его любезному содѣйствію, получилъ нижеслѣдующій документь.

"Въ письмѣ, присланномъ изъ Санктпетербурга сего іюля отъ 10 дня, отъ Ивана Чюбарова къ Якову Терехову, между протчаго написано.

Ея сіятельство графиня государыня изволила указать справитца по книгамъ Петра Булатова, при покойной ея свѣтлости княгинѣ государынѣ не было-ль вдачѣ деньгами за строеніе набережныхъ полать Саввѣ Ивановичу Чевакинскому или не покупано-ль что было ему въ подарокъ и не помнитъ ли что о томъ Булатовъ, и тое справку прислать къ ея сіятельству.

По книгамъ Петра Булатова справленось и въ запискѣ явилось:

Въ 1747-мъ году, генваря 20 дня, подарено архитектору Саввѣ Ивановичу Чевакинскому за смотрѣніе при строеніи набережныхъ полатъ въ миліонномъ домѣ 40 р.

Въ 1751-мъ году, марта 20 дня, куплены Лейбкомпаніи у сержанта Храповицкаго пара гнѣдыхъ лошадей, которыя подарены архитектору Саввѣ Ивановичу Чевакинскому, даны 80 руб.

А за которое смотрѣніе, того не написано, токмо по времени разумѣется, что за Ѳонтанскій домъ, ибо въ томъ 751-мъ году наберсжнымъ полатамъ сшроенія уже не было.

А больше выдачъ и покупокъ ему, господину Чевакинскому, по книгамъ Булатова не было.

Что-жъ отъ него Булатова требуется, не знаетъ ли еще о какихъ ему дачахъ, на оное объявилъ, что въ бытность его Саввы Ивановича въ 753-мъ году въ Москвѣ, подарено ему взятыхъ изъ Китайской канцеляріи 100 руб., которые надобно щитать за Ѳонтанской же домъ.

А что за миліонное строеніе подарена ему небольшая сумма, то де въ отпускахъ бывали хлѣбные и протчіе припасы, дрова и сѣно, о чемъ вѣдомо у Семена Аргунова, а онъ, Чевакинской, въ смотрѣніе тѣхъ полатъ вступилъ съ 746 году, а прежде оное производилъ бывшій архитекторъ Григорій Дмитріевъ".

Я привелъ полностыо текстъ этого документа, цѣннаго не только для меня въ настоящей замѣткѣ, но и для будущаго біографа талантливѣйшаго строптеля собора Николы Морского - Саввы Ивановича Чевакинскаго.

Итакъ, хотя Фонтанный дворецъ и былъ построенъ въ 1751-1753 г. г. при жизни В. Растрелли, но не имъ, а его ученикомъ С. И. Чевакинскимъ, которымъ, очевидно, были построены также и Литейныя ворота, нынѣ разобранныя.

Одновременно съ этими воротами было разобрано небольшое одноэтажное зданіе, примыкавшее къ доходному "Литейному дому“ и, какъ я упомянулъ выше, служившее въ послѣднее время помѣщеніемъ для виннаго магазина "Карданахъ". Это зданіе представляло остатокъ садоваго павильона— -его лѣвую прямоугольную часть, тогда какъ средняя ротонда и правая прямоугольная часть погибли при постройкѣ Литейнаго дома въ семидесятыхъ годахъ прошлаго вѣка. Къ счастью, уцѣлѣли планъ и одинъ изъ фасадовъ этого типичнаго и изящнаго памятника нашей садовой архитектуры XVIII вѣка, репродукцію съ которыхъ привожу (рис. 3). Долженъ однако оговориться, что чертежи эти дѣлались одновременно съ чертежами всѣхъ зданій, находящихся на участкѣ, принадлежащемъ гр. Шереметеву, исполненные въ маломъ масштабѣ, не отличаются особенной детальностью, о чемъ можно судить, сравнивая фотографію Литейныхъ воротъ съ ихъ чертежомъ. Тѣмъ не менѣе этотъ единственный, насколько мнѣ извѣстно, документъ все же достаточенъ, чтобы составить ясное представленіе объ исчезнувшемъ павильонѣ, въ особенности если дополнить его деталями, заимствуя ихъ съ фотографіи воротъ, такъ какъ общий характеръ наружной архитектуры павильона, какъ видно изъ прилагаемаго фасада, вполнѣ гармонировалъ съ архитектурой вороть, на основаніи чего, мнѣ кажется, мы имѣемъ полное право отнести этотъ павильонъ къ числу произведсній С. И. Чевакинскаго.

Судя по плану, фасадъ, выходившіий въ садъ, былъ богаче; съ этой стороны ротонда была убрана не пилястрами, какъ со стороны Литейнаго проспекта, а полуколоннами и довольно глубокими дуговыми нишами; кромѣ того, на прямоугольныхъ частяхъ имѣлись настоящія окна, а не фальшивыя, въ видѣ мелкихъ прямоугольныхъ впадинъ, обращенныхъ на улицу. На чертежѣ павильона куполъ его ротонды ничѣмъ не увѣнчанъ, и носить характеръ незаконченности. Быть можетъ, первоначально надъ нимъ существовала какая нибудь вышка, какъ у большинства подобныхъ павильоновь того времени, но къ 1872 году, когда исполнялись чертежи, она уже исчезла, такъ какъ была, вѣроятно, сдѣлана изъ дерева или представляла гипсовую статую, не выдержавшую петербургскаго климата. 

Въ противоположность относительно спокойнымъ формамъ фасадовъ, внутренняя отдѣлка павильона отличалась общимъ богатствомъ и фантастичностью отдѣльныхъ деталей. Какъ видно изъ табл. 38, пяты арокъ, поддерживавшихъ крестовые вспарушенные своды боковыхъ частей, опиралисъ на эффектныя капители толстыхъ низенькихъ колоннъ, стержни которыхъ были покрыты штукатуркой, сплошь усѣянной разноцвѣтнымъ битымъ стекломъ, смѣшаннымъ съ очень крупнымъ горнымъ пескомъ и мелкими кусками каменнаго угля. Такой же штукатуркой были покрыты и гладкія поверхности стенъ, тогда какъ выступающіе клинья арокъ были отдѣланы туфомъ и украшены раковинами; благодаря этимъ клиньямъ, чередовавшимся съ гладкими камнями, достигалось впечатлѣніе мощности арокъ. Кромѣ того, куски туфа и раковины были примѣнены для образованія тягъ въ нишахъ, по ребрамъ и поверхностямъ сводовъ и, наконецъ, какъ дополнительныя части лѣпныхъ орнаментовъ. Особенно удачно были помѣщепы раковины на ребрахъ сводовъ: онѣ тянулись вверхъ, словно цѣпи легкихъ бабочекъ. Что касается орнаментаціи, то, сохраняя въ общихъ чертахъ характеръ эпохи, она отличалась явно намѣренной фантастичностыо, свидѣтельствуя въ то же время о тонкомъ вкусѣ зодчаго и о глубокомъ чувствѣ художественной мѣры, перейти грань которой въ декораціи такого характера было очень легко. Всѣ эти крылатыя львиныя головы, головы совъ и дельфиновъ, а также картуши, походящіе на морскія медузы и звѣзды, очень фантастичны, но не ужасны и не безобразны, какъ гаргульи готическихъ соборовъ, порожденныя мрачной мистикой и отчаяніемъ средневѣковья. Наобороть, онѣ жизнерадостны, являясь созданіемъ художннка эпохи, которая даже подъ изображеніемъ грознаго льва помѣстила такое милое и успокоительное изреченіе, какъ: "Не свирѣпствуетъ, но непреодолимъ". Какъ видно на фотографіи, снятой съ общаго вида части павильона, разобранной въ прошломъ году, капители были всѣ одинаковы (табл. 38); въ общемъ, онѣ имѣли іоническій характеръ, но вмѣсто волють у нихъ, были упомянутыя выше головы дельфиновъ, при чемъ на капителяхъ лежали особыя подушки, на которыя уже непосредственно опирались пяты подпружныхъ арокъ. Одинаково были убраны и полукруглыя въ планѣ ниши, помѣщавшіяся въ притолкахъ пролетовъ, соединявшихъ ротонду съ боковыми частями павильона. По сторонамъ этихъ нишъ стояли колонны, на каждую изъ которыхъ опирались подпружины сводовъ, что, вмѣстѣ взятое, давало очень красивую и оригинальную архитектурную композицію (табл. 39). 

Что касается внутренней прямоугольной въ планѣ ниши, находившейся въ стѣнѣ, обращенной къ саду, то она была прежде окномъ и только во время пристройки, сдѣланнной при превращеніи остатка павильона въ магазинъ, была передѣлана въ нишу. Поэтому голова филина (табл. 39), находившаяся на задней поверхности ниши, очевидно, была помѣщена сюда во время исполненія этой пристройки и взята изъ разобранной ротонды, но откуда имеино - къ сожалѣнію, мнѣ неизвѣстно; во всякомъ случаѣ, несомнѣнно, что она перенесена, такъ какъ у нижней ея части явно недостаетъ какихъ то орнаментальныхъ продолженій, а орнаменты, ее окружающіе, скомпонованы совершенно другой рукой и сильно отличаются по манерѣ отъ всѣхъ остальныхъ *), вслѣдствіе чего и не вяжутся съ этой головой.

*) За исключеніемъ развѣ раковины, помѣщенной въ видѣ воротника подъ головой совы, также, вѣроятно, уцѣлѣвшей отъ разобранной ротонды.

Совершенно однородный, но еще болѣе фантастичный характеръ внутренней отдѣлки носитъ павильонъ-гротъ, находящійся въ паркѣ села Кускова - Шереметевской подмосковной (табл. 38); въ немъ даже одежда статуй сдѣлана изъ различныхъ раковинъ, а стѣны боковыхъ помѣщеній почти сплошь покрыты цѣпями и гирляндами раковинъ, которыя, переплетаясъ съ, причудливой лѣпкой, образуютъ какую то фантасмагорію формъ. Архитектурныя массы фасадовъ этого грота очень похожи по общему замыслу на пріемъ композиціи прелестнаго грота Царскаго Села, первоначальный проектъ котораго былъ составленъ графомъ В. Растрелли. По предположенію послѣдняго, гротъ, этоть долженъ былъ имѣть внутреннюю отдѣлку, аналогичную съ обоими гротами въ садахъ Шереметевыхъ, о чемъ вполнѣ опредѣленно говоритъ вѣдомость на расходы по Царскому Селу, представленная Бецкому въ 1762 году: „а внутри оного грота надлежитъ убрать гротической работой разныхъ сортовъ раковинами и штукатурной лѣпной работой, вызолотить и выкрасить **).

**) А. Бенуа. Царское Село.

Для пополненія числа раковинъ, требовавшихся для отдѣлки этого же грота, Бецкій въ 1763 г. предложилъ конторѣ строеній въ Царскомъ Селѣ отобрать раковины, украшавшiя гротъ подъ садомъ на крайней правой галлереѣ дворца, и употребить ихъ на убираніе "настоящаго" грота, т. е. Расстреліевскаго, въ то время строившагося.

Такимъ образомъ характеръ внутренней отдѣлки Литейнаго павильона грота не представлялъ въ свое время, т. е. въ первой половинѣ ХѴIII вѣка, ничего исключительнаго среди зданій садовой архитектуры и даже имѣлъ свой терминъ: „гротическая работа“; въ концѣ же ХѴІІІ столѣтія, когда проснулось стремленіе къ строгимъ классическимъ формамъ, на подобное убранство стали смотрѣть свысока, какъ на нѣчто шокирующее утонченный вкусъ, хотя въ дѣйствительности вь этой „гротической работѣ“ было много своеобразной прелести, быть можетъ наивной, но прекрасно вязавшоеся съ идеей садовыхъ павильоновъ. 

Кто былъ авторомъ грота въ селѣ Кусковѣ - мнѣ неизвѣстно, поэтому несовсѣмъ яснымъ является поразительное сходство общей идеи композиціи его фасадоівь съ композиціей графа В. Растрелли; что же касается аналогичнаго сходства между царскосельскимъ гротомъ и Литейнымъ, хотя послѣдній далеко не такъ грандіозенъ и богать по формамъ, какъ первый, то оно внолнѣ понятно, такъ какъ Чевакинскій, будучи ученикомъ Растрелли, былъ въ значительной степени близокъ къ нему по характеру творчества, что, конечно, не мѣшало ему имѣть свой собственный, и при томъ ярко выраженный, архитектурный тала

(Красовский М. В. Литейные ворота и павильон-грот Шереметевского сада в Петрограде// Зодчий. - 1915. - Вып 32. - С. 315-319).

На месте ограды, ворот и павильона в 1914 г, М. В. Красовский построил Шереметевский пассаж.

Местоположение ворот и грота видно на плане 1845 г. (ЦГИА СПб. Фонд 513. Опись 102. Дело 4233. Фрагмент листов 17-18).

Снизу дворец, сверху Литейный проспект. В левом верхнем (северо-восточном) углу сада видно прямоугольное сооружение с ротондой в центре - это грот. Ворота, имеющие в плане причудливые очертания (не очень точно показанные), расположены в правом верхнем (юго-восточном) углу.

Грот был уничтожен в два приема: в 1875 г. снесены ротонда и одно из крыльев павильона, а в 1914 г. уничтожено то, что еще оставалось. Оба раза инициатором этих актов вандализма был Сергей Дмитриевич Шереметев (казалось бы, культурный человек, историк, коллекционер). Нашлись и архитекторы (тоже не из плохих), которые исполнили соответствующие заказы.

В 1874-1875 гг. у северной границы сада, на Литейном проспекте был построен большой доходный дом, принадлежавший С. Д. Шереметеву (Литейный пр., 51). Проект дома был составлен архитектором А. К. Серебряковым в 1874 г. и утвержден в 1875 г. Генеральный план, подписанный Серебряковым (там же, листы 34-38).

Литейный проспект внизу. В правом нижнем углу выделен краской проектируемый доходный дом. План дома накладывается на половину грота, а грот подлежит сносу (он закрашен серой краской и обозначен значками #). 

Фактически все же был снесен не весь грот - сохранена та его часть, которая не занята доходным домом. 

Фасад остатков грота по Литейному проспекту, 1900 г. (там же, фрагмент листов 156-157).

Сравнение с чертежом 1872 г. показывает, что от старого фасада сохранялась левая часть в одну ось (только фальшивое окно, выходящее на проспект, вновь стало настоящим, а чертеж сделан по поводу обращения этого окна в дверь). Детали отделки здесь нарисованы подробнее, чем на чертеже 1872 г., и мы видим, что лопатки, украшавшие фасад, были с рустами - форма, распространенная в барокко.

О втором акте вандализма - полном уничтожении грота для строительства торговых зданий (арх. М. В. Красовский по заказу С. Д. Шереметева) в публикации уже написано весьма подробно. Добавлю еще одно изображение грота перед разрушением.

Акварель архитектора Д. Б. Савицкого, 1915 г. (Эрмитаж, инв. № ЭРР-3466). (В 1915 г. грот уже не существовал; очевидно, Савицкий использовал свои более старые зарисовки).

(добавил S.P.)

Как уже сказано в публикации, в 1874-1875 гг. по заказу графа С. Д. Шереметева, по проекту А. К. Серебрякова у северной границы сада был построен доходный дом (Литейный пр., 51), занявший часть того места, где стоял грот. При этом грот предполагалось снести полностью, но в конце концов была оставлена половина павильона, в сносе которой не было необходимости.

Имеется фотография около 1875 г., на которой видна сохранявшаяся половина грота (молебен при закладке доходного дома С. Д. Шереметева (Литейный пр., 51), (Государственный музей истории Санкт-Петербурга, ГМИ СПб Инв.№-II-А-7680 ф). На фотографии видна пока еще сохраняющаяся великолепная внутренняя отделка ротонды в стиле барокко.

Однако акт вандализма уже совершен. Половинка купола вряд ли могла долго существовать. К 1900 г.  купола уже не было, а со стороны Литейного проспекта не осталось даже закругленного выступа., см. чертеж лицевого фасада 1900 г.

В 1900 г. полностью искажен и садовый фасад грота. Генеральный план (ЦГИА СПб ф.513 оп.102 д.4233 л.152-155). На листе стоит подпись автора проекта - некоего Яковлева от 24 июля 1900 г.  

Обратная сторона листа. Разрешение на "каменную одноэтажную пристройку на нежилом подвале, показанную на плане под лит. А, к каменному лицевому зданию лит. Б, устройство внутренней каменной лестницы, ведущей в подвальное помещение, и обращение окна, выходящего на Литейный пр., в дверь и двери в окно в том же лицевом здании".

Обозначение "А" на генеральном плане почему-то отсутствует, но детальные чертежи ясно показывают, что это старый павильон-грот (ЦГИА СПб ф.513 оп.102 д.4233 л.156-157). В публикации представлен фрагмент листа, теперь посмотрим лист целиком.

К 1900 г. лицевой фасад по Литейному проспекту уже был полностью плоским, исчезли всякие намеки не только на купол ротонды, но и на выступавшую вперед ее часть. Со стороны сада еще сохранялась половинка выступа ротонды. Но теперь весь этот фасад оказался закрыт новой пристройкой с подвалом. (О том, что этот проект был осуществлен, свидетельствуют генеральные планы 1911 и 1912 г. (там же, листы 196-201, 218-223), на которых павильон показан квадратным в плане).

В 1915 г. В. Я. Курбатов писал:

"Слухи об уничтожении Шереметевского сада ходили давно, но лишь теперь и очень быстро исчезли ограда, чудесные ворота и последние остатки грота. Грот был наполовину разрушен еще при постройке старого пятиэтажного дома. Стены оставшейся половины его долго были заставлены шкапами антиквара и только ненадолго были реставрированы при помещении там виноторговли.

[...]

О гроте не приходится очень жалеть, потому что внешность его давно искажена, а внутренняя декорация слишком сильно реставрирована. Очень горестно исчезновение ворот [...]"

(В.Курбатов. Уничтожение петроградских садов. "Старые годы", №1-2, с.95-98)

Видимо, Курбатов был не совсем прав относительно интерьера грота: на фотографиях, сделанных перед сносом, видны красивые сохранившиеся фрагменты отделки в стиле барокко. Но если мы посмотрим на акварель Д. Б. Савицкого, то увидим и нечто, подтверждающее слова Курбатова. Сравнение с чертежами 1900 г. (см. местоположение на плане полукруглой ниши между колоннами) говорит о том, что это вид в сторону бывшей ротонды; вероятно, именно бывшая ротонда была "слишком сильно реставрирована": арки и колонны, которые видны в глубине, никак не могли быть подлинными, XVIII века - там была глухая стена соседнего доходного дома, построенного в 1875 г.

(добавил S.P.)