Супруги Тенишевы жили в этом доме в 1892-1903 гг. После смерти Тенишева В. Н. в Париже в 1903 г. Тенишева М. К. переехала в дом на Английской наб., 6, где жила до Октябрьской революции.
Дом Тенишевых был центром музыкальной жизни Петербурга.
В доме размещалась бесплатная студия рисования, организованная княгиней Тенишевой.
Вензель, вплетенный в овал над крыльцом парадного входа, - "М и Ч" - напоминает о последней владелице дома - М. К. Чаплиц.
У герба, видного на фасаде дома, есть имя - Кердея. Кердея принадлежала многим родам, один из которых - поляки Чаплицы.
Герб представляет собой разделенный по вертикали гербовый щит, в котором расположены три геральдические лилии и пустое правое поле. Щит увенчан дворянским решетчатым шлемом с короной, над которым поднимается плюмаж из трех страусовых перьев.
(добавил - )
Здание имеет интересную судьбу, во многом предопределенную самим местонахождением дома или, вернее сказать, особняка с флигелями. Все участки Английской (в XVIII веке Береговой Нижней, а затем Галерной) наб. начинались с Невы и уходили вглубь, доходя до параллельной набережной улице, получившей название Галерной.
Главный дом был обращен нарядным фасадом к реке. От него отходили флигели и хозяйственные постройки. Въезд на участок устраивался с Галерной ул., на которой в XVIII веке обычно находились ворота. Позже на месте заборов выросли дома. Набережная изначально закладывалась как место в высшей степени респектабельное, неслучайно здесь традиционно располагались иностранные представительства. Да и само название набережной возникло благодаря тому, что эту местность облюбовали представители английской колонии в Петербурге, находилось здесь и британское посольство. Кстати, среди владельцев дома 14 по Английской наб. была и дочь английского "купца Чемберлинова".
Из очерков М. И. Пыляева мы узнаем, что в екатерининскую эпоху, во "время скороходов, пудры и гвардии сержантов", домом владели представители знатной фамилии Нарышкиных. Обер-егермейстер Нарышкин и его супруга "жили открыто, широко и почти ни один день здесь не обходился без праздника" . Посещавшие в Петербурге великую императрицу представители европейских и азиатских царских домов считали своим долгом побывать в этом роскошном особняке на Английской наб.. Гостеприимство Нарышкиных воспел в своей оде "Нарождение царицы Гремиславы" Г. Державин.
На протяжении XIX в. дом не однажды менял владельцев: в 1866 г. у вдовы гвардии ротмистра Веры Ивановны Пашковой его купил граф Евгений Иванович Чернышев-Кругликов .
Однако уже через 2,5 года дом был перепродан коммерции советнику потомственному почетному гражданину Егору Егоровичу Брандту, который не только погасил доставшийся ему при покупке недвижимости долг Петербургскому Кредитному обществу, но и не пожалел денег на переделку дома (1870-1872, арх. В.Ф. Эстеррейх) .
Самыми известными и действительно вписавшими дом 13 по Галерной ул. во всемирную историю культуры владельцами стали выдающие русские просветители-меценаты князь Вячеслав Николаевич и его жена княгиня Мария Клавдиевна Тенишевы. Князь приобрел этот дом в 1891 г. перед женитьбой на Марии Клавдиевне и также занимался благоустройством дома и участка. Особняк же по Английской наб., по воспоминаниям княгини Тенишевой, обставляла соответственно своему удивительному художественному вкусу «молодая» супруга: «... в нем не только не оставили стула, но даже сорвали со стен деревянные резные панели и мраморные облицовки каминов. Мужу очень действовали на нервы пустые комнаты. Он очень торопил меня с устройством, желая поскорее установить правильный порядок жизни. Началась усиленная беготня по магазинам, и я сразу очутилась во власти обойщиков и всевозможных поставщиков. Для каминов, по рекомендации Гоголинского, я обратилась к очень искусному резчику, Волковицкому, который пресерьезно предлагал мне сделать камин в стиле «вампир», а из магазина Коровина явился приказчик с заграничными образчиками мебельной материи, окрестивший все светло-зеленые тона - «виардо», что означало «vert d'eau». Трудно было в короткий срок согласить весь «вампир» с «виардо», и я, как могла, частью от старьевщиков, частью на аукционах, приобретала красивые вещи, устраивая дом, по возможности, уютно. Выручили меня акварели хороших мастеров из моей коллекции, которую я еще с незапамятных времен с любовью собирала. Развешенные в большом количестве по стенам, они очень украсили наши комнаты».
Во время проживания Тенишевых в этом особняке здесь бывали в гостях многие известные деятели культуры. Но наиболее яркая страница истории особняка связана со студией для подготовки молодых людей к высшему художественному образованию, устроенной в тенишевском доме (выходила на Галерную ул.) по просьбе и под руководством И. Е. Репина (1894-1902). Эта художественная школа открыла целую плеяду замечательных русских художников, среди которых И. Я. Билибин, В. Н. Левитский, С. В. Чехонин, Е. В. Честняков, Е. К. Маковская. Возможно, от этой студии и остались где-нибудь на чердаке или в подвале валяться «эскизы на холсте и этюды старые ученические, эскизы на картоне и фанере» разного формата количеством около 200 штук, в октябре 1939 г. обнаруженные комиссией Ленсовета и горфинотдела после спешного отъезда польского консульства .
После смерти Тенишева В. Н. в Париже в 1903 г. Тенишева М. К. переехала в дом на Английской наб., 6, где жила до Октябрьской революции, и решила избавиться от особняка: «Для ликвидации моего дома на Английской наб., ненужной мебели и вещей я устроила аукцион» . В газете «Петербургский листок» трижды помещались объявления об аукционе, проводимом 2-м Столичным Аукционным Залом с 7 по 19 ноября 1903 года, с подробным перечислением выставляемых на продажу предметов. Распродавалась как сама обстановка, так и иностранная часть знаменитой тенишевской коллекции акварелей, отвергнутая ранее музеем Александра III, и «те русские акварели, которые оставил Бенуа, найдя их дурными и уродливыми, и потому не попавшие в музей» . В списке авторов картин, помимо «и друг.», 26 художников .
Затем владелицей дома стала дочь княгини от первого брака Мария Рафаиловна, в замужестве баронесса фон дер Остен-Сакен . Точная дата и условия передачи дома Тенишевой дочери пока не установлены, но в начале 1905 г. барон Иван Людвигович получил от супруги доверенность на распоряжение недвижимостью. Возможно, передача особняка, где баронесса практически не бывала, стала жестом помощи ее мужу, камер-юнкеру Высочайшего двора, коллежскому советнику, который был известен как заядлый игрок. Во всяком случае, весной 1906 г. баронесса была вынуждена заложить дом на 37,5 лет под 100 тыс. руб.
Вот так выглядел особняк в 1906 г.: «...один общий особняк с хорошей внутренней отделкой, которая отличается особым богатством в лицевом флигеле, выходящим на набережную Невы. В помещениях этого флигеля двери и переплеты окон дубовые с хорошими приборами. Плафоны частию дубовые, частию с хорошими лепными украшениями. Камины мраморные, а два из них обделаны ореховым деревом с прекрасною резною работой. Деревянные массивные поручни парадной лестницы также отличаются роскошною отделкой. Дом, выходящий на Галерную ул., а вместе с ним и надворный по правой границе флигель имеют хорошую внутреннюю отделку помещений» . Подчеркнем, что лицевой дом по набережной имел 2 этажа, а надворный флигель по правой границе двора был уже 3-хэтажным . К сожалению, барон Иван Людвигович не умерил свою страсть, что привело его к очередным денежным затруднениям и, наконец, самоубийству в доме баронессы Марии Рафаиловны 23 марта 1909 г. Подробности этой кровавой драмы можно найти все в том же «Петербургском листке».
Но, кажется, к этому моменту дом, флигели и прочие постройки были уже куплены Марией Константиновной Чаплиц, женой штаб-ротмистра Владимира Иустиновича Чаплица. По крайней мере, в деле Петроградского Кредитного общества есть указание на соответствующую купчую, утвержденную 19 марта 1909 года.
Мария Чаплиц сразу же решила обновить здание по своему вкусу, поручив его надстроить и переоборудовать внутри гражд. инж. - поляку С. Ю. Красковскому. Высочайшим соизволением от 1 сентября 1909 года был утвержден «фасад по Английской набережной»: «1) капитальный ремонт первого и второго этажей с надстройкой третьим каменным этажем лицевого флигеля ... под лит. А, 2) капитальный ремонт каменного надворного трехэтажного надворного флигеля под лит. Б, ... 4) капитальный ремонт лицевого каменного трехэтажного флигеля под лит. Г...».
Возможно, что семья Чаплиц окончательно обосновалась в уже перестроенном доме после выхода Владимира Иустиновича в отставку в чине полковника гвардии. Мария Константиновна умерла 13 января 1917 г., незадолго до событий Февральской революции. Наследовали ее имущество муж и сыновья покойной: полковник гвардии Владимир Иустинович, паж Борис Владимирович и дворянин Всеволод Владимирович Чаплиц. Причем, дело об утверждении в правах наследства сгорело при пожаре, устроенном революционизированной толпой и уничтожившем здание Окружного суда. Не исключено, что наследники Марии Чаплиц были последними владельцами особняка и строений по Галерной ул., сведения о продаже дома до прихода к власти большевиков и отмены частной собственности на недвижимость пока не обнаружены.
Судьба здания в первые послереволюционные годы неизвестна: ни одно из официальных учреждений по данному адресу в телефонных и адресных книгах не упоминается. Возможно, что особняк был разграблен и стоял, как и соседний, № 16 , дом по набережной, постепенно разрушаясь. Корпус же по переименованной в Красную бывшей Галерной улице, вероятно, остался жилым. По крайней мере, в 1923 г. и вплоть до весны 1926 г. здесь было 12, а позже даже 13 (с учетом бывшей дворницкой) коммунальных квартир. Жильцы были «разнокалиберными», но в основном так называемый «рабоче-крестьянский элемент» и трудовая учащаяся молодежь. В квартире № 5 размещалась чулочно-трикотажная мастерская Р.Д. Райхмана, при ней же в «полукомнате» жили чулочница с ученицей. Конюшня и сарай были заняты легковым извозчиком Н.П. Васильевым. Из «солидных» жильцов можно упомянуть семью М.М. Богданова, помощника командира Ленинградского Военного порта, занимавшую квартиру № 7 и имевшую собственный телефонный номер. К середине апреля 1926 г. дом находился в аренде у бывшего врача, 64-летнего Василия Николаевича Люксембурга, который одновременно выполнял и функции управдома и дворника. Он и его жена, тоже врач в прошлом, были инвалидами гражданской войны. Видимо, и после сдачи здания в аренду польской миссии во флигеле по Красной ул. сохранялись советские коммуналки. По крайней мере, по данным на 15 октября 1926 г., то есть через 2 недели после официального открытия поэтому адресу консульства Польши, в 12 квартирах дома 13 по Красной ул. было прописано 56 человек, не считая детей. Товарищ В.Н. Люксембург значится в документах как «бывший арендатор дома».
Польское консульство разместилось в доме 13 по Красной ул. (доме 14 по наб. Красного Флота) благодаря ходатайству НКИД СССР: 15 августа 1926 г. был заключен договор на аренду сроком на 12 лет, с годовой платой 5.800 руб. Как пояснялось в документах Управления недвижимым имуществом Ленгуботкомхоза за 1927 г., дом частично эксплуатировался под жилье. Возможно, имелись в виду уже сотрудники консульства - сохранились многочисленные справки, ежемесячно представляемые консулом в 1938-1939 гг. в Ленгорисполком, о проживающих по этому адресу сотрудниках консульства и членах их семей .
С 1926 по 1939 г. здание занимало Консульство Польши в Ленинграде. Вероятно, по истечении 12-летнего срока договор был пролонгирован, так как до самого своего закрытия в сентябре 1939 г. польское представительство никуда не переезжало. Об обстановке консульского особняка, библиотеке польской миссии можно сегодня судить по подробнейшим описям «находящегося в здании б. Польского консульства» имущества, составленным представителями Ленгорсовета и Ленгорфинотдела в конце сентября - октябре 1939 г. Так, после экспертизы сотрудниками Государственного Эрмитажа в этот музей был передан 21 художественный предмет, среди которых работы Орловского, Пиранези, Леписье и Риго и др. Малегот пополнил свою костюмерную различными генеральскими гражданскими мундирами и шляпами, а также «старым, прелым, рваным обмундированием старой армии». Такого обмундирования было найдено немало, что вкупе с 400 индивидуальными пакетами старого образца, позволяет предполагать, что в доме мог в годы I Мировой войны размещаться лазарет. Впрочем, пока документальных подтверждений этому не обнаружено. Практически сразу после выезда консульства в доме 14 по набережной Красного Флота разместилось Управление Наркомюста РСФСР при Ленгорсовете и занимало его, по крайней мере, до середины 1950-х гг. Затем некоторое время здесь работало Управление металлургической промышленности и, наконец, на долгие годы обосновалась мастерская института «Ленжилпроект» . Дом по Красной ул. был жилым, здесь, видимо, были в основном коммунальные квартиры. В одной из них провел свое детство известный поэт петербургского андеграунда Виктор Ширали . Ныне здание занимает крупная коммерческая фирма.
См.: Кунките М.И. По адресам польской консульской миссии в Ленинграде-Петербурге // История Петербурга. 2008. № 1. С. 66-69; Она же. Консульство Речи Посполитой Польши в Ленинграде / Е. Козичински, М. Кунките. Страницы истории: Польская дипломатическая миссия на Неве. Варшава, 2007. С. 125-169. (ил)., добавил - )
Здание включено в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации в качестве объекта культурного наследия регионального значения [].
13 комментариев
// Парыгина И. Г. Дом на Английской набережной : ошибки, авантюры, страдания и милосердие // Фонтанка. - 2023. - № 33. С. 67-86.
В т. ч., об ошибке в книге М. И. Пыляева о празднествах в доме на Английской, 14.